Ей нужно многое ему рассказать, о многом расспросить. Как там в загадочных Верхних Палатах? Сложно ли ездить верхом на зубоскале? Легко ли править парусами небесного корабля? Марис хотела узнать всё о друзьях Квинта — Стоупе, Раффиксе, Фине и даже… Вилниксе.
Что только он нашёл в этом мрачном типе с бегающими глазами и коварной ухмылкой?
Марис понимала, что в письмах всего не выразишь, но теперь, встретившись с Квинтом наедине, она рассчитывала получить ответы на свои вопросы. Девушка ускорила шаг.
Срезав путь по тропинке, бегущей мимо Школы Дымки, она вышла на главную авеню как раз перед Колледжем Облаков. Городские гномы и глыботроги расчищали снежные завалы, стук лопат был единственным звуком, нарушавшим утреннюю тишину. Выглянуло зимнее солнце, но тут же спряталось за серыми тучами. Впереди возвышалась величественная Обсерватория Лофтуса.
— Теперь недалеко, — сказала Марис сама себе. Уже скоро она увидит Квинта и всё-всё ему расскажет. Долгими холодными ночами в доме своих жадных опекунов она с грустью вспоминала прежнюю беззаботную жизнь в воздушном городе.
А потом пришло письмо от Квинта. Письмо, причинившее ей столько боли. Там говорилось, что она, Марис, плохой друг. Что ж, девушка сделала всё возможное, чтобы доказать зазнайке обратное.
В тот вечер привратник принёс Хефту письмо и всегда хмурый, всем недовольный дядюшка превратился в хохочущего болвана. Он носился по дому, отдавая приказы слугам, требовал принести вино и постоянно звал жену отметить с ним «радостное событие». Но к счастью, быстро опьяневшая парочка позабыла в ту ночь запереть на ключ комнату Марис. И когда хмельная песня «Если чернь станет господами» стихла, девушка выбралась из своей темницы.
Стараясь ступать как можно тише, она прокралась в спальню дяди и тёти. Спрятавшись за тяжёлыми шторами, она стала ждать возвращения опекунов. Первой вошла Дачия и не раздеваясь рухнула на кровать, захрапев, как глыботрог. Затем ввалился Хефт. Он вытащил из-под кровати свой большой сундук и стал пересчитывать золото.
Отодвинув штору, Марис наблюдала за дядей. Глаза Хефта слипались, голова падала на грудь. Скупец так и заснул на полу возле сундука, охраняя своё сокровище, как злой сторож.
Выждав для верности ещё несколько минут, Марис собралась с духом, вышла из своего укрытия и на цыпочках подкралась к сундуку. Сколько там было золота! За всю свою жизнь Марис не видела столько монет. Не долго думая, девушка сгребла в подол несколько блестящих пригоршней — крупицу того, что ей оставил отец, — и бросилась наутёк.
Вернувшись в комнату, она перевела дыхание, завернула монеты в тряпицу и засунула в вазу вместе с письмом. В ту ночь она не смогла заснуть и так просидела до утра, размышляя о том, что натворила. Утром жители города стали собираться на базарной площади, и, конечно, под окном не замедлил появиться Вилникс Подлиниус. В первый раз за много дней Марис была рада его видеть. Вместо того чтобы как обычно притвориться, что не замечает его, девушка махнула в окно красным платком.
Когда она просунула вазу через оконную решётку, Вилникс вырвал добычу из рук, спрятал под плащом и удалился, не сказав ей ни слова.
Что ж, теперь Квинт поверит, что она настоящий друг. Но если Хефт всё прознает, ей дорого придётся заплатить за такую дружбу. А Хефт обнаружит пропажу не сегодня, так завтра.
Ещё через час Марис закуталась в самую тёплую оставшуюся у неё одежду, сложила нехитрые пожитки в узелок и решила отдаться на милость Высочайших Академиков.
Едва девушка выскользнула на улицу, кто-то ухватил её за рукав. Она резко обернулась и увидела перед собой Вилникса Подлиниуса.
— Как хорошо, что я тебя застал. — Юноша никак не мог отдышаться, похоже, он долго бежал. — Я прямо из Санктафракса, Квинт попросил передать тебе вот это. Это очень важно. Читай прямо сейчас. — Подлиниус протянул девушке свиток и скрылся прежде, чем она успела его остановить.
Это было очень странное письмо. В нём Квинт назначал ей встречу в Обсерватории Лофтуса. А почерк! Каракули похожи на лапки паука, а не на ровные каллиграфические буковки Квинта.
Что-то было не так, в этом Марис была уверена. Толкнув дверь Обсерватории Лофтуса, она стала подниматься по лестнице. Оказавшись наверху, она отдышалась. Колокол Большого Зала пробил восемь раз.
