— Ты что, слепой? Запустила-то не она, но идею подала она! Когда она бежала к ним, она кричала, по губам можно было прочитать «ворота». А запустила Юля, вторая эта смотрительница. Придется взять обратно свои слова по поводу баб-смотрительниц!
— Что это за ворота? — спросил я. — Что за ними?
— Начнем с того, что этот тоннель служит проходом между нулевым уровнем, где сейчас находятся звери, и клетками, где спрятались смотрители. Ворота были разработаны для того… ну, собственно, для таких ситуаций они и были разработаны.
— По какую сторону сейчас быть хуже?
— На стороне клеток, однозначно, — ответил Артем. — Оттуда некуда бежать, а ворота эти долго не продержатся, рано или поздно их удастся открыть.
— Если им ничто не помешает. Вы можете дать мне план всей базы?
— Отсюда? Запросто! Отсюда вообще много что можно будет сделать. Например, выключить свет, включить систему тушения пожара. Только, к сожалению, разблокировать базу нельзя, а без этого сюда не доберется помощь.
— А откуда можно? — не сдавался я.
— Понятия не имею. Для этого надо знать, как именно ее заблокировали.
— Плохо. Я… мне нужно поговорить с ними.
Семеро зверей собрались на том, что осталось от стадиона, лишь один отказался отходить от своего смотрителя. Все чего-то от меня ждали. Я не хотел брать на себя такую ответственность; а о том, что это, возможно, мой единственный шанс сбежать, я старался вообще не вспоминать.
— Вы все теперь знаете, где наши смотрители, — обратился к ним я. — Я могу добавить, что пока они живы и даже в относительной безопасности. Но если мы не вмешаемся, они погибнут. Какой выбор у нас есть? Мы можем сидеть здесь и ждать, пока нас кто-нибудь спасет. Но подумайте, что тогда сделают с нами люди. И мы будем достойны этого наказания! Потому что мы бросили тех, кто в нас нуждался.
— Они говори… мы животное! — Лео с трудом подбирал слова; я и без слов знал, что он думает. — Нам бьют! Почему… вмешаемся?
Цербер покосился на него с презрением, Оскар зарычал, хлестнул хвостом по земле. Но остальные смотрели себе под ноги, не решаясь сказать, что они согласны с Лео. Только Кэти не участвовала в разговоре, она сидела в стороне, обвив ноги хвостом, и смотрела на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.
— Я знаю, насколько жестокими могут быть люди, и знаю это лучше вас! Многих из них я бы с удовольствием бросил там. Но не всех! Потому что некоторые были добры ко мне. Они не позволили другим убить меня. Они разные! Когда-то… когда-то я знал человека, который не просто спас мою жизнь, он практически вернул ее мне. Ради него я готов пойти туда, хотя его уже нет в живых. Мы сильно рискуем, потому что их гораздо больше, чем нас.
— Девятнадцать, — уточнил из комнаты смотритель, внимательно слушавший меня.
— Их девятнадцать. Нас… не знаю сколько. Не знаю, потому что вы сами выбираете, идти со мной или нет. Но я предупреждаю вас: мне не все люди нравятся. Если будет трудно, если будет угроза, я буду спасать свою смотрительницу, а ваши погибнут. Никто их не защитит, если вас там не будет.
В глубине души мне было безразлично, пойдут они со мной или нет. Не знаю, почему, ведь от них зависела моя жизнь. Одному мне точно не справиться! Но я не собирался их умолять. Если будет нужно, спущусь туда один.
— Ты веди, — сказал Кинг, а остальные закивали, словно только этой фразы и ждали. — Ты человек!
— Я, вообще-то, не человек!
— Нет, но ты как человек, — Цербер наклонил передо мной голову, будто разговаривал со своим смотрителем. — А настоящий человек тут нет.
— Вообще-то тут есть я, — напомнил о себе Артем. — Но я пока не могу управлять вами. Да и в здоровом виде не смог бы, что тут скрывать. Меня всегда интересовало, почему к объекту 2–2 такое разное отношение у разных людей… теперь я вижу. Для многих ты, как и любой соперник, опасен. Так что удачи!
Нас семеро, а их девятнадцать. При этом у них есть еще одно преимущество: они могут убить людей. С другой стороны, мы обучены сражаться, а они — нет. Конечно, при открытом столкновении у нас нет ни шанса. А вот если разъединить их, заставить подняться на верхние этажи, к нам? Если сделать так, чтобы их количество перестало иметь значение? Тогда что-то еще может получиться!
