Мы решили устроить поминальную службу по Брайану. Я выбрала урну, цветы и музыку. Я составила меню для шведского стола, куда все пойдут после службы. К большому разочарованию Аарона и Кристен, я не приготовила еду сама. Но после того, как я несколько раз объяснила, что у меня нет времени, они наконец просто сказали мне делать всё, что я, чёрт возьми, хочу.
Я не просила Вона приходить. Это было бы неловко не только для меня, но и для него. Когда я сказала об этом Вону, он ответил:
— Мне плевать, насколько неудобно это будет для меня. Если ты хочешь, чтобы я был там, я буду там.
Я сидела рядом с Кристен и всё время смотрела в пол. Друзья из старшей школы, которых я не видела уже много лет, обнимали меня и вели себя так, словно им было наплевать. Мои родители сидели рядом с Кеннеди и Брэдом на два ряда позади меня. Каждый из его родителей встал и сказал несколько слов о нём, и когда они закончили, я почувствовала на себе взгляд. Как бы мне ни хотелось встать и поговорить о нём, я не могла.
Что я должна была сказать? Я не могла придумать ничего, что не было бы уже сказано или все не знали бы о нём.
Когда все начинают выходить из похоронного бюро, я направляюсь в противоположную сторону и пробираюсь к задней двери. Красный знак «выход» сияет, как маяк, и я толкаю дверь, открывая её. Холодный ноябрьский воздух бьёт мне в лицо и обжигает лёгкие.
Мне просто нужна минутка. Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Я боялась этого дня два уже не один год, но и с нетерпением ждала его. Неизвестность — вот что так сильно меня терзало, но теперь я знаю. Теперь я, наконец, могу двигаться дальше. Я могу дышать.
Мои волосы цепляются за кирпичную стену, но это даже не больно. Я отправляю сообщение маме и Кристен, сообщая им, что не собираюсь есть. С меня хватит. Эта часть моей жизни закончилась, и я больше не могу… просто не могу.
Поскольку я пришла сюда рано, моя машина припаркована прямо у входной двери. Я прохожу вокруг здания и вижу группу людей, всё ещё стоящих вокруг. Несмотря на то, что я нахожусь на свежем воздухе, потребность выбраться из этого места удушает. Я беру ключи в руку, опускаю голову и спешу к своей машине. Когда я открываю дверь, кто-то зовёт меня по имени, но я не обращаю на них внимания, захлопывая дверь. Я завожу двигатель и разворачиваюсь с места
Я паркуюсь на улице, выхожу и направляюсь к двери Вона. Как только я собираюсь закрыть входную дверь, крик заставляет меня остановиться. Вон с кем-то спорит, и его голос звучит очень, очень сердито.
Не уверенная, стоит ли мне слушать, но также и беспокоясь о нём, я решаю остаться на месте. Я не могу разобрать слов, но он определённо злится.
Звук бьющегося стекла заставляет меня подпрыгнуть, и я, не раздумывая, бросаюсь вверх по лестнице. Его дверь приоткрыта, и я стою снаружи, прислушиваясь.
— Какого чёрта ты хочешь, чтобы я сделал с этим дерьмом? — спрашивает Вон.
— Я просто предупреждаю тебя, брат. Мне нет дела до этого, но так как ты вернулся в город, я решил поделиться.
— Бл*дь. Чёрт!
Я полностью вхожу внутрь. Половица скрипит, и чья-то рука резко обвивает мою шею.
— Боже, — Вон бросается ко мне. — Это моя девушка. Отпусти её.
Я никогда не была так напугана, что даже перестаю дышать. Я втягиваю воздух, и он обжигает мою грудь. Рука отпускает меня, и я прикладываю ладонь к сердцу, как будто это остановит его стук.
— Привычка, извини, — говорит голос позади меня.
Вон берёт меня за руку и тянет к себе.
— Прости, детка. Неподходящее время для появления.
«Прости, детка? И это всё, что он может сказать?»
— Я не буду вам мешать, — говорит голос, который я слышу из коридора.
Я оборачиваюсь и вижу очень крупного, очень пугающего мужчину. Его золотой зуб блестит на фоне тёмной кожи, а татуировки украшают до самого подбородка. И тут до меня доходит, что я уже видела его раньше в тату-салоне. У другого мужчины, который сейчас слева от меня, длинные дреды, спрятанные под бейсболкой. У него тоже есть татуировки на лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хотел бы я сказать, что благодарен вам за то, что вы зашли… — голос Вона сочится сарказмом.
