рядовой состав флота был укомплектован следующим образом: 34,1 % хорваты и
словенцы, 20,4 % венгры, 16,3 % австрийские немцы, 14,4 % итальянцы, 11 % чехи, словаки
и русины, 4,6 % поляки и румыны. Офицерам приходилось говорить на 4 языках. Матросы
должны были немного говорить по-хорватски и по-итальянски и понимать команды,
отданные на немецком языке. Наиболее образованные чехи и немцы служили в основном
сигнальщиками и механиками, венгры — артиллеристами, хорваты и итальянцы —
строевыми матросами и кочегарами.
Такой коктейль, разумеется, порождал известную напряженность. Трудно было ждать от
итальянцев энтузиазма в боях против "братьев", которые родились всего в нескольких
милях от Триеста, но по другую сторону границы. Точно так же словенцы гораздо меньше
ненавидели сербов, чем мадьярских вельмож. Но пока был жив старый император Франц-
Иосиф, эти шероховатости как-то сглаживались. Несмотря на национальные разногласия,
все народы были верны своему императору, олицетворявшему добрую старую империю.
После его смерти 21 ноября 1916 года центробежные процессы начали набирать силу, и
это привело к ряду мятежей на кораблях.
В самом конце XIX века Италия начала понемногу отходить от союза, поэтому Вене
волей-неволей пришлось заняться развитием флота. Большую роль в этом сыграл
эрцгерцог Франц-Фердинанд. За короткое время австрийцы сумели создать мощные
судостроительные заводы. Ну, а шкодовские орудия были одними из лучших в Европе.
Итальянцам в это время все еще приходилось полагаться на помощь и поставки
Армстронга и Виккерса. И вот австрийцы с энтузиазмом ввязались в гонку морских
вооружений с Италией. Возрождение флота связано с именами 2 прекрасных
администраторов и командующих: адмирала Германа фон Шпауна (1897–1904) и вице-
адмирала князя Рудольфа Монтекукколи (1904–1913). Активное участие в строительстве
флота принимал эрцгерцог Франц-Фердинанд. На берегах Адриатики в меньшем
масштабе повторялось то же самое, что происходило на берегах Северного моря. Это
вызывало тихую панику у старшего партнера — Германии. Видеть, как два твоих
союзника готовятся к междоусобной войне — занятие неприятное.
Австрийский флот создавался в предвидении 2 вариантов развития событий. Это могла
быть война с Италией один ни один. В этом случае австрийцы имели все шансы на успех.
Второй альтернативой были совместные с итальянцами действия против французов.
Удалось заключить предварительное соглашение с Италией относительно перевода
австрийских кораблей в Неаполь, Мессину и Аугусту. Были согласованы вопросы
снабжения флота углем и различными припасами. Командующим объединенными
морскими силами должен был стать австрийский адмирал Антон Гауе. Он в 1913 году
сменил князя Монтекукколи на посту командующего австрийским флотом. Задачами
объединенного флота являлись: борьба с англо-французским флотом, борьба с
судоходством союзников, оборона западного побережья Италии. Хотя это соглашение и
вступило в силу 1 ноября 1913 года, сложно сказать, насколько серьезно относились к
нему обе стороны.
Австрийцы не доверяли сомнительному союзнику, поэтому в Вене никто особенно не
удивился, когда Италия осталась нейтральной после начала войны. Хуже было другое —
небольшой, но мощный и отлично сбалансированный австрийский флот вдруг оказался
совершенно не у дел. Базируясь на Полу или даже на Каттаро, он никак не мог принять
участие в борьбе за Средиземное море. Кораблям не хватало дальности хода, а если бы
они даже и попытались вырваться из естественной мышеловки, на пути неизбежно
возникала Мальта. То, что французский флот будет там базироваться, было совершенно
очевидно. И так же очевидно было то, что французам поможет Королевский Флот. А
такой противник был австрийцам уже не по силам. Поэтому действия французов, которые
в 1914 году изо всех сил блокировали Адриатику, понять крайне трудно. Если существует
флот противника, его нужно заблокировать в портах. А то, что он и так выходить в море
не собирается, — это его, противника, сложности. Тупой догматизм или просто тупость?
