Если это так, то Гаранор Хорос скорее заслуживает звания Чудовище года, а не Правитель Грассоры.
В понедельник утром я заливаюсь брулом. Я опять плохо спала, снова и снова пропускала через себя воспоминания об Аликантаре. Сейт по-прежнему молчит, и увольнять меня никто не спешит, поэтому я жду Дину и собираюсь на встречу с Фелисией. Няня должна прибежать в половине двенадцатого, после утреннего занятия. Поэтому, когда в квартире раздаётся сигнал вызова, я бросаю взгляд на часы и иду открывать Дине, радуясь, что ей удалось освободиться пораньше.
Активировав камеру, как вкопанная застываю посреди коридора. У дверей лифта стоит не Дина, а моя бывшая начальница Акилла.
Ака бессердечная выдра.
— Эления, впусти меня. Нам надо поговорить, — заявляет она, поправляя свою и без того идеальную причёску. — Я знаю, что ты дома.
Знает она… Откуда? Где вообще сумела раздобыть мой адрес, если я даже Хайме его ещё не сообщала. Впрочем, друг моё новое местожительства не выдал бы даже под страхом пыток.
Я не собираюсь прятаться от Акиллы. Хочет со мной поговорить — на здоровье. У меня на неё есть ровно шесть минут, пока я буду варить себе брул, а потом его пить. Третья чашка за утро — это, конечно, слишком. Но мне сегодня нужно быть бодрячком, чтобы подобрать Фелисии самое лучшее в мире платье. Возможно, это повысит мои шансы на сохранение должности распорядительницы свадьбы года.
Впрочем, в паре Сольт-Хорос, как уже успела заметить, невеста ничего не решает и, если Тёмному приспичит меня послать, пошлёт как пить дать.
Уф, опять начинаю психовать.
К тому моменту, как Кришон спускается ко мне на этаж, я кое-как беру себя в руки и холодно интересуюсь:
— Что вам нужно?
— Что, даже не предложишь войти? — усмехается бывшая нанимательница.
Молча сторонюсь, пропуская Акиллу, и также молча иду на кухню. Бросаю взгляд на Литу, играющую в манеже с голографическими кубиками, сдержанно интересуюсь:
— Выпьешь брула?
Она больше мне не начальница и, если уж обращается ко мне на «ты», не вижу смысла продолжать выкать ей в ответ.
— Не откажусь. А ты, вижу, неплохо устроилась, Эления.
— Откуда узнала, где я теперь живу?
Пока бруловарка занимается созданием крепкого ароматного напитка, я складываю грязные тарелки в посудомоечную машину и поглядываю на незваную посетительницу.
— У меня есть свои источники и полезные связи. Как дочка?
— Отлично. Ты пришла поговорить со мной о моём ребёнке? — Развернувшись, скрещиваю на груди руки.
Акилла кладёт на журнальный столик сумочку-клатч из кожи ядовитой трии (как символично) и в упор смотрит на меня:
— Нет, я пришла поговорить с тобой о свадьбе Хороса.
Она замолкает, а я, не выдержав, спрашиваю:
— И?
— Советую тебе от неё отказаться, девочка.
«Девочка» в её устах звучит, как оскорбление, если не сказать грубый мат.
— Не имею привычки следовать бесполезным советам. — Я тоже смотрю на неё, не отводя взгляда. Я ничего ей не должна и ничем не обязана.
Полтора года я трудилась в «Фелисидад», отдавая всю себя. И что в итоге получила? Увольнение за то, что Акилла сама же и заварила.
— А вот я бы на твоём месте последовала… — Кришон снова выдерживает паузу, а потом угрожающе продолжает: — Пока о твоих талантах не узнали в прессе. Или, может, мне лучше сразу обратиться в полицию? Для тебя какой из вариантов предпочтительнее?
Йорги!
После такого хочется плеснуть ей брула не в чашку, а в самодовольно ухмыляющуюся физиономию. Или за ворот блузки. Еще лучше — обрушить на голову этой стервы всю бруловарку, а потом грязными тарелками ещё добавить.
Совладав с этим порывом, отказываюсь и от второго — припугнуть её Хоросом. Я за спину Тёмного прятаться не собираюсь, тем более сейчас, когда моё будущее так шатко и туманно. Сама как-нибудь справлюсь.
— Ты этого не сделаешь, — мой голос звучит уверенно и твёрдо.
