Усаживается за руль и поворачивается ко мне лицом.
– Ты как?
Выдавливаю улыбку, от которой тут же сводит скулы. Таранов обхватывает меня за шею и притягивает к себе. Жадно целует, пока я пытаюсь вспомнить, как дышать.
Он будто пытается вложить в этот поцелуй все эмоции, которые мы пережили, когда увидели бардак в квартире. А у меня жар в животе, сердце с ума сходит от боли или от чувств к этому мужчине. Пульс то замедляется, то ускоряется, а я пропускаю вдохи. Отвечаю, не торможу себя.
Мне это нужно так же, как и ему. Потом я себя отругаю за то, что поддалась, а сейчас…
Таранов со стоном отодвигается от моего рта, но продолжает держать меня за шею и медленно водит большим пальцем по коже. Глаза в глаза.
– Я же никогда тебя не бросал, да?
Облизываю губы.
– Вообще-то, было, – голос слабеет, а Таранов в ответ хмурится, – после выпускного.
Он усмехается и качает головой.
– Я тогда не бросал. Я временно самоустранился, чтобы чего-то в жизни добиться и завоевать тебя. Чтоб не с голой жопой, как в школе.
Не сдерживаюсь и смеюсь.
– Ну вот, – проводит большим пальцем по щеке, – уже улыбаешься. Едем?
Киваю.
Глава 27
Наиль
Мысли скачут. Кто? Кто мог такое провернуть?
И сейчас я не скидываю со счетов, что это связано со мной… Да ни хрена нельзя сейчас из внимания выпускать. Это моя семья, и на её безопасность кто-то покусился! А если бы я не поднялся, а урод был все ещё в квартире?
От этой мысли по всему телу проходит судорога, и я передергиваю плечами.
Марина косится на меня, на её бледном лице глаза сейчас просто огромные. Забиваю на все, тянусь к её руке.
Ледяная.
Сжимаю в своей лапе и подношу к губам, пытаюсь отогреть.
Девчонки посапывают в креслах, и эта картина выворачивает меня наизнанку. Моя семья. И я уже готов простить Марине все, только бы все с ней было в порядке и сейчас она не погрузилась в себя. Хотя я не дам ей сделать это.
– Сейчас в квартиру ко мне поедем. Завтра дам распоряжение, чтоб дом приготовили. Там никто не жил все это время.
Затыкаюсь. Ну не говорить же бывшей жене, что я не мог себя пересилить и переступить порог нашего дома. Потому что там все напоминало о нашей семейной жизни. Которую и я отчасти похерил…
– Так, может, мы у тебя и останемся? – голос тихий, но я отчетливо слышу каждое её слово.
Сжимаю губы.
– Видишь ли, там у меня не то чтобы хоромы. Я брал чисто для себя одного и не планировал туда везти семью.
Марина внимательно смотрит на меня.
– И что? Таранов, ну я не поверю, что ты себя любимого обделил и жил в маленькой холостяцкой берлоге.
И столько ехидства в её голосе, что я даже отвлекаюсь от дороги и вопросительно смотрю на неё. Она слегка ухмыляется. А я выдыхаю… отошла, вроде.
Пусть стебется, пусть подкалывает, главное – не видеть её слез. Они отпечатываются на моем сердце.
– Придется поверить. Там только одна комната. Да, она большая, но вчетвером нам там негде будет развернуться.
Марина качает головой.
– Зачем такие сложности? У родителей…
– Не начинай, а? Мы же решили.
И она слушается. Замолкает. Сворачивает разговор.
Подъезжаем к дому, в котором я купил квартиру сразу после развода. Не мог оставаться и дня в нашем доме.
– Ого, далеко забрался, – удивленно выдыхает Марина и выглядывает в окно, – новый район.
Угукаю.
– Ну ты тоже не в конуре живешь.
Марина усмехается.
– Ты будешь смеяться, но там я снимаю жилье. Чтобы к работе было близко. Решила, что пока устроит и аренда, а когда заработаю на свое, можно что-то и попроще купить.
И снова я не выдерживаю. Хотя после того поцелуя в груди полыхало от смеси боли и наслаждения, я снова тянусь к своему персональному ангелу.
– Зачем покупать? – ловлю прядь темных волос и подтягиваю Марину к себе.
