– О малышка, какая же ты красавица! – выкрикивает Мириам.
После тысячи поцелуев, объятий и комплиментов, взявшись за руки, идем в чудесный ресторанчик. Мириам знает, что я люблю пиццу. Как обычно, мы заказываем всего побольше плюс литры кока-колы и не перестаем болтать несколько часов подряд. Около двух часов ночи я наконец устаю. Нужно возвращаться в отель. Мы прощаемся и договариваемся встретиться на следующий день.
Я очень довольна встречей. Мириам настолько жизнерадостна, что я всегда заражаюсь ее позитивом и энергией.
Такси привозит меня к отелю, я расплачиваюсь, прощаюсь с таксистом и даже не замечаю, что справа припаркован белый лимузин.
Я направляюсь прямиком к дверям.
– Джудит!
Разворачиваюсь, и душа уходит в пятки. В окне лимузина я вижу каменное лицо Айсмена. Внутри все сжимается. По его губам и взгляду я вижу, что он сердится. Делаю вид, что меня это не интересует, но притворяться невозможно. Этот мужчина меня интересует! Я медленно, дерзко подхожу к машине. Его глаза пробегают по моему телу. Я наклоняюсь и заглядываю в открытое окно.
– Где ты была? – рычит он.
– Развлекалась.
Повисает неловкая пауза, но я решаюсь ее нарушить:
– А как твой вечер? Повеселился с Амандой?
Эрик фыркает. В его глазах искрятся молнии.
– Ты должна была мне сказать, где ты, – опять рычит он. – Я тысячу раз тебе звонил и…
– Сеньор Циммерман, – перебиваю вежливым и учтивым тоном. – Позвольте вам напомнить, что вы сами предложили мне выбирать: ужинать с вами и Амандой или нет… Вы забыли?
Он молчит.
– Я просто решила, как и вы, немного развлечься, – язвительно добавляю я.
По взгляду видно, что это выводит его из равновесия: от злости у него побелели костяшки на пальцах. Вдруг он открывает дверь лимузина и приказывает:
– Садись.
Я задумываюсь только на несколько секунд, но и их хватает, чтобы еще больше его разозлить. Наконец я решаю сесть (на самом деле я только этого и желала). Закрываю дверцу. Эрик, не отрывая от меня глаз, нажимает на кнопку и говорит:
– Поехали.
Машина трогается с места.
– К вашему сведению, сеньорита Флорес, – цедит он сквозь зубы, – ужин с Амандой был обязательным и касался работы. И поскольку вы – секретарь, то по протоколу нужно было приглашать на ужин вас, а не Аманду Фишер.
Я киваю. Он прав. Я знаю это, но все равно сержусь. Бывают ситуации, когда я не могу держать язык за зубами, и сейчас как раз тот случай. Не желая настаивать на своем, отвечаю:
– Надеюсь, что ты, по крайней мере, хорошо провел вечер в ее компании.
Его взгляд меня испепеляет, но Эрик даже не шевелится, хотя сидит в нескольких сантиметрах от меня. Его аромат меня дурманит, и внизу живота начинают махать крыльями бабочки.
– Я вас уверяю, верите вы мне или нет, что мне было бы приятнее в вашей компании. И пока вы не продолжили вести себя как недоверчивая девчонка, я хочу знать, где и с кем вы были. Я несколько часов ждал вас, сидя в лимузине, и требую объяснений.
Это возвращает меня в реальность.
– Ты действительно ждал меня все это время возле отеля?
– Да.
Часть меня – принцесса, которая до сих пор верит в сказки, – ликует от радости. Он ждал меня!
– Эрик, какой ты милый, – бормочу ласково. – Мне жаль. Я думала, что…
Он расслабляет плечи.
– Ладно… – и тем же строгим голосом спрашивает: – Я опять стал Эриком, сеньорита Флорес?
Я улыбаюсь. У него на лице не дрогнул ни один мускул. О, мой Айсмен! И поскольку я уже задела его слабое место, придвигаюсь к нему поближе, и черты его лица смягчаются.
– Эрик… я сожалею.
– Нет, не сожалеешь. Постарайся вести себя как взрослая. Я не так много прошу.
Отлично. Он перестал называть меня ребенком.
При других обстоятельствах я бы немедленно вышла из машины и хлопнула у него перед носом дверью, но сейчас не могу. Он меня околдовал. Он на меня не смотрит, но я продолжаю:
– Я целый день думала о том, как разденусь для тебя. А когда ты сказал об ужине с Амандой, я…
Он впивается в меня взглядом и не дает мне закончить:
– Эта поездка в первую очередь деловая. Или ты забыла об этом?
Жесткий тон рассеивает волшебство момента, а с ним заканчивается и перемирие. Я меняюсь в лице, учащенно дышу и не могу удержать свой испанский пыл:
– Я отлично знаю, что поездка – деловая. Мы это выяснили еще до отъезда из Мадрида. Но сегодня ты прервал совещание и выставил всех за дверь, а потом снял с меня трусики. Ты что, думаешь, я каменная? Или, может быть, ты считаешь меня одной из своих игрушек? – Поскольку он молчит, я продолжаю: – Ладно, я сама согласилась на эту поездку. Я чувствую себя виноватой и…
– А сейчас на тебе есть трусики?
Я разеваю рот. Он сошел с ума? Хмурю брови и отодвигаюсь от него.
– Тебя не должно интересовать, что я ношу. – Но внутри взрывается демон, и я кричу, как одержимая: – Да ради бога! Мы ссоримся, а ты меня спрашиваешь, есть ли на мне трусики?
– Да.
Я отказываюсь отвечать. Кажется, я сейчас сойду с ума.
– А еще ты мне не сказала, где и с кем сегодня была.
Я тяжело вздыхаю. С ним так трудно ссориться.
В конце концов я откидываюсь на спинку сиденья и сдаюсь:
– Я ужинала со своей подругой Мириам в ресторанчике на набережной, и на мне трусики. Что-нибудь еще?
– Вы были одни?
Соблазн сказать, что я ужинала с целой командой регбистов, очень велик. Но я передумываю.
– Да, конечно, одни. Когда мы встречаемся с Мириам, то болтаем без умолку.
Кажется, мой ответ удовлетворил его, и его губы немного расслабились. Он подвигается ко мне и наклоняется, словно хочет поцеловать.
– Дай мне свои трусики, – говорит он.
– С какой это стати? – протестую я.
Эрик улыбается и целует меня. Наконец-то мир!
– Последний раз, когда я тебя видел, ты была без белья, и я не разрешал тебе его надевать.
– Стало быть, я должна гулять по Барселоне без трусиков? – Вижу, что ему не по душе моя шутка, и, быстро снимая их, бормочу: – Держи.
Он берет их и кладет в карман брюк. Он такой красивый в этих широких льняных брюках и голубой рубашке… Он смотрит на мои ноги. Касается их, потом проводит рукой по груди.
– Я вижу, ты без бюстгальтера.
– Без. Под этот костюм он вовсе не нужен.
Он кивает. Касается сосков.
– Сядь напротив меня.
Выполняю его просьбу. Он трогает мои ноги.
– Ты такая нежная.
Мое короткое одеяние прикрывает только попку. Он поднимает юбку еще выше. Раздвигает мне колени.
– Прекрасно и соблазнительно.
У меня учащается дыхание. Хочу свести ноги, но он не разрешает.
– Держи их так для меня.
Чувствую, что приближается секс, но теряюсь, так как не понимаю, когда и как. Меня охватывает возбуждение. Я безумно хочу его.
