мага. – Утром вы не оставили мне времени на умывание.
– Я не подумал, – признался Райс, – о ваших дамских потребностях.
Еще бы! Хавранки не имеют привычки мыть свои «щупальца», а также есть, пить и одевать что-то, кроме кружевного белья…
Последний мой прием пищи был ночью, у Кольтов. С тех пор во рту крошки не оказывалось, но в происходящей суматохе я умудрилась забыть о голоде. Он, впрочем, напомнил о себе грустным бульканьем в животе.
– Я сделаю вам пропуск, помоетесь в ванной для старшего персонала. Она на этаже, – добавил магистр, выталкивая меня из студенческой душевой. Сам вернулся за моим… «приданым».
Ноги расползались, полотенце так и норовило скатиться на пол. С тяжелым вздохом Райс привычно подхватил меня на руки, в которых на этот раз оказалось теснее из-за свернутого розового платья.
– Знали бы вы, как дорого мне обходитесь… Вивика, психиёлог.
– Как вы меня нашли?
– Ну сначала я пошел не в ту сторону, – признался Райс, неуверенной походкой размечая углы коридора. – Но довольно быстро осознал свою ошибку. Думаю, вы этот момент тоже прочувствовали.
– Это невыносимо, – всхлипнула, имея в виду все разом. – Это надо прекратить!
– Совершенно согласен, – угрюмо покивал магистр.
Но ни гхарра не прекратил. И десять минут спустя я оказалась в исходной точке. В постели Райса, под его, Имира меня прибери, одеялом!
Все-таки Тереза Кольт очень метко высказалась насчет издевок судьбы. Бегу, бегу… и упорно оказываюсь на том же месте. Наваждение какое-то.
– Легче? – хмуро уточнил Райс, придвигая свое кресло ближе к кровати.
– Да, – сглотнула, поджимая пальцы на ногах от вопиющей неловкости. Мокрая кожа ощущала тепло варховых простыней, напоминая, что на мне сейчас нет даже кружева. – У вас из-за меня проблемы?
– Не из-за вас.
Из-за меня, из-за меня… Это он просто не в курсе.
Соседство этого мрачного экземпляра действовало на меня странным образом. Умиротворяюще. По телу расползалась щекотная нега, в ладошку били сладкие разряды. Я бы решила, что он меня «Эйфорией» шарахнул, пока нес, но уточнять было неуместно. Да и не видела я плетения.
– Вас хотят уволить? – продолжала допытываться.
– Перехотят, – сощурился Райс, обратив глаза двумя узкими щелками. – Вас это не касается… Вивика.
Еще как касается. И касалось. Всеми, чтоб Кристиану каждые «весенние дары» из окон летать, «щупальцами».
– Тот мужчина… с которым вы дрались…
– Он вам понравился?
– Упаси боги! Я слышала его голос в коридоре, он говорил о вас и… о какой-то девушке. Зло говорил. Неприятно.
– Этот убл… «мужчина» полон решимости найти одну беглянку, – объяснил сосредоточенно. – Опрашивает водителей вояжеров. Впрочем, если ее в детстве все же не стукал гхарр, я надеюсь, ей хватило ума…
– Мм?
– Убраться очень, очень далеко отсюда, – раздраженно выдохнул Райс, и я скосила глаза на серебряную привязку.
Одного «ума», видит Варх, для побега недостаточно.
– Куда вы?! – вскинулась на кровати, когда он поднялся с кресла.
– За едой и пропуском в купальни, – он поморщился и сбросил на спинку то самое розовое платье, мятое и влажное. Сверху небрежным жестом кинул хавранское белье, гхарр знает что забывшее у него в кармане. – Я пока морально не готов спускаться в столовую в вашей рюшечно-кружевной компании. А вы, Вивика, психиёлог…
– «Вика».
– …лежите смирно. И никуда больше не убегайте.
Он вышел в коридор, а я недоуменно уставилась на замершую дверную ручку. Как беглянка Алисса Лонгвуд умудрилась стать пленницей? Намертво привязанной к темному магистру, обряженной в хавранские кружева и розовые рюши? Совсем не так я видела свое будущее, коротая ночи в тарлинском пансионе за «Целительством для чайников».
Утопая в неловкости и дурных предчувствиях, я вылезла из полотенца и натянула на себя первую попавшуюся рубашку Райса. Платью нужно было хорошенько просохнуть. А мне – забыть, как лежала лицом в луже, сверкая голым всем, лишь слегка припорошенным банной пеной.
Чтобы отвлечься от стыда, гревшего грудь, я принялась открывать шкафы и разглядывать полки. Нашла неучтенные залежи заряженных шариков-артефактов и батарею бутылок с эшерской.
Если он не пользуется обезболивающим по назначению, зачем с таким упорством таскает его из моего кабинета? И что за темный магистр, который сам себе не может помочь?
– «Не лу-у-учшее время для при-и-иступа чистопло-о-отности», – повторила ворчливо, растягивая гласные максимально комично. Предвкушая, что приступ чистоплотности у меня только подступает к активной фазе. И не факт, что вернувшийся магистр его переживет.
***
Рискуя ногтями, я дергала ручку в попытках открыть окно. Но створку заело намертво. Разделенные плотным стеклом, мы с лепестками филии посмотрели друг на друга… и горестно вздохнули. Без шансов.
Я отвернулась от розового облака и окинула поле деятельности. Я верила, что у всего есть причина. Но если судьба привязала меня к Райсу, чтобы я навела порядок в его жизни, то… Видит Варх, я тут застряла до угасания Звездносвода.
Кандидатуру боги выбрали странную. Не то чтобы я была склонна к порядку. Хаос меня окружал всюду, кроме рабочего места. Софи убирала в нашей съемной комнатке и за меня, и за себя, аккуратно перетаскивая ворох платьев и целительских халатов со старого кресла обратно в шкаф.
Каждый из нас заботился друг о друге так, как умел. Я в ответ заряжала для нее артефакты, реставрировала магией порванные платья, подгоняла по размеру то, что мне временами дарила заведующая Тарлинской лечебницы.
Софи не имела внутри искры, и, как всякой пустышке, ей было трудно переносить окружающую магию. Поэтому я наполняла для подруги карманный камешек, защищающий от воздействия, чтобы она могла посещать места скопления чародеев, увешанных артефактами. Лечила ее синяки фирменными мазями. Как любая простачка, Велисофья часто падала в магические обмороки, если рядом случался взрыв темного топлива.
Благодаря Софи я хорошо знала, каково живется в Эррене без искры. И вполне могла сойти за «пустую», если бы захотела.
Я так и не сказала Райсу «спасибо» за полет Кристиана из окна. В первый момент испугалась, во второй… растерялась. А дальше уже защищалась от его укоряющего взгляда.
Теперь внутри меня зрело желание выразить благодарность. Целительской помощи он от хавранки не примет, да и не владеет «Вивика» ни лечебной магией, ни зельварением… Но простая забота – она и гхарру приятна, так? Наверное.
В своей «простой заботе» я, впрочем, увлеклась. Перешла черту. Сама это видела, разглядывая розовые простыни и наволочку, сменившие темное мятое нечто. Где-то я сбилась с курса, призванного улучшить жилье магистра…
Простыни эти я раздобыла этажом ниже, в хозяйственной подсобке. Там же нашла парочку почти разряженных артефактов, настроенных на очистку и ароматизацию воздуха. И крепкую металлическую штуковину, которой планировала
