Резкий приход реальности в сознание. Срываюсь. Срываюсь в постели.
Сердце едва не захлебывается кровью…
Жива.
Но боль, боль РЕАЛЬНА!
Не сразу… не сразу поняла, осознала, что поджала под себя ноги. Сама! Само! Несмело, сквозь языки пламени ада, попыталась опустить их…
Не сдержалась, не сдержалась от дикого визга…
— Мария!
— ЛИЛИ! ЛИЛИ! Я… я…. Я….
— О, Боже, Мария, — вдруг схватила меня за плечи и попыталась уложить.
— Я двигаю ими! САМА! Понима… — дикая, рвущая сознание боль не дала договорить.
Не сразу поняла, как Лили схватила меня за руку и что-то уколола в вену.
— Эй… зачем?
Мир в глазах тут же потускнел, закружился…
Яркие, золотистые шарики цепочкой тут же поплыли перед глазами, по спирали закручиваясь, затягивая и меня куда-то в черную дыру… В пустоту.
* * *
За окном уже темно.
Нет желания уточнять время…
Нет? Тогда почему рука машинально потянулась к телефону, уже клацнула привычно на две кнопочки… И в голове уже кто-то проконстатировал:
"11: 28 pm"
И снова ночь…
Вдруг в сознание всплыло былое происшествие.
То, что было? Мои ноги… То, что я шевелила ими сама… Это был сон?
Но страшно, страшно даже попытаться.
Не боли боюсь… нет.
Боюсь разочароваться.
Мышцы тут же налились свинцом, боясь даже дрогнуть под напором сомнений и желаний.
Не шевелится…
НЕ ДЫШАТЬ.
Но глупо, глупо, ГЛУПО!
Попытка дернутся, но тут же себя пресекаю. НЕТ! МОЛЮ! МАРИЯ, не надо…
Надо!
Прошу… не стоит.
Но чем сильнее сопротивляюсь, тем безумней взрывается в голове желание проверить.
Несмелая попытка вытянуть конечности на всю длину…
Усилия, адские усилия, словно толкаю десятитонную плиту.
Но боль, боль едкой молнией вдруг начинает резко, все чаще и чаще, вклиниваться в мое сознание.
Еще попытка — и вдруг сдвинулась с места. Дернулась и тут же вернулась в прежнее положение. Дернулась. ДЕРНУЛАСЬ!
Но БЫЛО! Ведь БЫЛО!!!!!!!!
Нервный вскрик, ни то от боли, ни то от радости.
Взорвались во мне, тут же захлестнув сознание.
Рассмеялась, истерически рассмеялась.
Новая попытка повторить…
Новая, СЛАДКАЯ, безумная боль.
Слезы, слезы счастья…
До крови закусила губы, до боли сжала кулаки. Терпеть, ТЕРПЕТЬ дикую боль, и НАСЛАЖДАТЬСЯ, УПИВАТЬСЯ счастьем безумного открытия. Сбывшейся МЕЧТЫ…
… мечты…
* * *
Попытки ощутить себя живой, полноценной, счастливой… под утро сменились на грусть…
А затем и вовсе боль умостилась в лоне души и, подобно кислоте, стала выедать вокруг себя дыры, предательски просачиваюсь в сердце, в память…
Луи…
Зачем мне счастье, зачем мечты? Зачем все это, если рядом его нет?
Зачем вообще мне эта дрянная жизнь, если…
Луи, ЛУИ, Л У И…
И снова валиум вместо ответов.
Снова насильственный сон… вместо жизни.
* * *
— Мария, думаю, стоит попытаться водные процедуры. Понимаю, что еще больно, и не всегда помогают обезболивающие, но все же стоит уже пытаться ловить и укрепить позиции того, что начало проявляться.
— Давайте… завтра?
А завтра… снова завтра.
И так до бесконечности… никогда.
— Ладно. Вы настраивайтесь, но не стоит изводить себя дурными мыслями, как это любите.
* * *
Дурной день, дурные сутки, дурная жизнь.
И почему снова на часах около полуночи, а я снова не сплю?
Жду?
Жду…
* * *
Из забытья меня вырвал ласковый поцелуй в лоб…
Не сразу сообразила, не сразу пришла в себя.
— Привет.
Глава Тридцать Вторая
* * *
(Мария)
— Луи? — было сложно понять, отличить, сплю я еще, или все же… это — реальность.
Несмело потянулась рукой вперед, пытаясь дотронуться, дотянуться. Коснуться своей мечты… Сладкого миража.
Милая улыбка в ответ…
Тут же перехватил мою руку своей. Присел рядом на кровать.
— Я думала… ты уже не придешь.
Печаль тут же съела радость на его лице. Отвел взгляд в сторону.
— Ты как?
— Почему ты так плохо выглядишь? — Проигнорировала я вопрос, не нарочно… Лишь теперь отчетливо поняла перемены в лице Матуа, что невольно взволновали меня. Темные мешки под глазами, мутные, усталые глаза. Сухие, бледные, даже синюшные губы. Капельки пота на лбу…
— Луи, не молчи…
Тяжелый вдох.
— Ничего страшного. Так, переутомление.
— Ясно…, - едва слышно прошептала. Отчего-то не сильно верилось в его слова. Но настаивать не смею. Не смею?
Нервно рассмеялась.
Прикусив от боли язык, пыталась не реагировать на колики и тягучесть в мышцах ног, на предательские попытки испортить мою радость, утопить, разорвать счастье.
Жадно прижалась к нему своим телом. Носом уткнулась в плечо.
— До сих пор не верится, что ты пришел.
Несмело обнял, прижал к своей груди.
Молчит…
— Пообещай, что предупредишь, когда… Скажешь, если… — не могла, не было сил выдавить из себя эти ужасные слова.
Молчит… СНОВА молчит!
Ну же, не мучай меня! Скажи!
— Прошу…
Нервно прожевал боль и тяжело сглотнул.
— Что? — испуганно уставилась в глаза.
— Мария, это — … последний раз. Послезавтра ночью я уезжаю.
— Надолго? — слова вырвались, словно выстрел. Сами… по себе…
И снова пауза. И снова глубокие вдохи, прежде чем ответить…
Тяжелое сердцебиение.
Бах. Бах, бах…
Ответь…. ответь же!
— Навсегда.
Бах… и тонкая линия…
Замерла. Невольный, растянутый выдох… И застыла. Обвисла у него на плече, едва удерживая жизнь в сердце…
Тишина. Молчание… его, мое…
Редкие, надрывистые вдохи…
… его, мои…
Редкое, "омертвевшее" сердцебиение…
На грани крика и полной тишины.
На грани смерти и жизни.
На грани вдоха и выдоха.
На грани правды и лжи.
Там, там… в том единственном моменте, где мы вместе.
Там, где НИЧЕГО нет! Пустота и Вечность этой Пустоты… лишь там у нас есть право, право быть счастливыми, быть вместе, быть рядом…
Там, там, в нереальности, там, где ничего… нет. Нет. Нет, того, что станет между нами… Но Ничего… ничего — оно безукоризненно… А значит, а значит…. и там нас нет, это наше право растворится в бездне, смешается и станет тоже частью Пустоты.
