— Где это?
— Испания. Там я когда-то провел несколько лет своей юности. Скалы, бушующий океан. Нетронутая природа. Свобода. Свобода! Настоящая СВОБОДА! Там я был еще человеком…. был Живым.
— Ты и сейчас живой.
Нервно хмыкнул.
— Теперь я хуже насекомого. Кровососущий паразит, убийца… Порождение тьмы. Результат ошибок. Я — … ничто.
— Неправда… Для меня ты — ангел…. воздух…. жизнь.
Улыбнулся. Сжал крепче в объятиях.
Тяжелый вдох.
— Спасибо, спасибо за все. За то, что ты есть у меня… Спасибо.
* * *
(Мария)
Звонкий, почти на гране крика, голос Лили вырвал меня из сладкого забытья.
— Мария! Мария! Проснись! Смотри, что тебе принесли!
— Что? — это было что-то среднее между словом и невнятным звуком.
— Ну, же, красавица! Отрывай глазки! Смотри, какая прелесть!
Нехотя обернулась. Огромный букет красных роз едва помещался в ее руках.
— И? Как тебе такое утро?
Я невольно застыла от удивления.
— Давай, давай, читай уже! Читай! Я видела, там внутри карточка! Читай!!! — рычала, пищала, кричала, словно избалованное дитя. — Ну, же!!! Мария!!!
Нехотя приподнялась, уперлась на локти.
— И это — мне?
— Ты извиваешься?!! — казалось, сейчас поперхнется.
— Прости…. - едва слышно прошептала. Села удобнее и тут же протянула руки вперед. — Давай.
— Вот! — радостно вскрикнула Лили и завалила букет мне в объятья, невольно плюхнув цветами в лицо.
Тьфу ты. Ай, а аромат!!!!!! Это какое-то безумие… Завороженно затянулась…
— Эй, эй, не издевался надо мной! Я и так уже час над ними воркую, все жду, пока ты проснешься.
— А кто принес?
— Курьер, а имени заказчика не сказал. Вот урод! Ладно, давай, давай, давай ЧИТАЙ!
Нырнула рукой в бушующее винное царство. Отрыть, откопать, заслужить свой клад.
Маленькая, красивая белая карточка.
Секунда предвкушения…
Безумного предвкушения…
Боже, если бы это было от него. От него! Мне больше ни от кого не нужно! Ничего! И никто… Только он…
Несмелый разворот.
Золотистые буковки идеальной каллиграфии…
"Вместе, хоть и не рядом…"
— Эй, ты чего? — вдруг голос Лили переменился. Упал, налился горечью и испугом. — Что такое? Почему плачешь? Что там?
Несмелая улыбка сквозь дурман.
— Боже, Лили, кажется, я схожу с ума…
Быстрое движение — и вырвала из моих рук.
— Эээ, и всё? Хм… Признавайся, Мария Бронс! Я как твоя подруга, должна узнать имя этого Казановы!
Залилась краской. Зарылась лицом в цветы. Отпустила сознание, рассудок. Впивалась, впивалась ароматом, самым невероятным, хмельным ароматом на свете, впивалась и тонула в безумии, эйфории, в хаосе счастья.
— Ну, Мария! Я обиделась на тебя!
— Прости… — едва слышно пробормотала, на мгновение выныривая из царства сумасшествия. Ровно настолько, чтобы бросить умоляющий взгляд на подругу, а затем, как невольный пленник зависимости, вновь окунуться в безумие…
* * *
— Привет, Мигель!
— Привет.
— Как твои результаты? Они же вчера пришли?
— Да. Уже лучше.
— Что говорят?
— Назначили новые препараты и целую кучу процедур.
— Ясно…
— Только измучают меня.
— А Луи что говорит?
— Сказал, что со всем сам разберется.
— Вот и не переживай.
— Матуа меня не усыновит…
— Что?
— Приходили из соццентра. Мне нашли семью.
Молчу. Оторопела.
Так быстро?… Хотя, наверно, глупо медлить… Все равно уже его мать не вернуть.
Тяжело сглотнула, с последних сил проталкивая ком боли.
Матуа… Луи не может… Без привязанностей…
— Просто, ему нельзя…
— Знаю, он объяснял, но все равно не понимаю…
Я тоже не понимаю, не хочу понимать, но…
Но что наше слово против его?
— Надеюсь, все образуется.
Хотя… зачем мы ему? Две обузы? Вольному, молодому, богатому, вечному…
Два ярма на шею?
Разве бы вы согласились?
— А если бы я усыновила тебя?
— Правда?
— Ты бы хотел?
— Мне еще сложно думать на эту тему. Но, думаю, да… Хотя, зачем я тебе?
— Хочешь, я поговорю на эту тему с соцработниками?
— Если ты этого хочешь…
— Хочу.
— Давай…
* * *
Утро второго дня. Утро вопрос и пререканий.
Не понимаю, никак не понимаю, почему они так отреагировали на мое просьбу?
Калека…. без нормально работы, высокой зарплаты, отдельной квартиры или дома.
Хотя, наверно, я просто заигралась в романтика. А лишать ребенка всех этих привилегий не имею права. Да и кто сказал, что они будут хуже относиться к нему, чем я?
Не знаю…
Мечты мечтами, а жизнь жизнью.
Хотя еще раз попытаться никто не запрещает, ведь так?
* * *
Неспешно выкатилась из лифта и направилась в свою палату.
Скоро придут мои родители, и я искренне надеюсь на их поддержку. Моральную. Моральную! Денежной обузой я не позволю ему быть. Нет, сама справлюсь. Спасибо…
— МАРИЯ! — окликнул меня знакомый голос.
Испуганно обернулась.
— Луи?
Среди белого дня?
Торопливо подскочил ближе.
— Что ты творишь?
— Что? — не могла я поверить своим ушам. Глупые попытки сообразить. — Что не так?
— Какого ты звонила в соццентр насчет Мигеля?
Поморщился. Поморщился, но не от злости. От боли?
Капельки пота на лбу, мутные глазки. Бледные, сухие губки…
— Тебе плохо?
— Нет, — резко отрезал.
Присел рядом на корточки. Снизил тон, переходя на шепот.
— Зачем ты им звонила?
Тяжело сглотнула.
— А почему я не могу его усыновить?
— Я подыскал мальчику добрых, заботливых родителей. Обеспечу отличное будущее. У него будет все отменно. Я всегда смогу за ним следить и опекать, пусть даже сохраняя этот факт в глубочайшей тайне.
— Я тоже смогу…
— Зачем? Зачем это тебе? У тебя своя семья будет… — едва слышно добавил, — муж, дети…
Нервно хмыкнула. Дернула колесо, желая отъехать назад… уйти.
Удержал.
— Не психуй. Я, просто, мыслю трезво. Мария. Трезво!
— Это — не трезвость, а полный бред!
Немного помолчал. Тяжелый вдох.
