Командир боевых магов смотрел на меня, будто ласково гладил. Едва касаясь кончиками пальцев щёк, подбородка, шеи. Ему было не нужно слов. Он знал, что я чувствовала его на расстоянии. Тепло действительно разливалось по комнате — солнце заглянуло в окна. И никакого гнева, что Линней так упрям, ни грамма смущения.
“Доиграешься, — напомнил внутренний голос с интонациями Дарги. — Накликаешь беду”.
Я провела ладонями по лицу, стирая наваждение. Чуть не спросила раздражённо: “Чего уставился?”, но голос мага прозвучал первым:
— Надо же. Столько лет Этан был один, а теперь сразу два ученика.
— То не клюёт, то косяками, — ответила я русской пословицей. Вздохнула, помолчала и вернулась к местному наречию. — Так бывает. Шаман — фигура ценная. Если вокруг него тихо, то это ненадолго. Ко мне ученики тоже пришли сразу толпой. Словно ждали, когда я буду готова передавать знания. Заур — настоящий преемник Этана. Наши с ним пути пересеклись временно. В том числе ради татуировки оленя. Мы будем работать?
Линней кивнул, но с места не сдвинулся. Ждал. Полностью отдал мне инициативу.
— Хорошо, — вздохнула я и пошла за бубном.
Недалеко, в свою спальню. И быстро вернулась, на ходу снимая с него ткань. Командира боевых магов попросила сесть. Всплывали старые шаманские повадки. Чем клиент расслабленнее и спокойнее, тем лучше. Дальше тоже по схеме: защита, открытое поле, запрос и первые удары колотушкой в бубен.
Потемнело в комнате. Солнце спряталось за тучи так резко, что мне стало не по себе. В Нижний мир пойдём? Логично. Память прошлых воплощений хранится там. Но мировое дерево с дуплом-спуском я не видела. Я вообще ничего не видела, только чувствовала, что бубен тянет меня к Линнею.
— Очень хочется лечь, — пожаловался он. — Держусь из последних сил.
— Ложись. Я забыла предупредить — делай всё, что хочется. Такое острое желание идёт из поля не просто так.
Конечно, в гостиной не было кровати. Только длинная скамейка с невысокой, изогнутой спинкой. На таких отдыхали беременные женщины, когда у них болела спина и отекали ноги. Линней улёгся. Его ноги свисали с краю, но голова и спина были на одном уровне.
— Чудесно, — похвалила я. — Продолжаем.
Бубен тянул так, что я не устояла на месте. Вёл прямо к Линнею. Я замерла возле скамейки и вытянула руки. Вибрация от мембраны шла вниз. Звуковые волны проходили сквозь тело мага, словно лил дождь. Странно. Обычно так делают, когда лечат, но дух бубна хотел мне что-то показать.
— Жарко, — прошептал Линней. — Над лицом горит огонь.
Вопрос “ты его видишь?” застрял в горле. Видел, раз говорил. А я нет. Что происходит?
Бубен ходил кругами. Я выстукивала что-то над телом мага и по бокам от него. Разнервничалась и протянула руку. Действительно горячо. Воздух казался нагретым, а под ладонью ощущалась упругая мембрана.
“Покажите, пожалуйста, — обратилась я к духам, — покажите так, чтобы я поняла”.
Темнота расступилась. Вместо скамейки я увидела гроб. Деревянную колоду, сложенную из потемневших брёвен. Линней лежал в чём-то светлом. Саван? Руки сложил на груди.
— Ты умер, — сорвалось с губ. — Я вижу тебя в саркофаге.
Слова “гроб” в их языке не было. Я нашла самый близкий аналог. Боевой маг не удивился. Ни тени беспокойства не отразилось на лице, он словно спал. “Горячая мембрана” закрывала его целиком. Такая плотная, что я занервничала.
— На тебе есть защита?
И тут меня осенило. Захотелось треснуть себя по лбу и простонать: “Ой, дура”. С кем я работала до этого? Два пасынка Сагранны — мальчишки. На амулеты денег нет, защита только клановая, от рода, которую я легко обхожу. А командир боевых магов — это совсем другая история.
— Есть, — прошелестел он.
И начал один за другим снимать артефакты. Два перстня, браслет, кулон на шее. Горячая мембрана заколыхалась и стала тоньше. Продолжая мысленно ругать себя за невнимательность, я подняла бубен.
