class="p1">– Стой, осторожно! – закричал Моран, и его голос унесло эхо.
Край скалы, на которой мы стояли, был острым и внизу уходил в бесконечность, растворяясь там, у далекой земли, среди таких же многочисленных скал и расщелин. Стоит туда упасть и тебя ждет неминуемая смерть. Даже сейчас, от этого будоражащего ветра нас трясло.
Стражи резко толкнули нас в спину.
Два крика соединились в один, всё промелькнуло перед глазами, вся жизнь, которая так и не успела принести ни радости, ни пользы. Передо мной раскрывались страшные, притягивающие как магнит, острые скалы внизу.
Вот и все.
Олеся брела по улице, жалко было папу, жалко себя, но мучительнее всего было страшно за будущее. Казалось, что оно просто перекрыто, и она не чувствует даже завтрашний день.
Прохожие спешили по своим делам, заботы отражались на их лицах, вечерело, и в лучах заходящего солнца город казался золотым.
Она любила такую погоду, в эти часы девушка чувствовала себя счастливой, просто так, потому что живёт в этом мире.
Но сейчас она утратила ощущение счастья. Олеся поняла, что уже давно не обращает внимания на смену времён года, она постоянно испытывает нервное напряжение.
Анжела не напрягается, живет в свое удовольствие. Сначала она встречалась с одним молодым человеком, очень даже симпатичным, но потом его бросила и переключилась на нового. Она не отрицала, что ищет только самый лучший вариант.
Именно от нее Олеся узнала, кто тот парень на инвалидном кресле. Оказывается, он занимался спортом и повредил позвоночник. Отец вложил в его восстановление огромные деньги, но ничего не вышло.
– Жаль, а то я бы им занялась, – вздыхала Анжелка.
По всем остальным критериям он ей подходил. Богатый отец в столице, владеющий компаниями в разных сферах деятельности, он захотел заняться фармацевтическим бизнесом. Но сыну, Даниилу, было все равно. После того, как надежда выздороветь навсегда пропала, он потерял интерес ко всему.
Гулять, что ли, выходить почаще? Надо пройти пешком до университета, может быть, так она успокоится, а потом вернуться назад. Олеся пошла по знакомому маршруту.
Она справится, может быть, имеет смысл поговорить с папой о том, что хирургия это не её? В конце концов, можно работать врачом общего профиля, терапевтом. Конечно, это было не пределом мечтаний отца, но от мысли о такой перспективе, она хотя бы чувствовала какое-то спокойствие.
Ноги незаметно донесли её до университета. Какой-то спор привлек внимание девушки. А, тот парень на коляске, а с ним помощник. Она давно его не видела. Молодой человек явно был чем-то недоволен. Олеся прислушивалась:
– Я отказываюсь учиться, просто ухожу отсюда и всё.
– Ты в своём уме? Отец на тебя такие надежды возлагает. Ты что думаешь, если инвалид, то он должен всё тебе просто так дарить? А если ты ни в чём не будешь разбираться, что с тобой будет дальше? Он же делает всё для твоего блага.
В голосе Даниила звучало отчаяние:
– А ты представляешь, каково мне постоянно ловить на себе жалостливые взгляды? Каково чувствовать себя беззащитным и беспомощным?
В сумке звонил мобильный телефон, юноша повернулся ко мне и сразу замолчал, не желая показывать ни одной эмоции чужому человеку.
Звонили с незнакомого номера.
– Кто это, не молчите!
Будто издалека прорвался родной голос:
– Доченька, ты далеко? Мне плохо, ты не можешь вернуться…
Внутри все похолодело. Вечером долго ждать автобус, если такси вызывать, тоже может быть задержка… Может тот парень согласится помочь? Олесе было уже всё равно, она подбежала и взволнованным голосом спросила:
– Вы не могли бы подбросить меня до дома? Папа болеет, ему сейчас плохо… Я боюсь опоздать…
Наверное, она их удивила, пусть так, главное, успеть…
– Хорошо, давай ее подбросим, – с деланным равнодушием ответил молодой человек и указал мне на заднюю дверь.
Я быстро запрыгнула и Даниил, на удивление быстро сел рядом с помощью сопровождающего.
– В какую сторону?
– Прямо, всего две остановки.
Водитель кивнул, осторожно развернулся и поехал. Олеся не находила места от волнения, а сосед находился в прострации и водил пальцем по стеклу.
– Сейчас, еще пара светофоров и вы…
Но водитель не успел договорить, он резко нажал на тормоз, а потом попытался вырулить в сторону.
Олеся закричала и вцепилась в спинку переднего сиденья. Взгляд направо сменился шоком, на них несся темный автомобиль, не собираясь останавливаться.
Удар, и она потеряла сознание, успев заметить, что Даниил упал рядом с ней.
Глаза не открывались, хотя я неимоверным усилием воли пыталась поднять веки. Все еще жива… Значит… Моран смог, он попытался и у него получилось. Только бы не слишком поздно, и с ним ничего не случилось. Я попробовала его позвать, но вырвался только шепот:
– Моран…
Тут же рядом я услышала чей-то встревоженный голос:
– Скорее! Она пришла в себя!
Звуки языка были незнакомы, но почему-то понятны. Я пыталась переворошить все свое прошлое, чтобы вспомнить, откуда этот язык… Нет, возможно он принадлежал матери, и память сохранилась в моем теле, передалась от нее. Других объяснений я не нахожу.
– Отойдите! – еще один человек, громкий и встревоженный голос.
Кто-то дотрагивался до моего тела, наверное проверяя, жива ли я еще…
– Моран… Где Моран?
– О чем она говорит? – спросил один из тех, кто находился рядом.
– Понятия не имею… Хоть бы удар не отразился на голове…
– Надо провести исследования… В скором времени все прояснится.
Мои веки приоткрыли, и я увидела яркий свет. Словно последний барьер был сломан, и глаза распахнулись.
Я находилась в странной комнате, ко мне были присоединены какие-то трубочки и приборы. Наверное, это Великая Серрада… Другого объяснения я не находила. Но зачем им пытаться меня лечить, если Дамад отдал распоряжение избавиться от дочери?
Высокий худой мужчина, с темными, с проседью волосами сел рядом и взял мою руку в свои ладони. Он уткнулся в нее лицом и заплакал:
– Доченька… Милая моя… Это я во всем виноват… Нужно было уделять тебе больше внимания.
Я только, не отрываясь, смотрела на него, от шока не зная, что делать.
Какая доченька, о чем он говорит? Мой отец – совсем другой человек, и он без зазрения совести вычеркнул меня из жизни. Кто этот мужчина? Или они меня путают с кем-то или есть еще неведомая тайна моего рождения, о которой я не знаю?
Осторожно, выбирая интонацию, я спросила:
– Кто вы? Это Серрада?
Мужчина испуганно на меня посмотрел и тут же обратился к человеку в белом халате:
Она меня не узнает… Это… Что с ней?
– Может быть, последствия травмы,