Мужчина с дредами выходит, а другой, Ленни, останавливается перед нами. Он наклоняет голову и смотрит на меня сверху вниз, прежде чем снова переключить своё внимание на Вона.
— Мы договорились.
— Я, бл*дь, это знаю.
Когда он выходит и закрывает за собой дверь, я приваливаюсь к Вону.
Он отходит от меня и бьёт кулаком в стену.
— Чёрт возьми, чёрт возьми! — он снова ударяет по ней с такой силой, что образуется дыра, и когда он отдёргивает кулак, кровь стекает по его руке.
— Остановись. О боже, Вон. Стой, — я хватаю его за руку, но он вырывает её из моих рук.
Со сжатыми кулаками и поражением, написанным на его лице, он качает головой.
— Сейчас не самое подходящее время, Рейн. Тебе, наверное, лучше уйти.
— Нет.
Он думает, что может прогнать меня? Но ведь я его девушка, я могу выслушать его и помочь.
Он идёт по коридору и входит в ванную. На секунду открывается кран, и я подхожу к открытой двери, чтобы посмотреть, не нужна ли ему помощь. Он накладывает повязку на верхнюю часть руки и, подняв глаза, ловит моё отражение в зеркале.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Разве ты не должна быть на похоронах?
Я знаю, что он делает. Это то, чем я занимаюсь уже много лет. Он пытается оттолкнуть меня, но я ему не позволяю.
— Нет, я должна быть здесь.
— Ты же не хочешь быть здесь прямо сейчас.
— Это ещё почему?
Его тело становится размытым, когда он двигается так быстро и прижимает меня к стене. Он дышит через нос и приближается на несколько дюймов.
— Потому что, если ты останешься, я либо скажу то, о чём пожалею, либо сделаю то, о чём пожалеешь ты, — грохот его голоса вызывает мурашки на коже.
— Что бы ты сделал такого, о чём я бы пожалела?
Его рука скользит по моему плечу, так что она оказывается у меня на шее. Моё сердце колотится в груди от волнения. Это та его сторона. Сторона, которая нужна мне также сильно, как и ему.
— Для начала я бы отошёл от тебя и смотрел, как ты раздеваешься, — он прижимается ко мне. — Видишь, что происходит со мной, когда я думаю о тебе?
Его зубы легко впиваются в моё плечо.
— После того, как ты полностью разденешься, я заставлю тебя упасть на колени, Рейни, и я буду наслаждаться каждой чёртовой минутой этого. Я бы с удовольствием увидел, как мой член исчезает в твоём горле; я бы так сильно кайфовал от этого, что мне пришлось бы поднять тебя и трахнуть у этой стены. Я бы скользнул в тебя, уже такой мокрый от твоей слюны на члене, что ты бы приняла меня всего сразу.
Затем он делает маленький шаг назад.
— Но тогда… тогда ты почувствуешь, насколько я испорчен на самом деле, когда я трахну тебя так сильно…
Если он думает, что это плохо, то мы не на одной волне… он даже понятия не имеет, как сильно мне это понравилось бы.
— Ты заслуживаешь лучшего, милая.
Не давая ему шанса возразить, я хватаю подол своего платья и тяну, снимая его через голову. Он делает глубокий вдох, и я сбрасываю чёрные туфли-лодочки, а затем расстёгиваю лифчик. Мои пальцы лежат на поясе моих трусиков, я сокращаю расстояние между нами и скольжу ими вниз по ногам, когда опускаюсь.
Деревянный пол слегка покалывает мне колени, но я слишком занята, сосредоточившись на пряжке его ремня, чтобы беспокоиться об этом.
— Рейн, — Вон пытается оттолкнуть меня, но я шлепаю его по рукам и расстёгиваю молнию.
— Не думаю, что ты понимаешь, как сильно я хочу именно того, что ты только что сказал. Как сильно мне нужно чувствовать это прямо сейчас… мне нужно чувствовать тебя, Вон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не сводя с него глаз, я стягиваю его джинсы и боксёры до лодыжек. Я опускаю голову, чтобы поцеловать кожу над членом, а затем облизываю его до самого кончика. Мои ногти впиваются в заднюю часть одного бедра, в то время как я использую другую руку, чтобы наклонить его член. Мой язык высовывается и облизывает кончик, а затем я втягиваю его так глубоко, как только могу.
