— Я не хотела тревожить ваши воспоминания, простите. — грустно произнесла экономка смотря на герцога, которого знала с его детства, но про эти ситуации никогда не слышала. Тот ничего не ответил и снял со стены пророчественную картину. Женщине было известно, что отчего-то, теперь уже причина стала понятна, Эктелион пошёл налево. К кикиморе. И от их союза появился некромант, ценрог, Себастьян. — Получается вам не нужна власть, которую сможете заполучить с тетрадкой третьего пра Лидии? Вы нуждаетесь в мести.
— Власть всегда нужна. — криво усмехнулся Людовик на что получил невыразимый словами взгляд и ответ: «Не зря ваше имя переводиться как «знаменитый в битве» и «славный боец»».
Поставив картину на пол мужчина задумчиво дотронулся к выгравенной на раме надписи, свидетельствующей о мастере, зачаровавшем картину ценой всей своей магии.
— Вы любили его? — вник в мыслительный процесс, в котором сейчас отчаянно решалось куда направляться: ехать узнавать у знающего нелюдя точное расположение тетради и «подводные камни», которые могут встретиться на пути или сразу к троллям за необходимыми вещами для «охоты».
— Кого? Мастера? Мы с ним не были знакомы. — не понял Людовик.
— Нет. Отца. Он так много для вас сделал… А вы яд ему того… Вы поступили очень неблагод… зл… жестоко… — последние слова экономки прозвучали очень тихо. Она, видимо, уже сама пожалела о том, что сказала. Постаралась сгладить положение другой фразой, перевести тему и внимание. — Отрицательные эмоции ужасны потому, что делают нас пристрастными. Они ограничивают и показывают слабость.
Людовик угрожающе шагнул к ней, перед этим облокотив картину на стену.
— Так вы знаете про тот досадный случай. — глаза у герцога вспыхнули. — Думаю, вам известно и о том, что случается с теми, кто много знает и после трепещет об этом языком? — заметив как женщина отшатнулась от наступающего он еле видно горько ухмыльнулся. — Побаиваетесь меня. Вы считаете меня злым, жестоким, грубым, неблагодарным, беспощадным, бессердечным, хладнокровным, диким да, Элиза? Но это не так. Я никогда не был злым. Жестоким — возможно, но не злым. Я никогда никого не убивал, да пытал, но всё ради возвышенных целей. Если бы про меня писали роман, то я бы стал главным положительным героем. Яд моему отцу был подсунут самый обычный и даже ослабленный, понятия не имею почему он на него отреагировал. «Зараза заразу не убивает», — как говориться. Меня с детства травили всем чем можно и нельзя из-за чего теперь я к ним невосприимчив. Я подозревал, что отец тоже пропустит жидкость сквозь себя, без проблем для здоровья. Увы. «На то воля богов», — так ведь вы считаете? Изначально в моих планах было лишь отправить отца восвояси, подальше отсюда, но не на небеса. Закон жизни в том, что выживают только сильнейшие. Неудачи — признак слабости. Слабые заслуживают потерпеть неудачу. Я не остановлюсь ни перед чем на пути к своей цели, поскольку это высшее благо. Если на моем пути появятся люди, я их остановлю. Неважно, если придется причинить им боль, ведь я делаю это ради высшего блага. Не понимаю тех, кто даёт мне ярлыки, когда я стремлюсь добиться своих целей. А не уничтожить весь мир. Людям стоит бояться не меня, а других. — мужчина открыл портал, размером с ладонь, и вынул из него небольшую записную книжку с цитатами на каждый день. — Узнаёте свой подарок? Каюсь, до сих пор не прочитал, зато бережно храню. «Книга цитат великих злодеев», посмотрим, есть ли здесь что-то из моей речи? Ну… — Людовик посмотрел на первую попавшуюся страницу с цитатой «я стремлюсь к идеальному будущему, другие просто не понимают этого». Открыл другую и наморщил лоб смотря на фразу: «любить можно даже убивая. Нужно ценить человека, чтобы оставить ему жизнь», на следующей значилось «Я презираю тех, кто считает меня злым, потому что в каждой тёмной душе есть что-то светлое. К примеру, я, каждую весну, подкармливаю бездомных животных» — Хм. Всё-таки нужно избавиться от некоторых слов в своей речи… А книжечка интересная, пожалуй, прочту. — пробормотал Людовик выкидывая подарок обратно в портальчик. Подхватил картину с пола и пошёл на выход. — Вы идёте? — остановился на секунду и обернулся к экономке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Конечно иду. Я на фамильной стелле клятву давала, что буду верная вашей семье до последнего вздоха, как собака, в общем. — еле слышно выдохнула женщина.
