Машина останавливается. Эрик опускает мою юбку, и через пару секунд открывается дверь. Мы перед баром с вывеской «Chaining»[4].
Эрик подает мне руку, помогая выйти из машины. Я вздрагиваю от порыва ветра. Юбка слишком короткая, и без трусиков я чувствую себя практически голой! Эрик обвивает рукой мою талию и говорит несколько слов портье. Тот открывает перед нами дверь.
Внутри помещения – громкая музыка и гул голосов. Чувствую на своей попке руку Эрика и снова возбуждаюсь. Мы подходим к бару и делаем заказ. Бармен ставит перед ним виски, а передо мной – бокал кока-колы. Я умираю от жажды и делаю большой глоток. С любопытством осматриваюсь. Толпа оживленно разговаривает и смеется.
– Ты должна быть наказана за то, что плохо вела себя этим вечером, – вдруг говорит Эрик мне на ухо.
Я смотрю на него с удивлением.
– Сеньор Циммерман, ты мне очень нравишься, но если тебе взбредет в голову вести себя неподобающим образом, уверяю, ты за это заплатишь.
Он улыбается с присущим ему высокомерием. Делает глоток виски и, наклоняясь ко мне еще ниже, шепчет:
– Малышка, мои наказания не имеют ничего общего с тем, о чем ты подумала. Запомни это.
У меня мурашки бегут по коже.
Наши взгляды встречаются. Моя жажда усугубляется нервозностью, и я быстро осушаю бокал. Эрик обхватывает ладонями мое лицо и страстно целует, а затем тихонько говорит:
– Иди за мной.
Завороженная, я следую за ним. Он проходит сквозь толпу, прикрывая меня, чтобы никто не задел. Как приятно, что он заботится обо мне… Мы входим в другой зал. Здесь не так людно. Музыка не такая громкая, и посетители кажутся более спокойными. Мы подходим к бару. Эрик заказывает то же самое. Бармен ставит перед нами бокалы, а рядом – какое-то ведерко с водой и кладет льняные полотенца. Эрик берет высокий табурет и приглашает меня сесть. Я с радостью соглашаюсь, так как за целый день ужасно устала от каблуков.
Присев, я сразу скрещиваю ноги.
Мне бы не очень хотелось, чтобы все увидели меня без нижнего белья. Эрик обнимает меня за талию, а я обвиваю руками его шею. Романтическое мгновение. На этот раз я сама приближаюсь к его губам. Я посасываю его верхнюю губу, а когда собираюсь это сделать с нижней, он кладет руку на мой затылок и властно меня целует. Его язык атакует с неимоверной страстью, и я снова словно пластилин в его руках.
– Джуд, раздвинь для меня ноги.
Несколько мгновений смотрю на него, затем окидываю взглядом помещение.
В зале полумрак, и к тому же мы сидим далеко от остальных посетителей. Думаю, никто не заметит, что я без трусиков. Я улыбаюсь и, не отводя глаз от Эрика, делаю то, что он просит, – поднимаю ноги на перекладину табурета.
Эрик кладет руки мне на колени и начинает очень… очень медленно продвигаться вверх. Его губы приближаются к моим и шепчут: «Ты восхитительна». Я закрываю глаза, а его руки скользят по внутренней стороне бедер. От возбуждения я ерзаю на стуле. Мне хочется большего. Я нервничаю из-за того, что вытворяю такое в людном месте, но меня это возбуждает. Он понимает и говорит мне на ухо:
– Успокойся, малышка. Мы в свингер-клубе, и все сюда пришли по этой же причине.
Я в шоке.
Свингер-клуб?
Я цепенею.
Ужас, изумление и ступор. Эрик поворачивает табурет так, чтобы я могла видеть окружающих. Вдруг я понимаю, что возле бара сидят несколько мужчин разного возраста и наблюдают за нами.
– Все они хотят запустить руку под твое коротенькое платье, – шепчет Эрик. – По их лицам видно, что они умирают от желания поиграть с твоими сосками, раздеть тебя и, если я разрешу, войти в тебя, и сделать все, чтобы ты кончила. Видишь их лица? Они возбуждены, желают зубами поймать твой клитор и заставить тебя кричать от удовольствия.
У меня учащается пульс.
Сердце колотится!
Я никогда не делала ничего подобного, но меня это возбуждает. Очень возбуждает. Дыхание прерывается. Мне становится жарко от картинки, которую описал Эрик. Очень жарко. Пытаюсь развернуть табурет, но Эрик его удерживает.
– Малышка, ты просила, чтобы я рассказал тебе, что мне нравится. Мне нравится именно это. Похоть. Мы с тобой в частном сексуальном клубе. Здесь человек отрешается от всего и думает лишь о наслаждении и игре.
Начинает покалывать кожа на шее. Опять эти пятна!
Эрик замечает. Сжимает мою руку и дует на шею.
– В подобных местах, – продолжает он, – люди дарят свое тело и наслаждение, не прося ничего взамен. Есть пары, которые меняются партнерами, другие – ищут третьего, еще есть те, кто просто присоединяется к оргии. В этом месте несколько помещений, и сейчас мы находимся в зале, предшествующем играм. Здесь человек решает, хочет он играть или нет, а самое главное – выбирает, с кем.
Эрик разворачивает табурет. Смотрит мне прямо в глаза и, не меняя выражения лица, добавляет:
– Джуд, я безумно люблю игры. Я сейчас взорвусь от возбуждения и хочу тебя трахнуть. Мы с тобой пара и можем перейти в другую комнату.
У меня пересыхает во рту. Я беру бокал и отпиваю огромный глоток.
– Ты уже был здесь, не так ли?
– Да, а также в других подобных местах. Ты же знаешь, что я люблю секс, похоть и женщин.
Киваю головой. Несколько секунд мы молчим.
– А что за этими дверьми?
– Темная комната, где прикасаются к тебе и ты прикасаешься к кому-то, но вы не видите друг друга. Кроме того, есть небольшой зал с креслами, отделенный черными шторами, для тех, кто не хочет пользоваться кроватью. Далее: несколько джакузи, а также отдельные комнаты, где ты можешь заниматься сексом с кем хочешь и никто тебя не увидит. Рядом – большой зал с общими кроватями, где любой, кто захочет, может присоединиться к вам с партнером.
Ноги дрожат. Куда меня привел этот безумец?
Как хорошо, что я сижу, иначе я рухнула бы. Эрик видит мое состояние и прижимает меня к себе.
– Малышка, я никогда ничего не сделаю без твоего согласия. Но я хочу, чтобы ты знала: твоя игра – это моя игра, твое наслаждение – это мое наслаждение. Мы единственные хозяева своего тела.
– Как поэтично, – бормочу я.
Эрик спокойно пьет виски, а у меня сердце выскакивает из груди. Все это кажется каким-то иным миром, но самое интересное, что он меня не пугает, а привлекает.
– Джуд, послушай. Когда мы находимся в таких местах, как это, в компании людей или в отдельной комнате, существует два правила. Первое – наши поцелуи принадлежат только нам двоим, понятно?
– Да.
Это меня радует. Ненавижу, когда он целует другую, а потом меня.
– А второе – это уважение. Если тебе или мне что-то не нравится, мы должны об этом сказать. Если ты не хочешь, чтобы кто-то к тебе прикасался, проникал в тебя или ласкал, ты должна мне об этом сказать, и я сразу же это остановлю, и наоборот, договорились?
