пытаясь отогнать наползавший дискомфорт. Если Селифан, то ох-ох-ох. Разоблачила прохиндея, наказала, выставила. Вроде бы свободу дала, а он у сына родного не прижился. Кстати, мне доносили, что так оно и есть. Вспомнился древний китайский обычай прийти в дом обидчика, да там и удавиться или зарезаться…
— В том и беда, что неведомо, — вздохнул Василий. — Барин какой-то. Был бы наш, может, и сами бы схоронили. Возле шуваловской межи на березе объявился.
Теперь вздохнула я. Покойник непонятного происхождения, да еще барин… Без знакомства с полицией никак не обойдется. Государство, как я уже поняла, почти не вмешивалось в частную помещичью жизнь. Для того и сидит барин в своей вотчине, чтобы гарантировать порядок. Но смерть не по естественным причинам — тот случай, когда власть обязана посетить место события и вынести свой вердикт. А помещик, ну и крестьяне, разумеется, — оказывать власти содействие, в первую очередь поить и кормить, как будто явилась делегация самых дорогих, самых желанных-долгожданных родственников.
Оттого-то и всеобщая печаль. Не такая, конечно, как была бы в экономическом казенном селе. Там полиция творит что хочет. Бывает, даже труп найдет невесть чей, подкинет в село и зашлет туда переговорщика — накидайте шапку монет, а не то начнем прямо у вас расследовать, пока всю курятину-поросятину не съедим. Мужики взятку соберут, а полиция несчастного покойника подкинет в соседнее село, и повторится та же история.
Все это быстрым шепотом поведала мне Павловна, выскочившая на крыльцо, чтобы накинуть барыне на плечи полушубок. Я только кивала и вздыхала тихонько.
Кто же это мог быть? Соседей я не то чтобы не знала совсем, но самые скромные знания подсказывали, что в голову такое не придет никому.
Ладно, придется выяснять.
— Алексейка, вели, чтобы запрягали, — распорядилась я.
— Телегу? Поехать снять? — понимающе кивнул мой новый первый помощник. — А то и перевесим, может, за шуваловскую-то межу? Березы и там и там одинаковые. Пущай у тамошнего управляющего голова болит? Перевесим и посторожим, чтобы обратно не перетащили, а?
— С ума сошел? — Долгая жизнь замужем за следователем не прошла даром. Я ужаснулась раньше, чем сообразила, где нахожусь. — Покойника не трогать ни в коем случае. И рядом не топтаться! Мало ли, вдруг он не сам. Пусть полиция разбирается, кто под той березой наследил.
— Понял, — разочарованно вздохнул Алексейка. Ясно было, что он остался при своем мнении — хорошо бы спихнуть проблему на чужую голову и забыть.
— Сама поеду посмотрю, — решила я. — Вели для меня закладывать возок. Сам бери Морозку и в уездный город скачи. Вызывай власти. Записку для урядника я напишу.
Развернулась, намереваясь идти в дом переодеваться, и вдруг спохватилась:
— Заодно в контору купцов Заливакиных зайдешь. После полиции. Заберешь сверток, и смотри там, обратно вези осторожнее! Стекло не побей.
Алексейка сообщил, что будет осторожен, и удалился, ворча, как Павловна, что тело все равно было бы лучше перевесить. Я хотела поговорить с ним, как непременно сделала бы в прежнем мире. Убедить, объяснить, что по соседству есть несколько человек, таящих на меня обиду. А значит, если я могу обойтись без нарушения закона — лучше обойтись.
Но промолчала. Зато поблагодарила Алексейку, когда он, несмотря на воркотню, распорядился быстро, и мы были готовы тронуться в путь.
— Мам-ма, хочу на лошадку!
Отъезд совпал с прогулкой Лизоньки. Похоже, ребенку понравилось путешествовать, и дочка хотела покататься.
Я подхватила ребенка на руки, расцеловала, обещала на ночь и сказку, и песенку. Потом, когда Степка отвлек Лизу, показав, где спряталась Мурка, я быстро потребовала от Луши уберечь ребенка от любых разговоров, посвященных происшествию.
В принципе, можно было и не ездить, а несчастное тело просто оставить полицейским. Но так неправильно. Согласно моим сведениям о местных органах правопорядка, окрестная живность, в первую очередь пернатая, доберется значительно быстрее, и опознание будет затруднено.
С такими вот техническими мыслями я и тряслась в возке полевой дорогой. Вообще, не было бы счастья… Просто так мне бы и в голову не пришло совершить такое отдаленное путешествие. После визита в Покровское я никуда не выезжала, все заказы купцам делала дистанционно. Почти как в прежнем мире, только с другой скоростью: написать письмо в лавку или контору, передать с оказией, дождаться ответа, подтвердить заказ, дождаться заказанного. Недели три ушло на простейшее оборудование для моей будущей лаборатории и на другие необходимые мелочи.
Между тем осень выдалась неплохой — сухой, даже с ясными днями. Как будто облака запасали влагу, чтобы просыпаться снегом и пролиться дождем на будущий год. Впрочем, пару раз я слышала разговоры мужичков, что небо на закате непривычно желтоватое. Вулканическая пыль разлеталась по планете без границ и кордонов.
Доехали легко и быстро, как всегда бывает, когда цель путешествия нерадостная. Вообще-то, благодаря тридцатилетней жизни с Мишей я столько наслышалась про осмотры места происшествия — будто сама там побывала. Сколько раз за нашим скромным семейным столом просила его «не брать работу на дом» — не рассказывать о сегодняшних приключениях. Все равно что-то слышала, так что словосочетание «странгуляционная борозда» мне вполне знакомо.
Из чего совсем не следует, будто я намерена на нее любоваться. Обойдусь без близких контактов с трупом.
Издали я, конечно же, разглядела виновника нашей экспедиции. Свой земной путь он окончил на пригорке, за двести шагов от проселочной дороги. Что естественно — господа редко бродят полевыми и лесными тропками. Ну а то, что это именно барин, не крестьянин, не мастеровой, я поняла с первого, дальнего, взгляда.
Не заметила, как начала небольшое следствие. Благо место происшествия явно никто не посещал. И не натоптался, и не наколесил. Заметили висельника издали — да и побежали барыне докладывать.
Кстати, да, насчет колес. Как барин оказался у березы? Сказал ямщику: «Вот те, братец, гривенник на водку, поезжай, а я сойду повешусь»? Или оставался барином до последних минут жизни и не прошел, а проехал? Мы-то ведь смогли доехать до печального пригорка. А можно ли так и с большака?
Я дала указания мужикам, где встать, особенно не натаптывая вокруг. Учитывая специфичность такой барщины, группа сопровождения получила по чарке в дорогу и чаяла две, с закуской, по возвращении. Сама же сделала небольшой полукруг по высохшему бурьяну, ждущему снега.
Ага, минимум две трети пути барин проехал. Вот тут нужен эксперт.
— Эй, Ерема!
Еремей, подобно большинству кучеров, на любой