Картинка проступила чётче. Да, я видела часть души Линнея, связанную с его прошлым воплощением. Дотянулась до неё “сверху”, не проходя через врата Нижнего мира. Так тоже можно, если умеешь. В бубен теперь стучалось легче. В руках появилась сила, я гремела на весь особняк Гвидичи. Но боевой маг был всё ещё “мёртв”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Просыпайся, — позвала я. — Иди на мой голос.
Он не отзывался. Лежал с закрытыми глазами и словно в насмешку над моими усилиями самозабвенно изображал труп.
— Линней, ты встать вообще хочешь?
— Да, но я не могу. Придавило чем-то, как могильной плитой.
Час от часу не легче. В трансе я в самом лёгком, поверхностном. Стучать в бубен громче уже невозможно, и, судя по всему, мы застряли. Неприятная ситуация. В такой даже опытный шаман начинает себя чувствовать криворуким бездарем. Но я собралась с духом и предприняла ещё одну попытку.
— Возьми меня за руку и садись.
Он послушно взял мои пальцы. Тянуть не пришлось, физически Линнею ничего не мешало. Он спустил ноги, сел и открыл глаза.
— Что-нибудь изменилось?
Трюк из разряда детских выходок. Расчёт на то, что “проснувшееся” тело даст чёткий сигнал в поле: “Встаём! Оживаем”. Но чуда не случилось. Золотая мембрана изогнулась и продолжала защищать “мертвеца”.
— Ничего, — пожал плечами боевой маг. — Спать хочется, я с трудом соображаю.
— Защита мешает. Я почему-то не могу её сдвинуть.
Он задумался, нахмурив брови. Похлопал себя по чёрному военному мундиру, по форменным брюкам.
— Не должна мешать. Пассивную защиту я снял, а активная ставится заклинаниями прямо во время боя.
Тупик, ага. Полная моя шаманская профнепригодность. Руки чесались закрыть поле, поблагодарить всех, кто присутствовал, и уйти. Но стоило мысленно задать вопрос: “это всё”, как я телом почувствовала — “нет”. Не отпускали духи. Нужно продолжать.
— Так, ладно, — выдохнула я и села рядом с Линнеем.
Ноги не держали. Картинка пропала, я вернулась в реальность и не имела ни малейшего представления, что делать. Совсем. Мелькнула догадка, что защита психическая, но легче не стало. Уж её-то мне точно насильно не сдвинуть. Она так устроена, что через неё не проломишься. Чем сильнее давишь, тем мощнее дают отпор изнутри. Поэтому шаманы — мастера уловок. Хитрят, ловко провоцируют, ищут щели и незаметные дырочки. Вот только я ничего не видела. Линней внутри “выстроен” феноменально хорошо. Годы тренировок и магических практик не прошли зря. Его психический панцирь больше напоминал сплошной монолит.
“Поэтому и не спрашивай, почему он такой упрямый”, — ехидно усмехнулся Дарга внутри меня.
Я рассмеялась, подняв глаза к потолку.
— Быть сильным не всегда хорошо, представляешь? А ты гигант.
Вряд ли он меня понял. Но хотя бы не спорил и то ладно. Я не заметила, как привалилась к его плечу. Тепло было, уютно. Как рядом с отцом или с дедушкой. Они такие большие, мягкие, а ты маленькая…
— Чем тебе помочь? — спросил Линней. — Что я могу сделать?
Отстраняться я не стала. Наоборот, положила голову ему на плечо и ответила:
— Это сложно. Мы практически не управляем собственной психической защитой. Сознание не властно над бессознательным. Но можно попытаться захотеть её сдвинуть. Мысленно пожелай подпустить меня ближе.
— Ещё ближе? — улыбнулся он.
И я снова не смутилась.
— Да.
Должна была испугаться, что он полезет целоваться. Обязана. Мужчины именно так понимают близкие отношения, но Линней снова удивил. Он закрыл глаза, согнулся в спине и обхватил голову руками.
Несколько мгновений ничего не происходило. Мне было легко и комфортно рядом с ним. Так же, как до его выходки в особняке Франко. Время обернулось вспять, исчезла необходимость его прощать. Мы просто сидели рядом в тишине и полумраке.
Щёлк — картинка вернулась. Я аж вздрогнула, оглядывая “горячую мембрану”. Возле ног Линнея вспучился выступ. Радость захлестнула меня.
— Не знаю, что ты делаешь, но продолжай.