***
Четыре дня спустя.
Точное местоположение неизвестно.
Старая полусломанная и обнищавшая карета ехала по лесу. Одно колесо опасно подкосилось, но всё ещё стойко держалось наезжая на ямы и камни. Внутри повозки было холодно, гулял ветер, что сдувал шляпу с головы сидящей внутри экономки. Элиза, каждый раз, когда транспорт наезжал на препятствия или лошади подскальзывались на снегу охала. Людовик спокойно спал, облокотившись головой на окно. Но вмиг проснулся когда карета остановилась. Резво выскочил из неё и направился к деревенскому дому.
— Мы точно туда приехали? — тихо произнесла идущая позади него экономка. — Не подходит, по виду, этот дом для этого вашего супер-умного-и-знающего друга.
— Привыкайте к несоответствиям. — хмыкнул маг.
Экономка вздохнула и обогнав начальника уверенно постучалась в приоткрытую дверь. В темноте помещения сверкнули красные глаза, а потом, бесшумно на свет выскользнула змея. Огромный капюшон и острые окровавленные зубы не придавали ей миловидности.
— Что з-за адская зверюга? — боясь пошевелиться тихо вопросила стучавшаяся, а кобра, с грозным шипением, обвилась возле её ног. Спустя минуту экономке окончательно поплохело: раньше и так бледное лицо стало ещё светлее и начало отдавать синевой. А пресмыкающее неожиданно произнесло, вполне человеческим мужским ворчанием: «Да что ж Луи неймётся, опять сюда экскурсию стал водить. Специально, что-ли, выбирает самых впечатлительных? Ща грохнется в обморок, потом откачивай…» — З-змея, г-говорящая… — Пролепетала, оглядываясь на стоящего позади мужчину. Увидев ухмылку стального лорда… ну, по крайней мере, выдержка у него точно была стальной, устало вознесла глаза к небу.
Лавируя между облаками к ним летел настоящий осёдланный дракон. В высоту как два Шайра (порода лошадей, чей рост в холке достигает двух метров) поставленные друг на друга. Размер крыльев на удивление небольшой, метр от силы. Казалось, что они противопоставлен длинному, семиметровому туловищу. — М-мама родная… Ещё одно потрясение я не выдержу.
— Ну я не мама, и змея на неё не похожа, но рад, что сознание от моего знакомого терять не собираетесь. Разочарую, но и дракон вам ни разу не родня. — пошутил герцог тоже подняв голову.
Теперь всеобщее внимание было отдано животному в небесах. Но увидеть то, что восседающий на нём маг, создал водное лассо и накинул один конец на шею своего живого «транспорта» никто, из стоящих на земле, не мог. Так же как и не мог услышать шипение от соприкосновения воды к серебристому телу. Звук походил на тот, который всегда присутствует когда огонь тушат водой. Другой конец магической верёвки стукнулся об снег и ушёл под землю, чтобы через мгновение выскользнуть правее от первоначального раскола. Теперь из земли виднелись две «верёвки», что при ближнем рассмотрении оказывались водой, бьющейся с гигантским напором и в одно направление.
Конец лассо, крепким узлом, завязался с другой «лианой». Той, которая первая вошла в землю. Маг всё ещё сидел на драконе, но сейчас животное потерял всю спокойность: рыпалось в разные стороны стремясь разорвать своеобразный «ошейник» и улететь, но ничего у него не получалось. Хозяин же этого чуда поправил на спине два коричневых походных рюкзака и схватившись за верёвку съехал вниз. Только те, кто внимательно следили за спуском могли заметить, что в месте соприкосновения лассо и кожи рук вода превращалась в лёд, а когда они переставали контактировать, то новообразовавшийся слой превращался в первоначальный жидкий вид.
— Дракон…. Живой… Разумный…
Элиза не могла поверить своим глазам, впервые она видела этих животных так близко. Сейчас большая тень полностью накрыла поляну скрыв солнце.