Её глаза расширяются, и она слегка прикусывает нижнюю губу. А мне приходится сражаться с соблазном снова сорвать поцелуй. Но сейчас может не прокатить, Марина уже взяла себя в руки и не такая уязвимая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, в тот момент я воспользовался…
Жалею? Ни хрена!
– Что это значит? – она внимательно смотрит мне в глаза, и я медленно схожу с ума.
Словно в прошлое откидывает.
– Я же предлагал переехать, – неопределённо тяну.
– На время, пока тебя не возьмут в политику, а потом что?
Быстро касаюсь её губами, Марина вздрагивает, но я успеваю отстраниться, пока не получил по роже. Выхожу из машины.
– Посмотрим, – неопределенно дергаю плечом, – может, и не на время…
– Что? – она наклоняется и опирается на сидение, где я только что сидел. – Что ты имеешь в виду, Таранов? – шипит она, прищуриваясь. А я со смехом захлопываю дверь.
Фурией вылетает из машины, и снова меня пронзает горящий взгляд карих глаз.
Ух-х-х, мой пожар!
– Таранов.
Прислоняю палец к губам и открываю дверь со стороны Милки.
– Если я её возьму, она проснется? – спрашиваю шепотом.
Марина меняется, и гнев в глазах утихает.
– Не должна.
Улыбаюсь, и снова жена прищуривается.
– С Мирой справишься?
Закатывает глаза. Я вижу каждую её реакцию, свет фонаря попадает на неё, в то время как я остаюсь в тени.
– Ну уж ты точно двоих не утащишь, папашка.
Усмехаюсь.
– Ты меня недооцениваешь, жена.
Открывает рот, чтобы ответить, но только качает головой.
Глава 28
Марина
Отправляю Наиля за памперсами и едой для девчонок, потому что впопыхах я даже ничего не взяла, но это все мелочи. Главное, что опасность нас не коснулась и мои девочки теперь защищены.
А меня накрывает… Если бы Наиль не пошел со мной? Если бы не настоял?..
Трясу головой, прогоняя ненужные мысли.
Раздеваю аккуратно девчонок, а они спят, только посапывание слышу. Улыбаюсь, приглаживаю кудряшки. Стараюсь не разбудить, развязываю хвостики.
Мои лисички… мое сердце.
И да, Наиль не соврал, когда сказал, что у него небольшая квартира. Спальня с огромной кроватью и двумя тумбами, встроенный шкаф, уборная и кухня.
Все…
Я даже глазам не поверила. Но Таранов отмахнулся, мол, мне и так норм.
Перед уходом Наиль бросил, чтобы я не стеснялась и чувствовала себя как дома. А я уже и не помню, когда я его стеснялась. Перед нашей первой ночью. Когда отдала ему тело и сердце окончательно и бесповоротно.
Проверяю девчонок. Спят, и я могу выдохнуть.
Ну я и не стесняюсь. Выдергиваю футболку Наиля из шкафа и иду умыться. Смыть с себя пережитое. В ванной знакомый аромат Таранова. Глубоко вдыхаю, и внизу живота снова скапливается тепло.
Боже… о чем я думаю? И это после того, как кто-то проник в мое жилье и попытался что-то найти!
Закрываю воду, окунаюсь в запах Наиля, которым пропитано полотенце. Вдыхаю и успокаиваюсь. И так было всегда, когда мы были женаты: стоило мне только ощутить его парфюм, как все неприятности улетали в космос.
В коридоре тихий шорох, а у меня внутри все обрывается. Выбегаю на шум и хватаю по пути биту.
Бита? Откуда у Таранова в квартире бита?
На всякий случай замахиваюсь. Буду стоять до конца, чтобы защитить девчонок.
– Тш-тш-тш, – Наиль поднимает руки и смотрит на занесенную над моей головой биту, – это я, Мариш. Все хорошо. Я вернулся с добычей.
Кивает на пакеты и улыбается.
Вдыхаю и опускаю руки.
Серый взгляд путешествует по моему телу, заставляя затаить дыхание. Наиль задерживается на моих обнаженных ногах и сглатывает.
– Мой боевой ангел.
Отставляю биту и прислоняю ладонь ко лбу.
– Прости, я думала, мало ли…
– Ну, хорошо, что ты вовремя поняла, что это я. А то башню бы мне снесла точно этой штукой.
Хватает пакеты и несет в сторону кухни. У него она не отделена от коридора, и мне приходится плестись за ним.
– Откуда у тебя эта штука?
