– Ц2-Р4,– пропищал голосок под аккомпанемент прищелкивания и посвиста. – Я сбежал от йавов, которые собирались разобрать меня на части, несмотря на то что целым я гораздо функциональнее. Мне повезло, что они воспользовались поврежденным блокиратором, он выпал, а я сбежал.
Вухер шагнул в тень, подальше от режущего глаза света двойных солнц, очаровательной особенности планеты Татуин. Там, между пластиковыми и металлическими контейнерами для мусора, сидела самая необычная штука, какую только видели в этой Галактике. А Вухер повидал на своем веку немало техно-побирушек.
– Да ты дроид!
Искусственное создание разжало манипулятор и попятилось.
– Э-э… о да, господин, воистину. Но заверяю вас, я необыкновенный дроид. Мое присутствие на Татуине – ошибка космического масштаба.
Он был низенький и округлый, по очертаниям схожий с астромехами серии Р2. На чем сходство заканчивалось. Дроид был увешан различными придатками, в том числе и хватательными манипуляторами и щупами. На «лице» зиял «рот», забранный решеткой, похожей на ряд редких заостренных зубов. Создавалось впечатление, что дроид начал существование в качестве астромеханика, но на жизненном пути повстречал кого-то со склонностью к конструированию, электронике и самореализации.
– Погоди-ка. Ты почему разговариваешь? Да еще как протоколист!
– В меня включены детали от робота-секретаря, как и еще от некоторых других моделей. Моя нынешняя спецификация включает приготовление пищи, каталитическое преобразование топлива, ферментационный анализ нервных расстройств, программирование химической диагностики и бактериальное ускорение создания компоста. К тому же я великолепный блендер, тостер и микроволновая печь. Я могу создать невероятные блюда из обычного мусора.
– Но ты дроид! А я ненавижу дроидов.
– Но я могу быть необычайно полезен!
Вухер никак не мог взять в толк, почему он вообще тратит время на дроида. Проклятое любопытство, вот что это такое! Мозги надо прочистить, необходимо.
– Слышь ты, машинная какашка. Я презираю ваше племя и мой хозяин тоже, и не без причины. Даже самый последний йава знает, какого он племени, даже если он запихал это племя в зад. А кто знает, откуда взялись вы, дроиды! Вы как бомбы, девять раз из десяти как рванете в руках у хозяина, просто так из-за злобы к ним, – Вухер поставил ногу на собеседника. – А теперь убирайся с дороги! Я иду на работу!
И он отвесил дроиду доброго прозаичного пинка. Ц2-Р4 откатился в сторону и забился под мусор.
– Господин! Добрый господин! Я никого не хотел обижать! Передумайте, прошу вас! Я пробуду тут весь день, перезаряжу батареи. Я не осмеливаюсь выйти на солнце, чтобы не попасться к йавам. Спрячьте меня и не пожалеете, я клянусь!
– Сколько весят слова дроида? Пшик!
Погружаясь в возрастающее чувство отвращения, Вухер заторопился прочь. Вот еще одно доказательство тому, что не следует ради нескольких сомнительных минут сокращать путь через проулки. Обычно бармен избегал заглядывать в закутки потемнее и попрохладнее, поскольку там-то как раз разгуливали толпы всяких отбросов общества со всей Галактики. В этом было светлее, иначе он ни за что бы не свернул сюда.
Обычные улицы Мос Айсли представляли собой пылевые облака, сквозь которые солнца-близнецы вколачивали-вколачивали-вколачивали беспощадный жар в крыши уродливых зданий. Время от времени в яркое небо с диким ревом взмывал чей-то корабль или кто-то совершал посадку в док. Здесь воняло топливом и миазмами с ноткой экзотических специй и банальной мочи. Вухер обратил внимание, что сегодня гравициклов на улицах больше обычного, также увеличился процент белой штурмброни в серой пыльной толпе. Что не ободряло.
Что-то вот-вот должно было произойти, что-то весьма необычное.
Ну да. Это только значит полная смена хлопот. День пришел, кредит принес, как любит повторять Чалмун.
И все-таки, шагая по раскаленным улицам, Вухер думал о дроиде. Вообще-то ему было известно, что они безвредны. Питать к ним ненависть – все равно что ненавидеть туалет или печку, если те чем-то тебя обидели. Разумеется, по сути дроиды не имеют веры, этической и национальной структуры… как и многие не-люди, которых Вухер встречал в космопорту. Просто дроиды – более легкая мишень.
Вухера бросили в Мос Айсли в далекой юности, человек среди существ, которые не любят людей. Ему отвешивали пинки, плевки и тумаки всю его нелегкую жизнь. Его нынешний хозяин ненавидел дроидов просто из принципа, так как они не пили и таким образом занимали в кантине место, на котором мог оказаться платежеспособный клиент. Вухер ненавидел всех подряд, но лишь дроидов он мог реально пнуть безнаказанно.
