Тревагг на мгновение подумал, что они не могли быть настоящими. Женщина не была готалом, всего лишь кем-то из скудоумных и полуразумных низших рас… Но великолепной имитации было достаточно.
Он хотел ее. Сильно.
– Господин… – ее голос срывался, но обладал красивыми, ровными тонами, как низкозвучная флейта. – Господин, вы должны помочь. Мне сказали обратиться к вам.
Ее трехпалые руки – тонкие, изысканные – не отпускали вуаль, которую незнакомка положила на стол. Как будто полупрозрачная ткань оставалась единственной защитой.
Тревагг без раздумий начал:
– Что угодно… – поймал себя и быстро поправился: – Все, что в моих силах, чтобы помочь вам, госпожа. Что произошло?
– Меня высадили, – скорбь и страх не только звучали в ее голосе, они накатывали шквалом. – Сказали, что-то не так с моими бумагами. Налог на проезд…
Тревагг знал все об этом налоге. Его тоже выдумал он и направил предложение префекту.
– Мне… пришлось экономить на всем, чтобы навестить сестру на планете Кона. Я… моя семья небогата. И теперь я потеряла место на «Телливарской деве». Но если я заплачу налог, мне не хватит денег, чтобы вернуться к матери на Х’немтхе.
Название ее родной планеты вышло похожим на легкое, едва слышное чихание, невероятно очаровательное. Ментальная вибрация ее горя напоминала вкус крови, смешанной с медом.
– Дорогая моя…
– М’иийоум Онитх, – подсказала она. – М’иийоум это белый цветок, что распускается в благоприятный сезон, когда все три луны льют на землю свет. Ночная лилия.
– А я Фелтиперн Тревагг, имперское должностное лицо. Моя дорогая Ночная лилия, я немедленно займусь вашим делом. К громадному моему сожалению, не могу предложить вам более удобное помещение для ожидания – этот город в целом не слишком приятен. Я вернусь очень скоро, вы и заметить не успеете мое отсутствие.
* * *
Балу сидел в общем зале. Он водрузил ботинки на стол и пил газировку из запотевшей бутылки. Жара душила и его. Тем не менее он с интересом наблюдал, как готал закрывает дверь.
– Верни девчонке ее место, Тревагг, – крякнул он. – На что тебе семьдесят пять кредиток? Поторопишься, успеешь поймать «Телли» до отлета.
Фелтиперн перегнулся через него и нажал кнопку. На экран выскочило расписание. В отличие от многих готалов Тревагг быстро научился справляться с компьютерами, когда на них поставили достаточную защиту от излучения. Итак, «Телливарская дева» уйдет в два часа пополудни. Ее капитан пунктуален.
Но часа не хватит!
– Тревагг! – голос офицера заставил его замереть возле двери.
Фелтиперн повернулся, по большей части из желания законно потратить время. Пришлось бы идти очень-очень медленно, чтобы пропустить отлет «Телливарской девы».
– Ты охотник. Слышал когда-нибудь о Великой силе?
Тревагг похолодел. Сумел выдавить лишь:
– Нет.
– Считается, что это магическое поле… – Балу недоверчиво покачал головой. – Говорят, в старые времена им обладали джедаи.
Он ткнул пальцем в имперскую листовку, пришпиленную к бесцветной стене за его спиной. Листовка обещала пятьдесят тысяч кредиток за «любого члена так называемого Ордена джедаев». Десять тысяч за информацию, которая может привести к поимке оного. Если, конечно, ловить и сообщать не входило в служебные обязанности. Тогда проявившая бдительность и героизм личность получала лишь установленную зарплату и хвалебное письмо от моффа.
– До меня доходили слухи, что джедаев видели на Татуине, – продолжил Балу. – Я присматривал за лотком Пилокама. Почему бы джедаю не появиться именно там? Кто-то же должен пить этот его травяной чай. Но мне интересно, не довелось ли тебе столкнуться с чем-нибудь интересным?
– Только с тем, что продает Пилокам, – проворчал Тревагг и вышел стремительнее, чем намеревался.
Все равно пришлось очень сильно медлить по дороге, чтобы достичь девятого причала слишком поздно и не суметь остановить уход «Телливарской девы».
