— Да, если учесть обстоятельства. — Калли с рассеянным видом обошла столбик и принялась расхаживать по комнате. — Папы не было дома, поэтому он резонно предположил, что я отправилась вместе с Лестером. Лестер и раньше ездил в Лондон, поэтому его отец не видел ничего необычного в том, что он задерживается. И сейчас он, наверное, улыбается во весь рот, узнав, что его сын так удачно приземлился на Портленд-плейс. Воображаю, что чувствовали наши родители, получив письмо с гербом на воске. Думаю, они более чем охотно приняли бы любые объяснения на такой бумаге.
Калли взглянула на виконтессу и продолжила:
— Если бы я сказала, что хочу отсюда уехать, то покривила бы душой. С меня сняли мерки, мне заказали прекрасные платья. Впереди балы в «Олмэксе». Наконец, у меня появилась перспектива посмеяться над графом Филтоном. Ваш сын говорит, мое мнимое наследство так одурманит графа, что он не заметит, как будет разорен. Я предвижу, какое наслаждение доставит мне каждый момент игры. Но ваше желание видеть меня замужем за виконтом делает все это невозможным. Для меня это слишком. Вы понимаете, Имоджин?
— О да, я прекрасно понимаю, — согласилась виконтесса, явно фальшивя. Она склонила голову набок, услышав царапанье в дверь. — Когда я введу вас в общество, мне будет вполне достаточно, если, сопровождая вас, я привлеку к себе внимание нескольких джентльменов моего возраста. Конечно, если это не помешает планам Саймона. Право же, я не так глупа, чтобы упустить свой шанс. Ну ладно, этот разговор мы продолжим позже, а то, кажется, пришла мадам Иоланда. Но вы должны оказать мне содействие. Понимаете?
— Целиком и полностью, Имоджин, — согласилась Калли, плотнее запахивая халат. Она так и знала, что ничего ей не докажет, Имоджин не переговоришь. — Я уверена, Лестер тоже вас поддерживает и забудет все, что слышал. В данную минуту он, наверное, уже стоит на коленях и молит милости Божьей на это забвение.
— Несчастное бесхребетное создание, — сказала виконтесса, цокая языком. — Странно, но я все больше к нему привязываюсь. Он сейчас очень хорош, с новым гардеробом. Мне стоило большого труда удержаться и не послать Робертса с заказом к Вестону, чтобы сделать большой синий бант. Мы могли бы повязывать его молодому человеку вокруг шеи.
— Вы говорите о Лестере, как о домашнем животном, — запротестовала Калли, подлетая к двери, чтобы впустить мадам Иоланду. — Как вам не совестно, Имоджин! — Но она не смогла удержаться от улыбки, обескураженная саркастическим замечанием виконтессы.
— Он и есть домашнее животное. Прежде — ваше, а теперь и мое тоже. И мы напополам дарим этому глупому созданию нашу любовь. О, взгляните! Это вовсе не мадам Иоланда. Робертс принес вам коробки. Вероятно, первые несколько вещей из вашего нового гардероба. Замечательно! Вы наденете их к обеду. То-то Саймон будет доволен!
У Калли не хватило духу сказать своей благодетельнице, что она в этом сильно сомневается. Саймону Роксбери безразлично, выйдет ли она в бриджах или в шелковом платье. Или даже совершенно нагая, с розой в зубах. Ему нет до этого никакого дела, иначе за эти дни он нашел бы какой-то способ поговорить. Но виконта вполне устраивало, что его мать взяла на себя руководство подготовкой «орудия», которое он собирался применить против Ноэля Кинси.
Калли это тоже устраивало. Ради Бога!
Во всяком случае, она каждый раз повторяла это про себя, поглядывая на Саймона из-за гардин, когда он, будь то днем или вечером, уезжал из дома, не думая о ней. Элегантный и самоуверенный, он проходил по тротуару и садился в карету, чтобы посвятить себя любимым развлечениям.
Глава 7
Сегодня я совершила восхождение явно не той дорогой.
И это проклятие постигает меня каждый раз.
Миссис Афра Бен[10]
Англия остро нуждалась в дожде, и она его получила. Все утро дождь лил как из ведра. Вообще Саймону казалось, что большую часть года он провел, лавируя между каплями, падающими с неба, и лужами на земле. Все остальное время он слушал роптания Силсби о плачевном состоянии сапог, вечерних туфель, рейтуз и капюшонов хозяина, неизменно возвращавшегося в плаще с забрызганным грязью подолом и мокрыми плечами.
Из двух бед вторая была худшей. Видимо, поэтому, осторожно переходя через улицу, ведущую к «Уайтсу», Саймон больше внимания уделял мостовой, нежели звукам. Его уши лишь вскользь отметили стук копыт и колес приближающегося экипажа. Вглядываясь в лужи, оставшиеся после ливня, Саймон думал, почему городские власти не распорядятся рыхлить киркой улицу на отдельных участках и спускать воду? Кому нужны насыпанные булыжники или крупный уголь?
И тут он услышал тяжелые глухие удары и нарастающий гул гневных голосов. Он поспешил к тротуару, чтобы оттуда оглянуться назад, и получил ответ на свои вопросы. По улице мчалась канареечного цвета карета, а на нее с обеих сторон, словно град, сыпались булыжники.
— Принни, — сказал Броктон чуть слышно, когда карета пронеслась мимо. Принца-регента сопровождали полдюжины всадников, делающих все возможное, чтобы сдержать испуганную упряжку. Кучер, используя свой кнут, понукал лошадей и требовал освободить дорогу. — Эх, человече, имел бы ты здравый смысл, оставался бы за своими засовами в Карлтон-Хаусе. Там твои подданные не смогли бы досадить тебе своими маленькими знаками внимания.
Четверо или пятеро мужчин, судя по виду, уволенные фабричные рабочие, побросали в карету его высочества остатки булыжников, подобранных для этой цели с мостовой. Прежде чем охранники из собственной гвардии принца успели отреагировать на атаку, рабочие добежали до ближайшей аллеи и вскоре исчезли.
— Черт бы тебя побрал! — закричал Саймон, когда один из конников, заезжая с фланга, обдал его фонтаном грязных брызг. — Теперь я и сам готов запустить несколько булыжников. Будь я проклят, если этого не сделаю! — Он поднял кулак и погрозил всаднику, ускакавшему следом за каретой.
— Что, дружище, некоторые затруднения? — сказал выросший сзади Арман Готье. — Принни следует предупреждать о себе, прежде чем куда-нибудь выезжать. Тогда бы мы все остались в помещении, чтобы не оказаться под перекрестным огнем. А может, он наконец передумает тратить свои деньги на безделушки вроде этого заморского экипажа. Желтый? Не самый удачный цвет для кареты. К тому же слишком узнаваемый. Как ты считаешь?
Саймон со всем усердием отчищал панталоны от грязи тонким батистовым платком. Ничего более омерзительного с ним еще не случалось. Он прервал свое занятие и, посмотрев на изысканную — и чистую — одежду своего друга, проворчал:
— Хотел бы я знать, Арман, как он тебя миновал? Ты был не более чем в пяти шагах от меня. Сегодня просто какой-то проклятый день, я бы сказал. Сплошное невезение!