— И почему же? — заламывает бровь Кришон. — Я же сказала, Эления, у меня есть связи и полезные знакомства. Ты можешь лишиться не только работы, но и свободны. Вот так. — Она вскидывает вверх руку. — По одному лишь щелчку моих пальцев. Подумай, что тогда станет с этой очаровательной крохой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За последние несколько дней я столько раз успела испугаться, что сейчас, кажется, у меня уже выработался своего рода иммунитет ко всякого рода пугалкам. И уж тем более к подленьким угрозам, касающимся моего ребёнка.
Отвернувшись от этой трии, разливаю по чашкам горячий напиток, после чего, коротко усмехнувшись, одну подаю Акилле.
— Тебе никто не поверит. На мне блокаторы, как и на большинстве Светлых, а значит, я просто не способна использовать магию. Это раз. Два: даже если допустить, что кого-то заинтересует твоя сказка, как думаешь, как на это отреагируют клиенты «Фелисидад»? Сколько у меня было за минувшие полтора года проектов? Если мне не изменяет память, двадцать восемь. Представь, что начнётся, когда наши (вернее, теперь уже твои) заказчики решат, что я воздействовала на их эмоции? С твоего благословения, конечно же.
— Я тебя ни на что подобное не благословляла! — сощурившись, зло шипит бывшая начальница.
Я развожу руками:
— И опять же бездоказательно. Рискнёшь толкнуть меня в пропасть, полетишь вместе со мной. Репутация твоего агентства окажется безвозвратно испорченной. Какие уж тогда свадьбы правителей… К тебе даже студенты из общежития побрезгуют обратиться. Пей брул, пока не остыл.
Салютую ей, пунцовой от ярости, чашкой и делаю большой глоток. Горячий напиток обжигает язык и нёбо, так, что кажется, ещё немного и плюну в Кришон огнём. Но я приличная фея и в людей не плююсь, хоть некоторые этого и заслуживают.
Не только я не следую чужим советам. К брулу Кришон не притрагивается, ставит чашку на журнальный столик, явно собираясь прощаться.
— Зря ты мне сейчас угрожала, Эления. Ты ещё пожалеешь о том, что решила перейти мне дорогу, — подхватывая клатч, заявляет она с такой интонацией в голосе, словно читает реплику в каком-нибудь дешёвом голофильме.
Кришон уходит, я допиваю брул и массирую себе виски, не способная справиться с ощущением, будто мне на голову надели некое подобие железного обруча, который с каждой минутой сжимается всё сильнее и сильнее.
Непростое начало дня. Даже страшно предположить, каким окажется его продолжение.
ГЛАВА 15
Эления
— Ну, что скажете? — Фелисия кружится перед зеркалом в платье настолько пышном, что задевает юбкой не только своё отражение, но и близстоящие манекены.
Мы с Оли, которая специально убежала с занятий пораньше, чтобы составить нам компанию, окидываем её оценивающими взглядами.
— Ну ничего так, — с сомнением говорит младшая Сольт, смешно растягивая слова.
А я уверенно качаю головой:
— Снимай это скорей! Этот наряд делает тебя просто невестой, одной из миллионов, совершенно не подчёркивая твою индивидуальность. Я бы посоветовала тебе лучше примерить вон то платье, — указываю на шедевр портного искусства, который заприметила сразу, как только переступила порог элитного магазина.
Девушка-консультант, что вьётся вокруг нас, подобострастно заглядывая сёстрам Сольт в глаза, тут же кидается к стойке с вешалками и стягивает платье на широких бретелях.
Фелисия закусывает губу.
— Как по мне, слишком простое. В нём я уж точно потеряюсь.
— Просто примерь, — улыбаюсь я и, проводив невесту взглядом, возвращаюсь к прозрачному экрану, являющемуся по совместительству также журнальным столиком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От моего прикосновения экран «оживает», и на нём начинают мелькать одна за другой модели в свадебных платьях. Некоторые мы с Оли сразу отметаем, на других задерживаем взгляды.
Салон свадебных и вечерних платьев Илары Тодос считается одним из самых известных в Грассоре. Заиметь платье от Тодос мечтает если и не каждая первая, то уж точно каждая вторая невеста. Вот только не всем новобрачным по карману даже фата от Илары. Для Фелисии деньги, само собой разумеется, не проблема, поэтому поиски самого лучшего в мире платья для самой громкой в мире свадьбы мы решили начать именно с этого бутика. А там уже всё будет зависеть от будущей новобрачной.
