– Я знаю, что ты не интересуешься книгами, но, может быть, захочешь что-нибудь написать или нарисовать, чтобы скоротать время.
Розалинда посмотрела на нее скептически. Тогда Синтия вытащила потрепанный экземпляр «Ангелов востока».
– Если захочешь почитать, то это вполне подходящая книга, – предложила она.
– Благодарю.
Розалинда проигнорировала книгу, но взяла записную книжку и карандаш.
– Думаю, я что-нибудь нарисую.
Синтия попыталась читать «Ангелов востока», но движение поезда, возбуждение от путешествия, близость Мэверика – все это отвлекало ее. И теперь она не воспринимала роман как прежде.
Мэверик взял у нее роман:
– Так это то, чем вы занимаетесь.
– Обычно я не пишу, а издаю книги.
– Что это значит?
– Я решаю, какие рукописи можно издать, потому что они принесут деньги и поправятся читателям.
– И вы всегда ищете рукописи в провинции?
Она улыбнулась:
– Нет. Обычно их присылают в редакцию или я принимаю их от известных авторов, таких как Виктория.
– Так вы полагаете, историю моей жизни стоит издавать?
– Да. – Синтия усмехнулась:
– В настоящий момент, я думаю, и моя история имела бы успех, учитывая наши приключения. Вашу жизнь не назовешь скучной.
Мэверик улыбнулся:
– Я стараюсь, чтобы она не была скучной.
– Этому нетрудно поверить.
Он сжал ее руку и погладил ладонь.
– Что происходит после того, как вы выбрали книгу?
– Я покупаю право на издание, потом редактирую ее, то есть прочитываю – роман от корки до корки и думаю, какие до изменения следовало бы внести автору, чтобы усовершенствовать произведение.
– Изменения?
– Это только рекомендации – например, что-то добавить, где-то сгустить краски для выразительности, обыграть сюжет или ярче прописать характеры персонажей.
– Звучит слишком сложно, – вздохнул Мэверик.
– Так кажется на первый взгляд, но у меня многолетний опыт такой работы. Кроме того, это не наука в прямом смысле слова. Я вкладываю в свою работу много субъективного, того, что основано на моем личном восприятии. Особенно когда речь идет о выборе книги для издания.
– А когда вы выбираете мужчину, вы руководствуетесь тем же? – усмехнулся Мэверик.
Она сжала его руку:
– Вас я выбрала, потому что рассчитывала узнать хорошую историю.
– И это все?
– Думаю, у вас хороший потенциал во всех отношениях. Он усмехнулся:
– И вы захотите мне рассказать об этих сторонах моей личности?
– Позже.
Розалинда подняла на них глаза:
– Вы галдите, как два петуха. Впрочем, те, пожалуй, так бы не сумели. По сравнению с вами они, должно быть, скучны и неинтересны.
Синтия и Мэверик рассмеялись.
Розалинда протянула Синтии блокнот и карандаш:
– Ты ведь хотела кое-что узнать о травах. Возможно, это хорошая идея.
Синтия с интересом раскрыла блокнот:
– Это замечательно!
– Дайте посмотреть, – не выдержал Мэверик.
Он потянул блокнот к себе. Розалинда записала в блокнот названия трех трав по-английски и по-испански и сделала зарисовку каждого из трех растений, а также комментарии, в которых объяснила свойства и особенности трав.
– Я впечатлен, – признался Мэверик.
– Благодарю. – Розалинда подняла ладони кверху. – Право же, в этом нет ничего особенного. Все это хранится в моей голове.
Синтия взяла блокнот у Мэверика.
– Ты прекрасно рисуешь Розалинда.
– Я в этом вовсе не уверена. Пишу я неважно.
– Но рисунок прекрасный. Тебе требуется небольшая помощь редактора. – Синтия просияла, – Право же, я в восторге от того, что можно будет издать книгу о травах. Хочешь написать ее и сделать иллюстрации? Розалинда пожала плечами:
– Не знаю. Это большая работа.
– Мы могли бы начать с издания краткого справочника и занести его в каталог «Сире, Рибок и К», – предложила Синтия.
– Ты так думаешь?
Казалось, Розалинда заинтересовалась.
– Можно попытаться.
Синтия помедлила, бросила взгляд на Мэверика, потом на Розалинду.
– Издать и опубликовать книгу – одно, но потом придется рекламировать и распространять ее, чтобы люди узнали о ней и захотели купить, – продолжила она.
Мэверик покачал головой:
– Кажется, это не легче, чем управлять ранчо. Синтия улыбнулась:
– Возможно, вы правы. Но если мы создадим компанию и сумеем с этим справиться, думаю, дело пойдет.
– Я предпочитаю разводить скот – коров, например, – сказал Мэверик. Он постучал ногтем по блокноту и взглянул на Розалинду: – А у тебя талант.
– Думаю, что это так, – поддержала его Синтия. – Я не хочу настаивать, но если ты пожелаешь что-то добавить в эту книжку, – она показала на блокнот, – не стесняйся.
– Я подумаю. – Розалинда прикрыла рукой зевок. – А сейчас хватит о книгах...
Синтия была смущена. До сих пор Розалинда вела себя как взрослая, но ведь, по сути, она была еще ребенком. Розалинда прислонилась головой к окну.
– Почему бы тебе не лечь на скамью? – предложила Синтия и убрала седельные сумки.
– Не смущайся, поспи, – поддержал ее Мэверик. – у нас полно времени.
Розалинда потянулась и подложила руки под голову. Через несколько минут ее дыхание стало ровным – она заснула.
– Бедная маленькая девочка, – сказала Синтия, с нежностью глядя на Розалинду. – Досталось ей из-за нас!
– Она растет не только крепкой и выносливой, но и талантливой. Верно? – с гордостью спросил Мэверик.
– Да, и, думаю, вы должны укреплять ее веру в себя.
– Я так и сделаю.
– Вероятно, она скучает по дому.
Синтия подалась вперед и нежно отвела с лица Розалинды прядь волос.
– Когда она проснется, я предложу ей написать письмо отцу Баптисте.
– Отличная мысль. Мы ведь обещали поддерживать с ним связь.
– Можно послать письмо из Лордсберга.
Мэверик повернулся и испытующе посмотрел на Синтию:
– Вы ведь поедете со мной в Вайоминг. Да?
Она заглянула в самую глубину его синих глаз и вздохнула:
– Не знаю!
Он покачал головой:
– Я думал, что все уже решено.
– Мы по-прежнему в большой опасности.
– В Вайоминге все будет иначе. Там вы будете в безопасности. И Розалинде там будет хорошо, – пообещал Мэверик. Он выглянул в окно и продолжил мысль: – Кажется, будто я в беде, но это не так. Во всяком случае, в Вайоминге асе будет иначе.
– Боюсь, что мое присутствие будет раздражать Розалинду, – покачала головой Синтия.
– Почему?
– Она сочтет, что я пытаюсь занять место ее матери.
– Марии давно уже нет на свете. И думаю, Розалинда с этим примирилась.
– Она в таком возрасте, что, возможно, чувствует себя очень уязвимой.