Впрочем, столь же бездумное отношение характерно и для советских историков. Не
удержусь, чтобы не процитировать книгу "Флот в Первой Мировой войне", том 2
(орфография оригинала).
"Адриатический морской театр характеризуется обилием островов,
разделенных глубокими проливами. Это обстоятельство облегчало
австрийцам вести разведку и наблюдение за морем, скрытно
переразвертывать силы флота. Пока австрийцы владели шхерным
архипелагом, англо-французскому флоту в Адриатическом море
необходимо было держаться настороже, ибо его коммуникации постоянно
находились под угрозой внезапного нападения из шхер".
Позволю себе спросить: какому такому англо-французскому флоту в Адриатике? Какие
такие коммуникации? Надо же думать, что пишешь и как пишешь. В конце концов, даже
если ты адмирал, это не основание, чтобы нести подобную чушь.
Когда Италия вступила в войну на стороне Антанты, положение австрийского флота хуже
не стало. Скорее, оно даже стало лучше. Появилась хоть какая-то цель у легких сил флота.
Линкоры и броненосцы по-прежнему отстаивались на якорях, зато крейсера и эсминцы
занялись делом. Они обстреливали итальянское побережье и совершали вылазки в
Отрантский пролив. Труднее понять союзников. Имея колоссальное превосходство в
силах, они так и не смогли договориться о совместных действиях. В результате на
Адриатике, как это ни странно, господствовали скорее австрийцы, чем Антанта.
Морская война на Адриатическом море в 1914- 18 годах остается почти незамеченной
историками, и совершенно справедливо. Никаких серьезных боев на этом театре не
происходило. Мелкие стычки тоже можно пересчитать по пальцам одной руки. Громкие
дела бравых итальянских лейтенантов, которые в самом конце войны потопили пару
австрийских линкоров, при всей своей внешней эффектности никак не могут скрасить
позорного и постыдного поведения итальянского флота в целом. Если русский флот так и
не сумел избавиться от синдрома Цусимы, то над итальянским флотом призрак Лиссы
имел почти мистическую власть. В конце концов, при Цусиме был разбит более слабый
флот, только подтвердив свою слабость. И только патологический идиотизм русских
адмиралов превратил поражение в разгром. При Лиссе был разбит флот, превосходивший
противника чуть не в два раза. Оправиться от такого поражения за жалкие 50 лет
итальянцы не сумели. Итальянский флот так и не выполз за пределы бухты Таранто.
Смешно читать итальянские описания действий на море. Например, один историк
совершенно серьезно утверждает, что Италия совершила целых три подвига в годы Первой
Мировой войны. Когда дело доходит до описания этих самых подвигов,
неподготовленного читателя берет оторопь. Подвиг первый: Италия разорвала
Тройственный договор. Подвиг второй: Италия вступила в войну. Подвиг третий: Италия
разбила австрийцев при Венето. Лучше всего на это ответил Ллойд-Джордж на
Парижской мирной конференции. Он заявил итальянскому премьеру Орландо: "На каком
основании Италия требует новых территорий? Ее разгромили еще раз?"
В итоге война на Адриатике превратилась в мастерское уклонение от любых серьезных
столкновений, хотя разные государства руководствовались при этом совершенно
различными соображениями. Австрийцы справедливо полагали, что их флот гораздо
слабее соединенных неприятельских сил, а потому им следует вести себя сдержанно. При
этом австрийские корабли часто использовались для обстрела берега в интересах армии.
Англия просто не могла вести активную войну на трех театрах сразу, на это не хватало
сил даже у огромного британского флота. К Северному морю были прикованы лучшие
корабли англичан, второстепенные увязли в трясине Дарданелл, крейсера патрулировали
океанские коммуникации. Поэтому в Адриатике появились пара крейсеров и дивизион
эсминцев. С такими силами даже австрийского флота не одолеешь. Французы на
Адриатике не имели никаких баз. Итальянцы наотрез отказались сотрудничать с
союзниками, требуя передачи в свое распоряжение французских и британских кораблей.
Эти требования стали постоянным рефреном на всех совещаниях морских штабов.
Поскольку особых интересов у французов в этом районе тоже не было, они обозначили
