С начальством связываться тоже нельзя -- оно всегда всё старается запретить. Это хорошо отработанная всеми руководителями технология -- препятствовать подчинённым, пресекая любую инициативу. Минимизирует риск администратора -- наказывают ведь за ошибки, а за "не сделано" - ласково журят и просят поторопиться. То есть всегда остаётся свобода для паркетного маневра.
Наконец, Степан Осипович решился. Или дождался нужного сочетания астрономических и метеорологических факторов? Освещённость, облачность, волнение, всё было удачно.
На сей раз постарались подгадать так, чтобы своё самостоятельное плавание "Маленький ныряльщик" начал на рассвете. Привёл меня Зацаренный на "Чесме" - у неё приличный ход, так что при случае, и сам убежит, и меня утащит из под удара. Разведки ведь не проводилось. Достаточно и того, что "Великий князь Константин" грозно маячил в видимости береговых наблюдателей. И ведь никто не направился к нам чтобы наказать за наглость. Одним словом боевой дух у турок нынче не в дугу. Не боевой он вовсе.
Два затемнения голубого огонька на корме катера. Сигнал остановки. Подхожу к правому борту и слышу: "Четыре кабельтова строго на вест". "Чесма" неслышно растворяется во мраке, а я уравниваюсь, перехожу на дыхание от баллонов, и иду куда велено. Семьсот сорок метров. Семьсот сорок секунд.
Отлично рассчитали время -- развидневается. Всего-то двенадцать с половиной минут, а уже угадывается полоска мыса правее. Промах, конечно, но закономерный. Поворот, и я его огибаю, оставляя слева. Вот я и в реке. Лодка чуть проседает -- пресная вода менее плотная, чем солёная морская, а мой корабль -- прекрасный ареометр. Сразу почуял разницу.
Убавляю балласта и держусь от берега в сотне метров. При известной ширине русла это должна быть его середина. Иду, справа темно, а слева есть огоньки селения, блекнущие по мере того, как светлеет небосвод. Уже и строения впереди просматриваются и причаленные корабли угадываются. А главное -- меня сдерживает встречное течение -- я просто стою на месте.
Ухожу вправо и долго ищу противоположную сторону протоки. Не так-то это оказалось просто. Низменные топкие места, поросшие камышом, опасны тем, что здесь проще простого спрятать в зарослях дозорных на лодке. Зато глубины -- воробью по колено. Вода же настолько мутная, что о какой-либо видимости в ней нечего и говорить.
Зато встречный поток почти незаметен. Крадусь, всматриваюсь, оцениваю силу течения и отчётливо вижу справа нос судна, основная часть которого скрыта камышом. Паром или понтон -- сразу и не скажешь. С него в воду тянется толстая цепь. Оба на! Кто бы подумал, что до этого дойдёт?! Отгородили, стало быть, турки, протоку от моря.
Бросаю педали и мирно дрейфую. Дилемма получается. У берега мелко, чтобы пытаться поднырнуть под препятствие, а там, где глубоко - сильное встречное течение. Сижу, считаю, прикидываю. Как ни крути -- ерунда получается. К тому же на речной водной глади мою рубку запросто приметят с правого, который сейчас о меня слева, берега. Там уже люди ходят и видны стволы пушек, торчащих из укреплений. Редуты? Флеши? Что-то в этом роде.
Меня потихоньку выносит обратно в море, которое уже изредка видно сквозь камыши справа. Итак, тут тоже очень тонкий низменный мыс, намытый рекой. Не найдётся ли сквозь него какого-нибудь прохода? Уж очень он густо порос камышами. Собственно, я и грунта-то тут толком не видел. Вдруг я принимаю за твёрдую землю торчащие из воды вершины растений?
Подождал, пока меня не вынесло к окончанию тонкой полосы растительности, а потом снова двинулся вдоль неё, но с другой стороны. Это я опять оказался в солёной воде, потому что подвсплыл. Прошёл пару километров почти параллельно только что покинутому мной руслу, и разглядел что-то вроде прохода вглубь. Туда и нырнул. А ведь действительно, можно проплыть. Конечно, заросли камыша то сходятся, и тогда их приходится раздвигать носом, то расходятся, и становится тревожно, а не увидит ли меня кто-нибудь на этой открытой "полянке". Садился на мель пару раз, но продувался и выпячивался назад. Потом снова искал дорогу правее или левее. Часа за три добрался до Сулинского русла.
А тут у меня просто разбежались глаза -- длинная череда кораблей стоит напротив метрах в двухстах вдоль правого берега носом вверх по течению. С них меня мгновенно обнаружили, завопили, забегали. А что? Торпеда дойдёт, промахнуться просто некуда, учесть снос от поперечного течения я физически не в состоянии. Пронырнул сотню метров поперёк реки, всплыл, взял поправку на глазок и выстрелил. А потом сразу погрузился, а то не хватало мне только пули в стекло -- уже ведь стреляют. Выставил курс точно вдоль русла -- оно тут прямо идёт на восток северо-восток -- и шёл минимальным ходом на глубине четырёх метров -- меня и вынесло в море через полчаса. Цепь я не потрогал, наверное, ниже прошёл. Взрыв слышал через положенное время, а в кого угодил, ума не приложу. Мог и в берег попасть, потому что видел зазоры между кораблями. Знаете, закон ехидства Природы, он ведь всемирный.
Финал моего предприятия бы скучен. Через два часа спокойного хода услышал сигнал призыва -- звяканье по металлу, а через полчаса меня взяла на буксир "Чесма". Тот факт, что против оптимистического расчёта прождали они лишних четыре часа, это не страшно. Ни разу у нас ещё ничего не получилось строго по плану.
***
Через два часа после нас к борту подошёл катер "Наварин". Мичман Подьяпольский доложил, что английский стационер "Кокатрис" проследовал из Сулина в "Синоп". Наши подходили к борту для обмена приветствиями и узнать, как дела. Оказывается, после того как на глазах команды в клочья разорвало турецкий монитор "Хизбер", капитан принял решение о том, что долее находиться в этом месте означает подвергать неоправданному риску имущество Её Величества и жизни её подданных.
Вообще-то, многие дымы наблюдались в стороне проведанного мною городка. Сигнальщик осмелился выразить предположение, что турецкие корабли уходят вверх по реке, после чего Макаров досадливо поморщился и произнёс:
- Право, Петр Семёнович! Стоило ли так пугать неприятеля?! Куда я теперь дену ещё две ваши ужасные торпеды?
Глава 11. Крейсирование
"Великий князь Константин" достаточно крупный корабль. Чёрный корпус с классическими обводами, относительно невысокая белая надстройка, над которой возвышается высокая чёрная труба. Три изящные тонкие мачты. Красавец-пароход. Его легко приметить издалека и очень просто опознать. Думаю, что турки прекрасно осведомлены о том, кто маячит в видимости Босфора, почему и воздерживаются выходить в Чёрное море из пролива.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