Вухер был грузен и мог похвастаться постоянной легкой небритостью, темными мешками под глазами и кислым отношением к жизни от засаленной макушки до пяток. В тяжелом взгляде темных глаз не читалось ничего, кроме банального и абсолютно аморального стоицизма. И тем не менее в холодном очаге его сердца порой вспыхивала искорка пламени. Ибо у Вухера имелась мечта. По ночам, возвращаясь в свое мрачное обиталище (и порой довольно сильно покачиваясь от собственной выпивки), в благословенной прохладе Вухер разглядывал звездное небо, и ему казалось, что можно протянуть руку и дотронуться до крошечных огоньков; что, может быть, когда мечта исполнится, ему не придется больше пинать беззащитных дроидов, чтобы поддерживать на должном уровне свое куцее самомнение; что он сможет дать что-нибудь существам, еще более жалким, чем он.
Кантина была похожа на большой гриб с толстой ножкой и широкой обвислой шляпкой. Вухер воспользовался черным входом, отпер дверь и осторожно спустился по темной лестнице и лишь там включил свет. В подвале не было сыро. На таких планетах, как Татуин, в подвалах никогда не бывает сыро. Запах сухой земли был основой и фоном для всех других ароматов, которые висели над бочонками, канистрами, бутылями и лабораторным оборудованием.
Чалмун ввозил минимум напитков, жадный ублюдок. Остальное, что подавалось в кантине Мос Айсли, было местного производства. Буквально.
Времени у Вухера было мало, вот-вот начиналась его смена, но тем не менее он заглянул в небольшой закуток, куда редко заглядывали остальные работники. Свет маленькой тусклой лампы бликовал на витых трубках и ретортах, в самой большой колбе скопилось небольшое количество темно-зеленой жидкости. Вухер проверил химический состав, над содержимым заплесневелыми носками повисли какие-то горько-соленые сопли. Услада для ноздрей! И приборы показывали, что все почти правильно. Вухер почувствовал дрожь от возбуждения. Может быть, получилось? Его эликсир! Его идеальный напиток, скомпонованный так, чтобы изумить и удовлетворить вкус самого Джаббы Хатта, самой важной персоны на Татуине.
Подавляя дрожь, Вухер сделал глубокий вдох и отыскал стерильную пипетку. Он набрал нефритового цвета жидкость… ах, если процесс прошел без ошибок, то Джабба получит идеальный напиток и в благодарность назовет автора своим личным барменом, винных дел мастером, что еще он может сделать? А высокое положение принесет хорошие деньги, и тогда Вухер сможет улететь из этой задницы всей Галактики и откроет чистый, светлый бар в каком-нибудь райском уголке.
Экспериментатор-самоучка поднес пипетку ко рту. Капелька жидкости искрилась в янтарном свете. Вухер позволил капельке упасть на язык. Вспышка и шипение. Боль была мгновенной, но переносимой. Жидкость промаршировала по пищеводу, как взвод штурмовиков в шипованных сапогах. Вухер сморщился, скрючился, но выстоял. Горький яростный аромат с сильным спиртовым послевкусием.
Проклятие. Не совсем то, что нужно. Прирожденное чутье алхимика заявляло, что теоретически ликер удовлетворит Хатта.
Но он не идеален. Не хватало чего-то особенного. Легкого шепотка, неуловимого аромата… его не было.
Проклятье.
Бармен завязал фартук и тяжелыми шагами пошел вверх по лестнице в дымный зал, где ждала его работа.
* * *
– Воды! – потребовал зеленый не-человек с жутчайшим произношением. – Бутылку дистиллированной воды, бармен, и без ошибок! У меня много денег. И мой нос различает хорошую вещь от подделки.
Посетитель дотронулся до хоботка одним пальцем. Вухер сморщился. Это от клиента или вонь в этой пангалактической дыре стала раз в пять мощнее?
– Что ж, приятель, раз не можешь себе позволить напиток сильнее…
Уши не-человека развевались от негодования, а глаза заблестели от гнева.
– Как ты смеешь, ты, людской отброс, обращаться ко мне фамильярно?! Уж поверь, я привык к самым разнообразным напиткам. Но их я заказываю лишь у настоящих барменов, таково мое правило.
В поле зрения всунулась покалеченная физиономия одного из постоянных клиентов.
– Не неси напраслину, этот парень, – доктор ткнул пальцем в Вухера, – гонит доброкачественное пойло. Это я тебе говорю! А уж я много чего пил в двенадцати системах, в которых мне вынесли смертные приговоры, так что заверяю тебя, здешние напитки куда лучше!
