к двери и стал исследовать ее. – В прическе Умы какое-то отверстие…
– Какая разница. У нас все равно нет ключа. Это тупик, – уныло выдохнул Кример.
– Срань Маходрамская! Будьте вы все прокляты! – неожиданно взревел Шамул. Извозчик грубо оттолкнул Сет-Дара и стал барабанить в дверь кулаками. – Ааааа! Чтоб тебя!
– Все равно не откроют, – спокойно заметил Теон. – Это древний храм. Если кто и есть внутри, то одни покойники.
Шамул волком посмотрел на него, словно хотел наброситься, но в итоге стушевался под холодным взглядом врача, повернулся к двери спиной и сел на каменной пол.
Врач же продолжил изучать препятствие.
– Смотрите, у порога надпись. Кажется, на эсхатонском, – он повернулся к Сет-Дару.
Юноша наклонился. Текст был нацарапан на гранитной стене явно уже после установки двери.
– Сможете перевести?
– Попробую, – юноша провел рукой. – Первые слова не разберу… не знаю. А дальше «красивые… слезы бога».
– Слезы Умы? Забавное совпадение.
Шамул хрипло рассмеялся.
– Может, еще что-то поймете? – наседал врач.
– Увы! – сконфузился механик. – Что-то про «красивые слезы бога».
– Изучали бы лучше дантарский и не морочили нам голову, – устало сказал Кример. – Можете помолиться, господа. Если за дверью храм, то хотя бы перед смертью боги нас услышат.
– Красивые слезы… – пробормотал Теон, рассматривая лицо Умы. – Подержите.
Врач сунул факел Сет-Дара и слегка ударил тростью Шамула:
– Отползите в сторону. Хотите помереть, идите куда-нибудь подальше.
Извозчик выругался, но все же поднялся. Теон прислонил трость к стене и стал обеими руками ощупывать лицо Умы, нажимая на глаза, уши, нос, лоб.
– Что вы делаете? – удивился Кример.
– В Аркаире есть Лабиринт, где хранятся секреты Небесных воинов. Древние механики построили там немало ловушек и головоломок, чтобы оградить себя от расхитителей. Как правило, там не нужны ключи, чтобы открыть запертые двери.
– Вы были в Лабиринте?
– Нет, но к отцу домой приходил знакомый механик, рассказывал про головоломки… посветите сюда.
Теон долго возился с дверью, но все было тщетно. Ни одна часть на железном полотне не нажималась. Факел тем временем почти догорел. Их последний факел. Сет-Дару сделалось страшно. Ему самому захотелось заплакать, как Уме. Заплакать красивыми слезами… Почему красивыми? Фраза резала слух. Юноша поднес факел к надписи.
– Я ошибся, – признался он. – Это читается по-другому: «красные слезы бога». А еще можно «кровавые слезы бога». Да, именно так: на эсхатонском красный и кровавый одинаково пишутся…
– Вы молодец! – неожиданно рассмеялся Теон. – А я тупица… У кого-нибудь есть нож?
– Кровавые слезы? Хотите принести одного из нас в жертву? – насторожился Кример.
– Кончайте нести чушь! – взревел Теон. – Факел сейчас догорит. Есть нож или нет?
Химик вынул из кармана перочинный нож. Теон провел лезвием по своей ладони, а затем сжал пальцы в кулак. Из раны закапала кровь. Врач поднес руку к голове Умы и стал сцеживать кровь в маленькое отверстие.
– А говорили, что не верите в магию, – фыркнул Кример.
– Это не магия, – проворчал Теон. – Смотрите!
Сет-Дар поднес факел к лицу Огненного Умы. В глазах бога проступили красные капли, они росли, набухали, и вот уже первая кровавая слезинка скатилась по железной щеке.
– Чтоб я сдох! Красиво-то как! – крякнул Шамул.
– Только что это нам дает?
Вопрос Кримера остался без ответа. Последний факел погас. Наступила непроглядная тьма.
– Все равно было здорово, – дрожащим голосом сказал Сет-Дар.
В тот же момент в гранитных недрах что-то заурчало. Затем послышался громкий скрежет. Юноша протянул руку: железное полотно уходило вниз!
– Вы гений, господин врач, – произнес Кример, и в его голосе в этот раз не было насмешки.
– Скажите спасибо Сет-Дару.
– Беру свои слова обратно: знание эсхатонского бывает полезным. Но все равно это похоже на магию.
– Вам, как химику, должно быть хорошо известно про особые химические составы и катализаторы. Например, они разъедают некоторые материалы, что приводит в действие систему противовесов. Я читал про такие фокусы. Мы должны благодарить не магию, а науку.
– Рано радоваться, господа. Мы не знаем, что там, – вмешался Шамул.
– Что бы там ни было, но за такую находку и умереть не жалко, – обронил Теон.
– Типун вам на язык, господин хороший.
Сет-Дар согласился с извозчиком. Железная дверь почти полностью ушла в гранит, и он смело шагнул через порог. Впереди темнота, механик шел медленно, вытянув руку. Пол был ровный.
– Эй! – крикнул Кример.
Его голос отозвался эхом со всех сторон. Пещера?
– Если это храм, должны быть свечи, факелы или фонари, – предположил Теон. – Надо пошарить вокруг входа, возможно, оставили. Служители таких мест обычно предусмотрительны.
– Возле двери ничего… Хотя постойте, здесь каменная чаша,
