– Прямо сейчас, – решил Преображенский. – Я иду первым, ты за мной, затем все остальные.
– Нет, Сергей Павлович, не получится, – возразил командир рейдера «Туман».
– Что значит «не получится»?! – возмутился князь.
– Если все сразу побежим, тревогу объявят. Не уйдем. Мы с ребятами посовещались… Вы один должны бежать. И царь Горох с вами, для прикрытия и поддержки. Остальные до вечера будут ждать. Если повезет и вас не хватятся – рванем в разные стороны и медленным маршем двинемся в арктическую зону. Там коренные торбанцы живут. У них с чинидам мир, но очень прозрачный. Они приютят. Там будем сидеть, пока вы Великого Чина не уделаете. Одна просьба – не забудьте за нами прилететь, когда получится.
– В арктическую зону? Без провизии, одежды, снаряжения? Это нереально!
– Во-первых, сейчас лето и там относительно тепло – около нуля, а во-вторых, здесь тундра начинается уже в субтропиках. Тысяча километров, и мы почти на месте.
– Тысяча километров пешком?
– Местные проводят. У них летуны имеются. Это что-то вроде экранопланов. Летают низко, но быстро. Сторрус в городке с торбанцами встречался. Они будут в Плее нас ждать. Это маленькая такая деревенька в тридцати километрах строго на юг…
– Не верю я в эту затею. Улетать надо. Сразу улетать.
– Вот вы и летите. Захватить корабль можно, но лишь один раз. После этого такую бдительность тут организуют – не вздохнешь без разрешения.
– Не нравится мне ваш вариант. Кто знает, что этим чинидам на ум взбредет? А если они на вас будут злость срывать?
– Ну и что сделают? Побьют – вряд ли. Отправят в «Черный»? Не страшно. Да и сбежим мы к тому времени, как эти уроды что-то сообразят. Но вы должны идти отдельно. Чем дольше мы будем мелькать в шахте, тем больше у вас шансов. Это единогласное решение, ваша светлость. И оно, простите за прямоту, не только заботой лично о вас продиктовано. За ОВК душа болит. Надо Гордееву глаза раскрыть. А это только вы сможете сделать.
Сергей склонил голову и зажмурился. Офицер говорил правильные вещи, но до чего же это было тяжело – взваливать на плечи груз ответственности за будущее целой Галактики да еще платить за это такую цену! Князь на секунду представил себя в кресле Гордеева и невольно содрогнулся. Как хватало сил этому старику тащить на себе такое бремя?! Посылать людей на смерть, вершить их судьбы… Не мог же он не осознавать, что единственным словом иногда решает участь миллионов людей! Преображенский тоже правил целым мирком. Правил грамотно и серьезно уже пять лет подряд. Но, если не считать мелких стычек с Бородачом, ему еще ни разу не приходилось принимать негативные решения. В мирной жизни он взвешивал все «за» и «против», издавал указы, но все они несли в себе положительный заряд. «Улучшить, повысить, увеличить…» И все они оставались внутренними делами Каллисто. На фоне гордеевских постановлений они казались песчинками. Сейчас перед Сергеем стоял тоже не очень крупный, но серьезный выбор – судьба тридцати семи офицеров против судеб миллионов землян и технократов, – и князь никак не мог решиться. Возможно, ему и не предначертано стать Великим Князем, но если раньше в глубине души он лелеял подобные мечты, то сейчас осознал ясно и отчетливо – земного трона ему не видать. Отныне и навсегда. В первую очередь потому, что он, князь Преображенский, достойнейший кандидат – ох уж эта гордыня! – этого не хочет. Он не желает всю жизнь терзаться сомнениями – а было ли принятое решение единственно верным? Никогда! Но это была мысль по поводу отдаленных вероятностей. Пока неизвестно, возникнет ли сама ситуация выбора между троном Каллисто и троном Земли. Сейчас Сергею предстояло выбрать, кому жить, а кому умереть. Предстояло послать конкретных офицеров своей эскадры на верную гибель – в сказки о местных подпольщиках он не верил, – чтобы спасти миллионы абстрактных соотечественников где-то там, в пространстве ОВК…
– Мы уходим, – через силу произнес князь. – Помоги вам бог!
– Лучше вы. – Офицер улыбнулся и пожал ему руку. – Селение Плея, запомните, там будут знать, где нас найти.
– Бывай, – обнял офицера Горох. – И смотри, сразу после полудня – ходу!
– Ладно, – командир «Тумана» улыбнулся, – уболтал.
– Пока, Горыныч! – Канонир пожал руку технократу. – Кашу ты варил, надо признаться, неплохо, только недосаливал все время.
– Я учту. – Инженер-лейтенант озадачился. – А скажите, царь Горох, почему вы упорно величали меня «Горинич»?
