Наконец впереди забрезжил свет. Еще с десяток шагов, и подполковник заметил на фоне освещенного прожекторами входа в пещеру фигуры двух охранников. До них оставалось метров двадцать.
«Главное, чтобы они меня не застрелили сразу, а то все пропало».
Остановившись и прижавшись к стене, Загорский громко кашлянул. Охранники сразу же исчезли из проема.
«Они боятся нас больше, чем мы их».
Вспыхнули фонари, ослепив подполковника, клацнул затвор автомата. Боевики медленно приближались. Опустив глаза, чтобы фонари не слепили, Алексей ждал, когда талибы подойдут к нему вплотную. Самое опасное осталось для него позади. Охранники могли без лишних разговоров пустить очередь. Но этого не произошло.
Приблизившись к Загорскому, талибы стали что-то обсуждать между собой, он не понимал ни слова. Капитан был весь в напряжении.
– Я хочу поговорить с вашим командиром Омаром. Омар, – сказал подполковник, повысив голос на последнем слове.
Охранники тут же прекратили разговор, оба фонаря светили ему в лицо.
– Омар? – переспросил боевик.
– Омар, – кивнул Загорский и приложил руку сперва к груди, потом к губам, повторил жест, – Омар. Говорить.
Боевики переглянулись.
– Омар, генерал, – Загорский приложил руку к сердцу.
Видимо, охранники поняли, чего хочет заложник. Загорский был здесь на особом положении. Все-таки именно с ним вел переговоры бригадный генерал.
Охранники совещались, то и дело в их разговоре слышалось:
– Омар…
Один из них что-то пытался доказать другому.
«Неужели не решатся… Тогда все пропало», – выжидал Загорский.
На его удивление, именно тот охранник, который возражал товарищу, был пониже ростом и смахивал на гнома, указал рукой подполковнику, чтобы тот следовал за ними. Поняв, что Загорский не может быстро передвигаться, гном отдал товарищу автомат и, придерживая подполковника, повел его к выходу из пещеры.
Вдохнув свежий воздух, Загорский не преминул оглядеться. У входа в пещеру находилось с десяток боевиков.
«Видимо, Омар ожидает нападения», – подумал подполковник.
Усадив Алексея Загорского на узкую деревянную скамейку под скалой, один из охранников направился в палатку, которых тут было с десяток. Вскоре послышался писк рации.
«Переговорить ему надо. Тоже правильно».
Подполковник неприметно осматривался. Площадку, на которой расположились боевики, с трех сторон прикрывали скалы, в расщелинах были оборудованы позиции для наблюдателей и стрелков. Тут боевики становились практически неуязвимыми для внешних врагов.
Поверх площадки была растянута маскировочная сеть, ее удерживали подпорки, четыре прожектора располагались по периметру этого укрытия. Мерно трещал переносной электрогенератор. Единственной дорогой, ведущей отсюда и сюда, была тропинка, по которой он один раз уже прошел. Только сейчас, в свете прожекторов, Загорский смог рассмотреть детали.
«Да, взять это укрепление сложно», – размышлял капитан.
Сидевшие у костра талибы посматривали на него почти безразлично, к пленникам здесь привыкли. Заложники прежде были здесь исключительно товаром, за который можно выручить неплохие деньги. И за сохранность товара приходилось отвечать перед Омаром. Боевики могли действовать лишь по прямому указанию своего главаря.
Подполковник успел изучить расположение огневых точек, вооружение талибов. Так на его месте действовал бы любой профессиональный военный, независимо от того, собирался он захватывать укрепление или вести здесь оборону.
Вскоре из палатки вернулся охранник-гном, жестом показал Загорскому, чтобы тот поднялся, и, помогая Алексею держаться на ногах, повел по тропинке. Второй охранник неотступно шел следом.
«Прямо как караул», – подумал подполковник.
Дорога, по которой его вели к Омару, была ему уже знакома. И подполковник обдумывал слова, которые скажет Омару.
«Нельзя ошибиться. То, что хотел, Омар уже получил. Теперь ему надо обменять заложников на гарантии своей безопасности. Невыполнимая задача», – размышлял Загорский.
Хотя подполковник и не мог стопроцентно верить обещаниям Омара, но все-таки надеялся с ним договориться.
«Если он тронет Ларису, пожалеет о том дне, когда встретился со мной».
Омар ждал русского подполковника у входа в шатер.
– Я знал, что ты придешь, – усмехнулся он.
Указав рукой на большую подушку возле низкого стола, Омар приказал гному усадить на нее Загорского. Что-то сказав по-таджикски двум охранникам, Омар подмигнул подполковнику. Через несколько секунд внутри шатра, кроме Загорского и Омара, уже никого не было.