Ночная лилия была поражена, когда Тревагг повел ее на обед в «Фонтанный дворик», единственное заведение в Мос Айсли, которое хоть немного походило на хороший ресторан. Оно занимало один из обширных каменных дворцов с прихотливой лепниной, какие были популярны когда-то в городе. Отражающие солнечные экраны закрывали многочисленные дворики, где среди экзотических растений, окруженные плиткой, словно сделанной из драгоценных камней, играли фонтаны. Заведение, конечно, было небольшим и рассчитанным, в основном, на туристов. Но М’иийоум и была туристкой, а потому пришла в восхищение. Джабба – владелец заведения – хвастался, что нет в Галактике такого кулинарного изыска, который не смог бы приготовить его личный шеф-повар, Порцеллус. Тот работал в «Фонтанном дворике» несколько часов, которые оставались свободными от приготовления громадных трапез для жирного хатта. Порцеллус знал, что будет скормлен любимому питомцу Джаббы – ранкору, – если хозяину наскучит его стряпня. Поэтому он был очень изобретательным поваром. Он даже гордился своей работой.
Нежное филе новорожденного рососпинника под соусом из маринованных бутонов с печеночным паштетом – ничего лучше Тревагг не ел в жизни. А когда Ночная лилия, скромно потупив взгляд, сообщила, что девственницам в ее народе дозволены только фрукты и овощи, Порцеллус превзошел сам себя. Он подал четыре перемены блюд из ягод липана и меда, крутонов из сушеных магикоттов и псибары, запеченный фелбар под острым сливочным соусом и потрясающий хлебный пудинг на десерт. И разумеется, много вина.
– Ничто не чересчур дорого для тебя, красавица, – ответил Тревагг на тихий протест из-за стоимости. – И ничто не чересчур хорошо. Выпей еще, дорогая.
Когда Фелтиперн получит награду, он точно возьмет себе повара, который может вот так приготовить рососпинника.
– Разве ты не понимаешь, что нас свела судьба? Она пришла в виде дурацкого правила, которое создали из корысти должностные лица.
Он взял ее руки в свои, наслаждаясь тем, как от прикосновения твердеют узелки на обратной стороне ладони, погладил мягкую кожу.
– Разве ты не понимаешь, что я чувствую к тебе? Что я ощутил в тот момент, когда переступил порог, когда услышал твой голос.
В тот момент он ощутил в ней лучшую добычу, самую красивую победу, которой нужно добиться непременно.
Она отвернулась в смущении. Серебристым, похожим на змейку, острым язычком слизнула остатки пудинга. Ее спутник нашел это движение невыносимо сексуальным и тут же поддался самым буйным фантазиям. Он не был уверен, какие ощущения следует транслировать, чтобы убедить ее в переполнявшем его желании. У нее не было отработанной до совершенства чувствительности готалов. Возможно, она была не способна почувствовать что бы то ни было и опиралась лишь на слова. Судя по разговору, она либо происходила из едва разумной расы, либо была невероятно глупа. В любом случае Треваггу не было дела до женских мыслей и желаний. Он дотронулся до ее щеки и с наслаждением ощутил под ладонью изящный изгиб скул. Девчонку переполняла робость, но уже расцветало изумление, сияющее возбуждение, восхищение.
– Разве ты не понимаешь, что нужна мне?
– Ты предлагаешь… брак? – она уставилась на него, пораженная, ошеломленная, почти уже готовая сдаться.
Он мягко ткнулся носом в ее висок и подумал, насколько же она глупа. Но он затащит ее в постель еще до захода солнц.
* * *
– Тревагг, оставь ты девчонку в покое, – Балу говорил тихо, чтобы не слышала Ночная лилия, которую оставили в общем зале.
Офицер службы безопасности торчал, сгорбившись, в двери клетушки готала, пока тот производил денежный перевод и искал информацию о билетах на «Звездный лебедь», который уйдет завтра утром. По мнению Фелтиперна, меньшее, что он мог сделать, это обеспечить девушке вылет с Татуина – третьим классом, разумеется, – куда она пожелает. К тому же после того, как он ее получит, незачем ей будет болтаться здесь. Да еще и с вбитым в голову расчетом, что он женится на безмозглой пришлой цыпочке, как бы хороша она ни была в постели.
– Оставить в покое?
Не веря своим ушам, Тревагг обернулся к человеку. Он тоже говорил тихо, чтобы не услышала Ночная лилия. Та сидела за пустым столом, склонив голову в робком восторге, и играла кончиками полуопущенной вуали.
– Ты сам видишь эту… сладкую малышку и говоришь мне оставить ее в покое?
Балу обернулся, чтобы рассмотреть ее. По температуре и отзвуку сердцебиения Тревагг понял, что собеседник находит девушку не более привлекательной, чем йава, и его охватило раздражение, отвращение перед лицом полной бесчувственности людей.
– Тревагг, – рассудительно сказал офицер, – большинство рас и цивилизаций изгоняют тех, у кого рождаются дети-гибриды. Если ты находишь ее привлекательной, наверное, у вас достаточная совместимость, чтобы обеспечить ей ребенка. Ее жизнь пойдет к сарлакку.
