очень похоже изображавшего Буклю Гарри. — Надо починить… Починить… Ты будешь папой, и еще мама нужна же.
— А у него есть девочка, — сообщила Шестая. — Только они не признаются, вот!
На кладбище появилась Гермиона, она громко завизжала и бросилась к Гарри, а он смотрел на нее такими глазами, как будто прощался. Но во взгляде его читалось что-то такое, что заставляло девочку… Нет, в этот момент она ни о чем таком не думала, потому что была занята, но где-то внутри у нее зарождалось тепло.
— Глупые… Наставница говорила, что минус на минус дает плюс, — задумчиво произнесла Тринадцатая. — Сейчас…
Она сделала движение рукой, и рядом возникла фигура высокого мужчины с мечом и в латных трусах. Больше на мужчине не было ничего, что могло бы смутить ту же Гермиону, но она была занята — пыталась развязать Гарри, связанного заклинанием. Тринадцатая подошла к Гарри, развязав его одним движением, и начала впихивать в него мужчину.
— Что ты делаешь?! — закричал Годрик Гриффиндор.
— Сливаю ваши души, — ответила пыхтящая девочка. — Вот сейчас влезешь, и из двух придурков будет один умник. Наверное. И еще тебя надо большим сделать…
— А как же я? — удивилась Гермиона. — Я тоже хочу быть большой, он же без меня пропадет!
— Вот! — подняла Тринадцатая указательный палец вверх. — Это любовь!
— А как же Дамблдор? — удивился Гарри, сливаясь с Годриком.
— Перетопчется, — мрачно ответила девушка.
— Теперь надо их большими сделать? — спросила Шестая, перестав плакать.
— Да! — Тринадцатая махнула руками, Гарри и Гермиона стали, навскидку, двадцатилетними, Волдеморт описалась и заревела. — Забирайте дочку, и идите воспитывать.
— Ай, за что? — воскликнул Гарри Поттер, получив подзатыльник от Гермионы.
— Как тебе не стыдно рисковать жизнью, когда я так беспокоюсь! — ответила ему молодая девушка, поднимая голую Волдеморду с земли. — Так, теперь тебя зовут Эльза… — Гермиона покосилась на юношу и признала очевидное. — Поттер.
— Ой, забыла! — Тринадцатая еще что-то сделала, Гарри и Гермиону объяло белое пламя, вскорости опавшее. — Вот!
— Что «вот»? — поинтересовалась девушка.
— Нерасторжимый магический брак, это раз, — объяснила девочка. — И это… Вот это вот теперь действительно ваше. Зеленоглазое, вот!
— Дожили, — вздохнула Гермиона. — Пошли, олень, нам ребенка воспитывать…
— А чего вдруг олень? — удивился Гарри, глядя влюбленными глазами на красивую девушку и роняя слюну на грязную землю.
— Потому что я так сказала, — отрезала девушка. — Где моя романтика? Цветы? Серенады, наконец?
— Гвя… Гья… — попыталась выговорить бывшая Волдеморт. — Тьфу… Вя-я-я-я-я-я!
— Баю-баюшки баю, — запела Гермиона, Эльза опешила и замолчала. Тяжело было у девушки с музыкальным слухом, тяжело, конечно…
***
Напрасно ждал Дамблдор своего Избранного. Гарри с Гермионой и дочкой исчезли с кладбища, отправившись прямиком к Гермионе домой — ребенка следовало одеть и покормить. А Дамблдор ждал-ждал, ждал-ждал и аппарировал по следу кубка. А там как раз Пожиратели закончили искать своего Лорда и принялись бить Питера. Питер повизгивал, но не сознавался, куда дел Волдеморта.
Аппарировавший Дамблдор сгоряча получил на пять сантиметров выше бубенчиков, утер кровь, рассвирепел, и все Пожиратели вдруг стали тихими и спокойными. Потому что были связанными. Вот связанных Дамблдор и начал допрашивать. Они поначалу молчали из-за площадного Силенцио, наложенного Великим Светлым, но потом начали говорить. Как только Дамблдор вспомнил, что конкретно он наложил и на кого.
— Где Поттер? — возопил Великий Светлый, сдирая мантию не с того конца случайного Пожирателя.
— Не знаем, только что тут был, — донеслось с противоположного конца нехорошего человека в трусах с синими цветочками.
— А Волдеморт где? — уже тише поинтересовался Дамблдор.
— Тоже только что тут был, — вздохнул кто-то. — А потом бух!
— Что «бух»? — удивился Альбус, буха по плану не было.
— Что-то бух, они исчезли, котел перевернулся, и только этот гад, — пнул Питера все тот же Пожиратель.
— Питер, мальчик мой… — начал Дамблдор.
— Вот! Я знал! Он предатель! Бей его, ребята! — раздался тоненький голосок откуда-то сбоку.
— Похоже, Драко действительно последняя надежда рода, — хмыкнул Великий Светлый, оглянувшись на тонкоголосящего. — Ладно, недосуг мне, вы все должны простоять в углу десять лет, чтобы хорошенько подумать о своем поведении.
— У-у-у-у-у-у, — ответили ему Пожиратели, но Дамблдор уже аппарировал прочь, думая о том, что теперь делать.
— Ну, где? Где он? — поинтересовался министр Фадж.
— Он улетел, но обещал вернуться, — туманно ответил Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. — Так что победила дружба.
— Дамблдор! Вы мне за это ответите! Вы… Вы… Вы… — Фадж захлебнулся слюной и подавился своим английским языком. А Дамблдор, весело припрыгивая под хруст суставов, отправился в замок.
***
Заявившаяся домой взрослая Гермиона с таким же взрослым юношей и годовалым ребенком несколько озадачила родителей. Мистер Грейнджер, можно сказать, застыл, нащупывая ремень, но миссис Грейнджер остановила мужа. Ей очень хотелось разобраться в том, что произошло, ведь совсем недавно дочь выглядела вполне обычным подростком, а тут она вдруг взрослая и с дитем, которого явно не вчера родила. Насупленная девочка была похожа на Гермиону и на молодого человека, что вознамерился ее защитить от папы.
— Олень, папу не трогай, он девочек по попе не бьет, — прокомментировала девушка. — Папа, мама, познакомьтесь: олень — это Гарри Поттер, мой муж, ребенок — Эльза Поттер, наша дочь.
— Доченька, когда вы успели? — поинтересовалась миссис Грейнджер.
— Ма-а-агия, — протянул Гарри и резко пригнулся, отчего папин кулак встретился с Гермиониной ладонью.
— А реакция хорошая, — прокомментировал Марк Грейнджер.
— Жить-то хочется, — ответил ему Гарри Поттер. — Тут без реакции никак.
— По внучке не скажешь, — улыбнулся Марк. — Или вас не спрашивали?
— Как ты догадался, папа? — удивилась Гермиона. — Выяснилось, что мы любим друг друга, только олень молчал, как придушенный, вот высшие силы нас и одарили.
— Мне еще тебе