– Сигару хочешь? У меня, конечно, не кубинские, но бельгийские тоже неплохи, – обратился он к подполковнику, – решил для себя мой вопрос?
– Почему твои люди чуть не убили меня? – Загорский был настроен решительно.
– Они так сделали? – удивленно протянул Омар. – Я не хотел этого.
– Без твоих указаний тут ничего не делается, – подполковник пытливо смотрел в глаза Омара.
– Я мог тебя убить, но оставил в живых. Разве я не сдержал свое обещание? – бригадный генерал улыбнулся.
– Ты получил контейнер. Почему все еще не отпустил всех заложников? – спросил Алексей.
– Всех заложников, – засмеялся Омар, – я сделал тебе предложение, и ты должен дать мне ответ.
– У меня другое предложение. Тебе нужны гарантии безопасности. Я смогу убедить Москву в том, что контейнер остался в Африке.
– Заманчиво.
– В обмен на всех заложников, – напомнил подполковник.
– На всех, кроме одной женщины.
– Так не пойдет.
– Ты не сумеешь убедить своих. Вот в чем дело. И я не верю тебе, потому что ты русский. Я поверил вам, когда шла война, потому что хотел жить, мечтал стать офицером. И пока я учился в Союзе, ваши солдаты убили моего отца, младшего брата и двух маленьких сестер. Бомба попала в наш дом, – прищурился Омар.
– Тогда шла война, их не убивали, они погибли, как гибнут под горной лавиной, – спокойно ответил подполковник.
– Я единственный, кто уцелел из всей семьи, но узнал об этом, только когда вернулся в Афганистан, и я поклялся воевать с вами – неверными, всю жизнь. Война – вот единственный смысл моего существования, – лицо Омара напряглось.
– Может, ты и прав. На твоем месте я поступил бы так же. Только при чем здесь наркотики, контейнер, заложники… Ты уже не воин. Ты бандит.
– Зря ты так. У каждого своя война. Тебе никто не простит в Москве того, что ты передал контейнер мне. Никого не будет интересовать, мог ли ты поступить иначе. Кого и зачем ты спасал. У тебя единственный выход принять мое предложение и пойти служить мне, остаться здесь. Профессионалов мало. За пару-тройку лет ты скопишь достаточно денег, чтобы жить на берегу теплого моря в собственном доме. Правда, не в России, а в Катаре или Саудовской Аравии. И не надо учить меня жизни, вы сами научили меня воевать и ненавидеть, – произнес Омар, – не прикрывайся другими заложниками, тебя интересует только твоя судьба и судьба жены.
– На каких условиях ты нас отпустишь?
– Смотря как твои русские будут себя вести. Если сложат оружие – сам вызову вертолеты из Душанбе, и вас заберут, – ответил Омар.
– Я дам ответ на твое предложение только тогда, когда у меня будет выбор. И жена окажется рядом со мной. Когда одна моя нога будет стоять на подножке вертолета, а вторая на афганской земле.
– Жаль, что ты не решил сразу, – Омар поднялся, – твоя жена еще в самолете. Она – гарантия моей безопасности. Ведь ты не станешь рисковать ее жизнью.
– Я тебя… – Загорский сжал кулаки.
– Я тебя прекрасно понимаю, – перебил его Омар, – сейчас я свяжусь со своим человеком на аэродроме и узнаю, как идут дела. Если все в порядке, то через два часа вас отпустят, – и, добавив, сказал: – И твою Ларису тоже. Ее, по-моему, так зовут? Мои люди уже успели с ней познакомиться.
– Ты подонок, – вспылил Загорский.
Он хотел было подняться на ноги, но боль не дала ему этого сделать.
– Смотри, будь осторожен в выражениях. Ты не о том подумал. Простое знакомство. Но простое знакомство с твоей женой может перерасти в нечто большее, – пригрозил Омар.
И тут в шатре зазвучал сигнал телефона, такой нереальный в здешней глуши. Бригадный генерал достал из кармана спутниковый телефон, глянул на номер. Мустафа сам выходил на связь, а это могло означать только одно, что русский десант уже складывает оружие. Омар ответил ему без промедления.
Глава 13
Капитан Вежновец стоял у разбитого окна заброшенного контрольно-диспетчерского пункта и молча смотрел на то, как два десантника несут от самолета бесчувственное тело Мустафы. Третий шагал позади, бережно держа что-то в руках.
Старый полуразвалившийся КДП присмотрел прапорщик. Когда он возвращался, проводив комбата к самолету, его внимание привлекла облезлая бетонная будка. Развалюха одиноко стояла чуть ли не посреди огромного бетонного поля и могла вместить в себя с десяток человек, да и подход к ней со стороны временного лагеря десантников был неплохой, пробраться можно было незамеченным по канаве для дождевой воды.
