— Теперь у тебя есть выбор — твои тайные сбережения или письма Марча и его деньги.
Мальчик не сводил глаз с кошелька в руке Уилла.
— Ты хочешь моей смерти, сыщик.
Джоунз бросил ему письма.
— Я подумал и решил оставить себе твой тайный запас. У меня он будет в лучшей сохранности. Если решишь бросить Марча, отыщи меня.
Елена скользнула за колонну, и Уайлд, тихонько ругаясь, прошел мимо нее.
Уилл Джоунз подошел к Елене.
— Как думаете, у вас получится повторить голос Уайлда?
— Ты хочешь моей смерти, сыщик.
Он усмехнулся:
— Надеюсь, нет, Елена.
Глава 11
Быстро миновав лабиринт поворотов, вспомнить которые к рассвету она не сможет, они вернулись в комнаты Уилла. Несмотря на мороз и всеобщее траурное настроение, дверь ближайшей пивной то и дело распахивалась, и на улицу выливались смех и свет. Напротив изображения полумесяца, который обозначал тайную дверь в квартиру Джоунза, две ярко накрашенные женщины выглядывали из верхнего окна непристойного дома. Они сразу же заметили Уилла Джоунза.
— Уилл Джоунз, где же ты был, безумный дьявол? Как твои ребра, уже зажили?
— Уилли, милок, что это за новый голубок с тобой?
— Веди его сюда.
— Начинающим за полцены.
— Привет, дамы, спасибо за приглашение. Сперва подождем, пока у этого парня вырастет борода.
— Кончай прятаться, Уилл Джоунз. Одному тебе ни вжисть не вылечиться в своей огромадной кровати.
Он открыл таинственную дверь, которая совершенно не походила на дверь.
— А где собака? — спросила Елена.
Это был не тот вопрос, который жег ей голову, но он был единственным, который она позволила себе задать. У нее не было оснований злиться из-за хриплых, наглых голосов этих женщин. В их дружеской дерзости не было ничего оскорбительного. Какая ей разница, читал он рассказ о лорде Трастморе одной из них или всем им и предоставлял ли свою ванну и огромную султанскую кровать для их восторгов? Она попыталась отогнать эту мысль. Елене Троянской такие мысли не подобают, но она чуть не прослушала его ответ насчет собаки.
— Зебедайя, должно быть, все еще на Оксфорд-стрит. Это его главное логово.
Они поднялись по лестнице, прошли по наружной комнате и через обшитую панелями стену попали во внутреннюю. Уилл сложил сбережения Нейта Уайлда в ящик своего высокого шкафа. Елену по-прежнему интриговал четкий порядок в его внутренней комнате. Уилл Джоунз поворошил угли, огонь разгорелся.
Он стоял у огня, лицо его было в тени. Елена сразу же почувствовала в его позе нетерпение. Весь день он, как и она, кутался во множество слоев шерсти и кожи. Теперь он снял с себя всю тяжелую одежду, и стало видно его стройную, крепкую фигуру. Поношенная куртка из серой шерсти, на которой не хватало двух пуговиц, облекала его торс поверх простой хлопковой рубашки, расстегнутой у горла.
Конечно, Елена привыкла к мужской надменности. Все мужчины надменны. Они смотрят на женщин презрительно, отдают им приказания, требуют послушания. Но привычная надменность отца и его знакомых шла рука об руку с упорядоченной жизнью, с положением в обществе, с титулом, с нарядами и кружевами, с речами, произносимыми свысока. Здесь же была просто человеческая надменность. Елена подумала, что Уилл Джоунз будет надменным, даже раздевшись догола, и от этой мысли кровь бросилась ей в лицо.
Безопаснее смотреть на стол, накрытый на две персоны, там стояли бутылка вина, тарелка с сыром и хлебом, блюдо с апельсинами и большое блюдо под крышкой, и от него исходил восхитительный запах жареной курицы. В желудке ее сразу же неприлично заурчало. Уилл, кажется, даже не заметил еду.
Он нахмурился, посмотрев на Елену, и она поняла почему. Ее стриженые волосы торчали во все стороны. После борделя она ни разу не принимала ванну. Уилл, наверное, предпочитает держаться от нее подальше.
— Поешьте, — предложил он.
Она села, а он принес уголек из камина, чтобы зажечь свечи. Вопрос, который она больше не могла удерживать, слетел наконец с языка:
— Что случилось с вашими ребрами?
Это остановило Уилла. Его рука над свечой в простом медном подсвечнике, стоявшем на столе, на мгновение замерла, точно испорченная часовая стрелка перед тем, как отбить следующую секунду.
— Кое-кто пнул по ним. — Уилл сел напротив нее.
Елена смотрела на него, не понимая.
— Как это?
— Как вы пинаете собаку. — Он налил вина. Рука его была совершенно тверда.
Елена подавила дрожь, пробежавшую по телу. Она, которая улавливала оттенки в каждом голосе, услышала в голосе Уилла неприязнь.
— Я никогда не пинаю собак.
Он поднял свой стакан:
— За Лондон, Елена, где собак пинают каждый день.
— В Трое с царскими собаками всегда хорошо обращались. — Она выпила. Темное вино сохранило вкус винограда и обладало тонким букетом, ничего подобного ей раньше пить не разрешалось. Она сразу же почувствовала, как расслабляется от пробежавшей по телу теплой волны. Елена поставила стакан на стол. Ближе к делу!
— Вы думаете, что полиция следит за домом на Халф-Мун-стрит.
— Похоже. Касл в полиции человек влиятельный. Он не ищет похитителей собак. — Уилл поднял крышку с блюда, на котором лежали два цыпленка, зажаренные до коричневой корочки. Он разрезал одного и положил ей на тарелку.
— Как вы думаете, когда они начнут действовать?
Он ответил не сразу.
— Вы туда не вернетесь.
— Это мне решать. Что бы там ни происходило, мое дело от этого не меняется.
— Правила мои, не забывайте. — Эти слова он проговорил очень спокойно. — Таков был наш договор.
Она не ответила, она разрезала цыпленка и решительно принялась за еду. Глупо отказываться от ужина. Ей понадобятся силы и нервы, чтобы пойти ему наперекор. Теперь она умела подражать Уайлду. Быть может, его произношение даст ей возможность проникнуть туда? Сможет ли она пробраться мимо лакеев Лири? Сможет ли она попасть в таинственную комнату, помеченную на чертежах Хардинга? Будут ли письма под замком? Как она выберется оттуда? Эти вопросы поглощали все ее внимание.
Они молчали, кажется, целую вечность. Стук ножей по фарфору, шипение и потрескивание огня, шелест одежды звучали в ушах неестественно громко.
Первым положил вилку Уилл.
— Вы, Елена, слишком шумно думаете. У вас нет стоящего плана, и поверьте мне, вы не захотите оказаться в доме Марча, когда там появится полиция.
— Я что-нибудь придумаю.
— У меня неплохая идея. Почему бы вам не сказать мне, что вы так жаждете найти у Марча? По моим предположениям, это письмо или письма — что-то такое, чем Марч завладел через банк Эвершота.
