Внезапно Синтия испытала прилив энергии: нет, она не могла оставить Мэверика погибать.
– Думаю, нам следует украсть всех лошадей в городе и спрятать их.
Розалинда застонала:
– Это не поможет. Тебе следует задержать шахтеров, пока я разберусь с лошадьми. – Она оглядела Синтию с головы до ног. – Расстегни блузку, выгляни из окна и покажи мужчинам то, что они хотят увидеть. Окликни их. Веди себя так, будто ненавидишь Мэверика, и убеждай разделаться с ним. Это отвлечет их.
Теперь Мэверик был на волосок от смерти. И Синтия была готова на все, чтобы спасти его. Ее пальцы дрожали, когда она расстегивала верхние пуговицы блузки и шнуровку корсета.
Синтия схватила Розалинду за руку:
– А что, если это не сработает?
Розалинда выдернула руку.
– Все должно получиться. Мы освободим его здесь или по дороге к шахте, если шериф не опередит нас.
– Может быть, шериф будет держаться в стороне и предоставит шахтерам самим выпустить пар.
Синтия запихнула свои нехитрые пожитки в седельные сумки и поставила на кровать, чтобы Розалинда их захватила.
– Надеюсь. В таком случае мы выиграем время. Розалинда вернулась в свою спальню и тотчас же вышла из нее с сапогами для верховой езды и переметными сумками.
– Где пистолеты Мэверика?
– Он оставил их в своей комнате, но у меня нет ключа от нее...
– Есть шпилька?
Синтия опустила глаза на пол, куда раньше Мэверик побросал ее шпильки. Розалинда подняла одну из них, потом подхватила сумки Синтии.
– Против меня не устоит ни один замок. – Она направилась к двери. – Постарайся задержать их как можно дольше.
Синтия высунулась из окна. Никогда прежде она не представляла себя в такой роли, но на этот раз ей нельзя было ударить в грязь лицом. На горняков не произведет впечатления она сама, редактор и суфражистка. Зато они клюнут на шлюху.
– Эй! – Она замахала рукой горнякам. Никто этого не заметил.
– Эй вы, шахтеры! – крикнула она громче.
Никто и ухом не повел. Как привлечь их внимание? Синтия вспомнила о Розалинде.
– Эй, ребята! Вы собираетесь бросить в самую глубокую и сырую шахту этого шелудивого, блохастого, отвратительного, смердящего пса, эту раздутую от пьянства тушу? Вы бросите его в самую темную, пыльную и грязную дыру в этой забытой Богом и заросшей кактусами стране?
Горняки остановились и наконец увидели Синтию. Они с изумлением разглядывали ее. Она снова замахала горнякам:
– Привет, ребята! Этот желтобрюхий шулер должен подохнуть пятьсот раз за свои проделки.
Синтия с трудом удержалась от улыбки, у нее неплохо получалась новая роль. Не стоит разыгрывать леди перед пьяными шахтерами, если это поможет Мэверику. Потому Синтия решила не скупиться на бранные слова, припоминая богатый лексикон Розалинды.
Несколько шахтеров принялись палить в воздух из своих «кольтов», приветствуя Синтию. Захлопали двери салунов и казино. Отовсюду начали выгладывать игроки и выпивохи.
Вот это было развлечение, настоящий праздник! Синтия еще больше высунулась из окна. Горняки загоготали и снова принялись салютовать ей шляпами и пальбой из пистолетов. Синтия понимала, что попала в самую точку, но было ясно, что долго этим их не удержать. Недостаточно было показать кусочек обнаженного тела. Горнякам нравились женщины, острые на язык. К счастью, она была из тех, кто за словом в карман не полезет.
– Он называл меня королевой червей! – закричала она так громко, чтобы ее услышали все в городе, а не только те, кто столпился на Аллен-стрит. – Он обещал осыпать меня алмазами и золотом, одеть в шелк и атлас. Он говорил, что карточная игра и то, что он умеет придержать в рукаве туза, поможет ему ободрать Тумстон как липку и забрать все здешнее серебро. И все это бросить к моим ногам.
Горняки снова загалдели и принялись тыкать пистолетами в грудь Мэверика. Пожалуй, она зашла слишком далеко.
– Но он лживый, мерзкий, сладкоголосый шулер! И если кто-нибудь желает его наказать, я хочу при этом присутствовать и помогать!
Синтия чувствовала, как ветер развевает ее волосы, и на мгновение подумала, что, должно быть, зрелище было не из худших, потому что ей снова удалось приковать к себе внимание шахтеров. Но хватит ли времени у Розалинды, чтобы совершить задуманное? И удастся ли им спасти Мэверика?
– Вы, красавчики, подождите меня внизу! – Синтия улыбнулась, показав все свое дружелюбие. – Я хочу вознаградить вас после того, как вы сбросите этого шелудивого пса в самую глубокую и мокрую серебряную копь в Тумстоне.
Она почувствовала кураж – ей удалось выбрать нужные слова. Шахтеры приветствовали ее одобрительными криками. Она снова махнула им рукой:
– Я сейчас спущусь.
Синтия отошла от окна и перевела дух. Сколько времени потребуется Розалинде? И как им всем удастся бежать? На эти вопросы ответа у нее не было. Но теперь она почувствовала, что должна быть рядом с Мэвериком, а для этого ей следовало выйти на улицу.
Внезапно Синтии пришла в голову забавная мысль. В эту минуту никакие «Ангелы востока» не могли сравниться с ее собственной яркой жизнью. К тому же она должна была спасти Мэверика.
Она выбежала из комнаты и понеслась по коридору, не обращая внимания на любопытные взгляды. Однако по Аллен-стрит она пошла медленно, покачивая бедрами и в надежде на то, я что выглядит как самая соблазнительная шлюха по эту сторону Миссисипи. При ее появлении выстрелы прекратились и крики утихли.
Синтия приближалась к Мэверику. Она смотрела ему прямо в лицо и продолжала двигаться, покачивая бедрами. Прохладный ветерок обдувал ее обнаженные груди, спутанные волосы цвета земляники падали на лицо и плечи.
Мужчины выходили на улицу из меняльных лавок, чтобы полюбоваться ею. Только звон шпор и звук их шагов нарушали тишину. Вслед Синтии неслись восхищенные возгласы. Кто-то присвистнул. Она только тряхнула волосами.
Где она научилась этой вульгарности? И когда поняла, какой притягательностью для мужчин обладает ее тело? Конечно, только попав на Запад.
Синтия наконец почувствовала свою силу и поняла, что обладает властью над мужчинами. Она устраивала представление для Тумстона. Такого раньше этот город не видел.
К тому моменту, когда Синтия приблизилась к Мэверику и окружавшим его шахтерам, тротуары Аллен-стрит уже были заполонены мужчинами. Перестало бренчать фортепьяно. Карты были брошены на стол и позабыты. Напитки так и остались недопитыми. Город вышел на улицы поглазеть на зрелище. И Синтия была готова дать представление. Такая сцена пришлась бы по душе любому литератору, и Синтия была намерена доиграть ее до конца.
Она направилась прямо к Мэверик у и отвесила ему пощечину.