— Квинт? — позвала Марис, выходя на балкон. — Квинт, ты здесь?
Квинт шагал по занесённой снегом дороге к Обсерватории Лофтуса. Колокол Большого Зала оповестил о том, что сейчас без четверти восемь утра. Длинный чёрный плащ путался у юноши под ногами, зажатый в руке фонарь освещал начищенные доспехи.
И почему профессор Света решил позвать его в Обсерваторию к восьми утра именно сегодня?
Всего пару часов назад грандиозный и опасный план, разработанный Квинтом, Фином, Стоупом и Раффиксом, подошёл к своему завершению. Стоуп довёл до ума своё гениальное изобретение, Раффикс подогнал небесный корабль, а Фин забрал из личных покоев Филиуса Эмбертина таинственную шкатулку. Очередь была за Квинтом. Он проскользнул на факультет Кучевых Облаков и снял с манекена старые рыцарские доспехи. Они оказались очень лёгкими. С трепетом в сердце Квинт экипировался.
«Вот значит, что чувствует Рыцарь-Академик, облачаясь в латы», — улыбнулся он.
Доспехи были великоваты юноше, но в них Квинт чувствовал себя настоящим героем. Накинув плащ, он покинул факультет и уже спускался по лестнице, как кто-то его окликнул. Юноша обернулся и увидел, что к нему со всех ног бежал раскрасневшийся Вилникс.
— Благодарение Небесам, я нашёл тебя, Квинт! Что ты здесь делаешь? Я думал, ты у себя.
— Я не мог заснуть, — соврал Квинт. Хуже всего, если Подлиниус что-нибудь заподозрит.
Но Вилникс, похоже, был озабочен чем-то другим, а потому не обратил внимания на тяжёлые стальные башмаки, торчащие из-под плаща.
— Профессор Света желает видеть тебя в восемь утра на северном балконе Обсерватории Лофтуса. Не опаздывай. От этого зависит твоё будущее! — и Вилникс неприятно улыбнулся и удалился, радостно потирая руки.
Рассчастливый взгляд Подлиниуса насторожил Квинта, но нужно было торопиться, Раффикс уже давно ждал.
Квинт быстро взбежал по лестнице Обсерватории Лофтуса. Он всем сердцем надеялся, что разговор с Высочайшим Академиком не займёт много времени. После быстрой ходьбы доспехи показались ему тяжелее грозофракса.
Дверь на северный балкон была приоткрыта. Квинт распахнул её настежь.
— Марис! — ошеломлённо воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?
Марис повернула к нему обрадованное личико.
— Квинт! — воскликнула она. — Ну наконец-то!
Квинт вышел на балкон, и в тот же миг раздался страшный грохот. Радость на лице Марис сменилась ужасом, когда балкон ушёл у неё из-под ног.
Квинт протянул руку и поймал девушку за запястье. Удерживая Марис одной рукой, Квинт ухватился второй за дверь, но она еле держалась в петлях. Вот-вот четыре шатких болта выпадут и они оба полетят вниз.
Марис глядела на юношу полными слёз глазами, Квинт ещё крепче стиснул её руку. От напряжения мышцы горели и разрывались. Внезапно дверь накренилась, и Марис это почувствовала.
— Спасайся, Квинт! Оставь меня!
Глава девятнадцатая. Кровь на снегу
Над Санктафраксом нависло чёрное небо, казалось, сквозь плотную завесу туч рассвет не наступит никогда.
Серый гоблин выполз из своего укромного уголка, протёр заспанные глаза и нащупал свёрток, заботливо приготовленный с вечера. Оглядевшись по сторонам, он перекинул свёрток через плечо и, выскользнув из кузницы, направился к Центральной Лестнице.
На другом конце Рыцарской Академии в бараках только что пробудившийся ото сна юноша сладко зевнул, потянулся и вылез из тёплой постели. В комнате было холодно, несмотря на то что камин горел всю ночь, а перед входом, защищая от сквозняка, висело одеяло из тильдячьей кожи. Зябко поёжившись, юноша торопливо надел доспехи ученика командира воинов-академиков и поспешил к Центральной Лестнице.
Верхние Палаты. Долговязый наследный рыцарь в маленьких круглых очках меряет шагами Главный Зал. Остановившись у одной из высоких кафедр, проводит пальцем по изображению гнилососа. За этой кафедрой стояли ещё Первые Библиотекари.
Юноша обводит взглядом остальные кафедры, каждая из них хранит великие истории минувших дней.
Как много споров помнит этот зал, юноша задумчиво почёсывает нос. Почему же сейчас никто из учёных мужей не может ответить, как положить конец затянувшейся зиме?
Заслышав стук приближающихся шагов, наследный рыцарь обернулся. Перед ним стоял молодой кузнец и кудрявый воин-академик.
