забил лом на прежнее место?
– Нет, зачем я буду лезть в пустую яму? Я забил лом возле следующей ямы.
До Николая наконец дошло, что он закинул бурку в соседнюю яму и связистам пришлось закинуть лопаты туда же. Как он завтра будет перед ними оправдываться? «Я старый, а занимаюсь детскими забавами», – отругал себя Николай.
Когда Багудин стал прощаться, Николай не удержался, чтобы не спросить.
– А завтра опять рискнешь? – осторожно спросил Николай, состроив на лице поддельную улыбку.
– Конечно, – сказал Багудин, забирая бесхозную бурку под мышку. – Каждый день, пока они там работают. – Потом, когда он увидел в глазах старика хитрый умысел, у него промелькнула мысль о том, что он что-то замышляет.
* * *
Багудин уехал, а Николай бесцельно стоял в середине комнаты, с сожалением вспоминая старую бурку, которую ему подарил друг на пятидесятилетие. А другой друг забрал просто так.
– Ничего, – проронил Николай. – Я завтра сделаю еще одну попытку. Смеется тот, кто смеется последним.
* * *
Вечерком следующего дня Багудин вышел на порог дома, чтобы подышать свежим воздухом, и глубоко зевнул. Затем, заметив краем глаза соседа Гришу, усердно копавшего свой огород, подошел к забору, взяв с собой новую лопату.
– Гриша! – прокричал Багудин.
Гриша выпрямился и тупо уставился на соседа.
– Что?
– Да подойди сюда, – настоятельным тоном сказал Багу-дин, протягивая через забор лопату. – На, попробуй.
Гриша стал со всех сторон разглядывать лопату.
– Гм. Лопата как лопата, – сказал Гриша, недоумевая. – Что тут такого?
– А ты копни разок и увидишь, – посоветовал Багудин.
Гриша копнул и пришел в восторг.
– Где купил? Я тоже хочу.
Багудин подошел поближе, посмотрел по сторонам и шепотом на ухо:
– Я ее не купил, а нашел.
– Где? – тихо, как бы украдкой спросил Гриша.
– Там, в яме, – сказал Багудин Грише на ухо, рукой указывая на гору. – И сегодня там будут две лопаты. У этих связистов такая богатая организация, что лопаты они используют только один день. Представляешь?
Одним словом, Багудин отдал соседу все свое немудреное снаряжение, объяснив, как все правильно использовать.
Когда стемнело, Гриша, воодушевленный рассказом соседа, на своем мотоцикле отправился в ночное приключение.
* * *
Утром, еще ни свет ни заря, к яме на лошади подъехал Николай. Когда он в сумерках различил возле ямы очертания мотоцикла, его сердце возликовало. «Ура! Наконец-то я его поймал». Он тихо объехал ямы и выехал на дорогу, чтобы подождать связистов и друзей. «Вот будет смех до конца моих дней. Как все здорово!»
Солнце быстро поднималось над горизонтом, становясь ярче. На дороге увеличивалось движение транспорта. А Николай не реагировал на крики о помощи из ямы, ожидая свидетелей.
Первыми подъехали связисты на грузовике. Они вылезли из машины и, получив хорошие новости от старика-всадника, остались довольны: у всех разыгрался нешуточный аппетит на шашлыки и шулюм.
Через несколько минут на дороге появился жигуленок с друзьями.
– Ну что, поймал вора? – с ходу спросил Мансур, жаждавший острых ощущений, едва выйдя из машины.
Старик мял в руках сигарету и довольно улыбался. Какой хороший день!
– Поймал, – сказал Николай. Он, во фланелевой сорочке, застегнутой на шее до последней пуговицы, сиял от счастья.
Алексей сосредоточил взгляд на мотоцикле, мгновенно сменив улыбку на удивление. Одновременно все устремили взгляд на мотоцикл. Николай забеспокоился.
– Что?
– Это не его мотоцикл! – произнес Алексей, который вверг сердце старика в панику. – В яме кто то другой.
Наступило молчание, которое постепенно начал прорезать гул мотоцикла.
Не может быть – всем на удивление на нем приехал Багу-дин. Довольная улыбка играла в уголках его рта. Он сделал вид, что приехал спасать соседа, который уехал вчера и не вернулся до этого момента.
Николай потух, как чабанский костер, когда отара снимается со старого стойла: надо отдать еще двух баранов: одного – строителям, второго – друзьям. Вася, глядя на Николая, сказал: «У доброго и месть получается доброй».
Брошенный
Жора, средних лет, среднего роста и аккуратно зачесанными назад волосами бродил по улицам хутора, У него сегодня кризис.
– Слышишь, – обратился он жалобным тоном к бывшему собутыльнику, а ныне трезвеннику Киселеву, который усердно копался у себя в огороде. – Выручи.
– Нету, Жора, – выпрямившись, чистосердечно признался Киселев. – Клянусь. Сходи до Павлыча, – посоветовал он, – хотя и тебе надо сделать выводы – я сделал и бросил пить. Я так жалею, что столько лет смотрел на мир сквозь бутылку: скандалы, ругань… Ты классный специалист, Жора – бросай пить. Павлыч – старый алкоголик, а тебе еще жить и жить. Делай выводы.
Жора с взъерошенными волосами, с щетиной по щекам, с потухшими глазами, в которых не было ни капли воли и любви к жизни, стоял как ребенок, который нуждался в опеке. Его открытая рука покоилась на острие проволочного забора – ему не было больно.
– Я уже там был, – трагическим голосом произнес Жора. – Павлыч тоже умирает. – Ты же знаешь: долг я всегда возвращал.
– Нету.
Жора еще с минуту простоял возле друга с немым выражением на лице, ожидая другого ответа. Затем, состроив на лице мину, резко оттолкнулся от забора и, махнув рукой, поплыл дальше. Дойдя до окраины хутора, он краем глаза заметил легковушку, которая в облаке пыли рассекала поле на высокой скорости. Машина свернула на левую ветку дороги, направляясь к дому Салимана, и вскоре скрылась за бугром. Кто это? Точно чужак, подумал Жора или Михо, у которого всегда можно «выстрелить» одну сигарету и, может быть, еще и стопочку водки. По опыту Жора знал, что все шабаи держат про запас такое добро, чтобы им мыть руки после разделки туши. ЕЮ моют руки. Какое расточительство!
Состояние Жоры ухудшалось с каждой минутой: руки тряслись, глаза туманились. Внутри все горело и требовало дозы.
Слева от хутора текла небольшая ветка Ставропольского канала, и у Жоры, увидев мирный поток воды, начались фантазии, предшествующие галлюцинациям: неужели нельзя изменить химическую формулу воды на водку, заменив там всего несколько молекул: коровы, люди, все животные и насекомые пили бы водку вместо воды. И никого ни о чем не надо было бы просить – на земле наступил бы рай, не было бы конфликтов и войн. продолжал думать Жора, ускоряя шаг к дому Салимана.
Пыль рассеялась и высветила зад легковушки возле дома Салимана. Жора ускорил шаг, на ходу придумывая хмельной головой банальную причину, чтобы войти в чужой дом и не оказаться полным идиотом.
Жоре повезло: на машине, оказалось, приехал в гости отец Салимана, а он приезжал не с пустыми руками.