– Горыныч – это такой могучий былинный персонаж, – серьезно пояснил канонир. – Исключительно из уважения, господин Гориннус, исключительно из уважения… Ну, даст бог – свидимся!
Он вскарабкался на завал и протиснулся в щель следом за князем.
– Прощайте, Горохов. – Инженер-лейтенант проводил беглецов долгим взглядом. – Боюсь, у бога хватает дел и без нас…
* * *
Тропинка отчаянно петляла. От головокружения Сергея спасало лишь то, что двигался он со скоростью пешехода. Имей он в своем распоряжении хотя бы одноместный гравибайк, тошнота от бесконечных поворотов ему была бы обеспечена. Впрочем, на такой машинке – бесшумном, низко летающем и относительно неторопливом аппарате – можно было забыть о всяких там тропинках и лететь через лес по прямой. Прогулки на гравибайках были довольно приятным видом отдыха. Особенно в лесах вокруг Уралочки – реки в охотничьих угодьях Воротова. Сергей вспомнил, как это здорово: бродить по лесу на Каллисто. Среди высоких деревьев, по мягкой траве. Спускаться в распадки, на дне которых журчат ручьи, взбираться на торчащие прямо в чащобе скалы – выступы доисторических каменных разломов…
А вот в беге из последних сил по мягкой хвое и пыльному праху прошлогодних листопадов ничего приятного не было. Низкий смешанный лес с густым кустарником и островками лиловой травы был нелепым: холодным и душным. Деревья почему-то не только не освежали тяжелый воздух, но даже не давали нормальной тени, хотя росли довольно плотно. Впрочем, тень – это было не главное. Зачем она нужна, если солнца хватает лишь на освещение?
Кусты царапали и без того зудящую кожу, а трава путалась под ногами, то и дело выбрасывая поперек тропы какие-то толстые стебли. Сергей утер рукавом струящийся пот и взглянул вверх. Солнце между низкими кронами уже темнело и клонилось к горизонту, а багряное небо – днем синее хотя бы по краям – теперь алело всем своим «хрустальным сводом». Князю вспомнилась бездонная высь чистого июльского неба в средних широтах на Земле. Сравнение было не в пользу Торбана. Красное небо действовало угнетающе.
Невыносимо хотелось пить. Сергей сорвал травинку и попытался ее пожевать. Ничего, кроме горечи, он не почувствовал. Трава была сухая, как сено. Сергей оперся руками о колени и помотал головой. Идти дальше ему уже не хотелось. Ему не хотелось вообще ничего. Только упасть на мягкую травяную подстилку и заснуть. Долгим тяжелым сном. Без сновидений и тревожных обрывков воспоминаний о последних днях.
– Ваша светлость, – рядом рухнул Горох. – Надо идти…
Канонир дышал хрипло, с присвистом.
Где-то далеко позади послышался звонкий отрывистый лай. Еще одна загадка Зарубежья – собаки. Почти такие же, как на Земле, и выполняющие те же функции: охрана, розыск по следам, преследование. Сергей снова выпрямился. Да, надо идти. Вперед и только вперед. Из последних сил и даже когда они иссякнут. Идти, чтобы выжить. Чтобы выжить не для сохранения себя, любимого, как такового. Нет. Выжить, чтобы отомстить этой гадине Бородачу. Чтобы спасти Солнечную и Колонии. Выжить, чтобы в мире стало больше справедливости. На мизерную, невообразимо малую толику, но все же больше. Да, справедливости станет чуть больше, чем… Чем чего?
Сергей снова зашагал вперед. Чем несправедливости? А что это такое? Подлость? Нет, подлость это и есть подлость… А несправедливость – это что?
От усталости мысли совсем разбрелись и теперь никак не желали собраться вместе.
«Каша в голове. – Сергей встряхнулся и стиснул зубы. – Река уже близко… Должна быть уже совсем близко. А там собаки потеряют след, и мы спокойно подойдем с другой стороны. Прямо к окраине городка».
Кого он убеждал, было непонятно. Первое «я» успокаивало второе? Но и то и другое знали, что до реки еще не меньше десяти километров, а с учетом многочисленных изгибов ландшафта и тошнотворно вихляющей тропинки – все пятнадцать.
Мысли снова смешались в какую-то комковатую кашу. Пройдя сотню метров, Сергей запнулся о толстый корень и растянулся на тропинке в полный рост.
«Все. – Он тяжело вздохнул и уткнулся лбом в желтую пыль. – Собачьи консервы «Князь Преображенский холодного копчения»… Все… отбегался».
– Да-а, – протянул кто-то совсем рядом. – Слабоватые пошли нынче стайеры… Что, быстрый олень, спекся?
– А ты зоркий… сокол? – Сергей поднял голову и внимательно посмотрел на оседлавшего поваленное дерево комментатора.