— Кажется, у меня есть план…
* * *
Тренировки в черной воде всегда казались мне бесполезными. Люди просто не понимали, что для достижения такой темноты надо использовать краску, чего в реальных условиях не бывает. Даже на самой большой глубине есть свои источники света — понятия не имею, откуда, но мне это точно известно.
Разве мог я предположить, что будет происходить на этой тренировочной площадке?
Я был ближе всех к поверхности. Справа от меня, на пару уровней ниже, затаились Лино и Цербер, слева устроился на плите Оскар. Всех четверых я хорошо знал, не сомневался, что они не подведут. А вот в тех, что остались в коридоре, я уверен не был. Да, Лео силен, но ведь те звери тоже сильны!
Никогда на мне еще не было такой ответственности, меня к этому и не готовили. Люди бы не доверили зверю быть лидером, но… А что если Цербер прав? Что если я похож на человека до такой степени?
А даже если и похож, успех плана зависит не только от меня. На себя полагаться просто, сложнее доверять другим. Мне не хотелось привлекать к делу уставшего зверя, которого Артем уже успел назвать Титаном, но это было необходимо. Только так мы сможем сохранить свое освобождение в тайне до нужного момента.
Они знали, что Титан жив, но не предполагали, что он может выбраться, поэтому его появление будет для них неожиданностью. Я хотел, чтобы он напал быстро, убил одного из людей и привел своих преследователей к нам. Но тут выяснилось одно неприятное в данной ситуации обстоятельство: звери первой серии не могли убить человека.
С датчиком или без, они на уровне инстинктов знали этот запрет. Это первое, чему их учили смотрители, что они отрабатывали до автоматизма. Каким бы ни был человек, убивать его нельзя. Если бы звери знали, что такое религия, они бы назвали это смертным грехом. Так что ни один из попавшей в мое распоряжение восьмерки не мог причинить вреда тюремщикам.
А я мог и хотел. Не знаю, как это отразится на моем будущем, но я сделаю это. Даже если за такое поведение люди, спасенные мною, не позволят мне жить дальше.
Так что мой план пришлось несколько изменить. Титан не убьет, а только ранит человека, это им не запрещалось, потому что на заданиях они должны были охранять своего наставника от любой угрозы. Конечно, после такого его будут преследовать — многие, но не все. Всех Антон не отпустит.
Сколько зверей он оставит у себя? Одного? Исключено. Двоих? Уже ближе к истине, хотя он слишком себя любит. Думаю, пятерых. Значит, на верхних уровнях нам предстоит встретиться с четырнадцатью. Неплохо — это уже перевес не в три, а два раза.
Я не столько услышал, сколько почувствовал, как дрожит пол, дрожат стены под тяжелыми шагами. Что-то уже получилось! Остается надеяться, что у Титана хватил сил добраться сюда.
Страха не было, хотя мое тело напряглось до дрожи. Не знаю, почему, но ожидание было отчасти радостным… нет, скорее, торжествующим. Я хотел этой встречи.
Совсем близко от меня кто-то нырнул, не совсем удачно, как будто упал в воду. Я безошибочно распознал Титана, я уже научился отличать одного зверя от другого только по исходившей от них энергии.
Он поплыл на дно и затаился там. Это тоже прошло по плану: я запретил ему помогать нам, он и без того был слишком измотан. В тесном тренировочном зале он мог стать помехой.
Я слышал, как они бегут по коридору, но не мог определить, сколько их. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.
Они остановились возле воды, как я и ожидал. Если я правильно понял, большую часть своей жизни они провели в небольших аквариумах, им просто негде было научиться хорошо плавать. А тот факт, что вода была черной, отпугивал их еще больше.
Ожидание затянулось; их долгие размышления были против нас. Не хватало еще, чтобы победил здравый смысл! Чтобы приманить их, я подплыл к поверхности и помахал хвостом, не позволяя им увидеть меня. По одному хвосту они не могли понять, что перед ними уже не Титан.
Охотничий инстинкт взял верх над осторожностью, они начали прыгать в воду. Плюхались неумело, шумно, зачем-то всплывали и отфыркивались. Да они еще хуже, чем я предполагал!
Пришло время начинать, ждать и дальше уже не было смысла. Я подплыл к одному из них и потянул вниз, к движущимся плитам. На какое-то время он растерялся настолько, что даже не сопротивлялся, а потом было уже поздно.
Он откинул меня, в панике заметался между плитами. Мне оставалось только подтолкнуть его вперед, туда, где захлопывалась ловушка. Еще с первой тренировки меня интересовал вопрос, что крепче: механизм из металла и бетона или наша броня? Теперь у меня появилась возможность проверить.
