– Да, э-э… Слушай. Ты, возможно, уже знаешь: это тебе. Типа, это как бы про тебя и э-э… да.
– Я знаю.
Я пытался сохранить нейтральное выражение лица.
– А, ты уже в курсах?
– Да, мне сказали.
– Гм, и кто же? – Мой голос был «немного» громче и выше обычного. Честно говоря, в ту минуту он был чертовски похож на голос Дениз Кушнер.
– Ой, да я уже и не помню. Мэдисон говорила. Мама как-то упоминала. Анна, Наоми. Эрл. Еще кто-то.
– А, – сказал я. – Э. Ой, ты мне напомнила. Мне надо обсудить кое-что с Эрлом.
– О’кей.
Глава 34
Рохля в бойцовском клубе
Мы с Эрлом никогда не дрались. В основном потому, что я слишком труслив, а также частично благодаря замечательному деловому сотрудничеству с четко расписанными ролями. Но главное – я никогда на него не сердился, а кроме того, ужасно боюсь любого конфликта. Особенно с Эрлом – мастером удара в голову.
Но меня взбесило, что он проболтался Рейчел. И я пошел к нему ругаться.
Даже просто описывая это, я ощущаю пронизывающую боль в подмышках.
Всю дорогу до дома Эрла я бормотал себе под нос – репетировал, что ему скажу.
– Эрл, – говорил я сам с собой, – основа любого сотрудничества – это доверие. Я больше не могу тебе доверять. Разболтав Рейчел о нашем фильме, который вообще должен был стать сюрпризом, ты предал мое доверие.
Я ковылял по улицам Эрловой части – не лучшей, мягко говоря, части – Хоумвуда, шевеля губами и издавая получленораздельные звуки, походкой слишком быстрой, чтобы быть изящной в исполнении обладателя лишнего веса, и выделяя примерно с кварту пота.
– Не знаю, смогу ли снова с тобой сотрудничать. Тебе придется по новой завоевывать мое доверие, если хочешь со мной работать. Понятия не имею, как ты будешь это делать.
Я уже дошел до его квартала, и вид полуразвалившегося дома Джексонов заставил мое сердце колотиться еще быстрее, чем оно уже стучало.
– Тебе придется убедить меня, что я могу тебе доверять.
Мозг выдавал одну глупость за другой.
Я прошел по дорожке, где сломал руку, и остановился там, перестав наконец бормотать. Звонить в дверь мне было откровенно страшно, и вместо этого я написал эсэмэску.
Эй, я стою перед твоим домом.
Не успел Эрл среагировать, как на крыльцо вышел Максвелл.
– Че надо? – рыкнул он, правда, довольно спокойно и без угрозы.
– Просто жду Эрла, – ответил я своим новым громким голосом еврейки средних лет.
Появился Эрл.
– Че? – приветствовал он меня.
– Хей!
Повисло молчание.
– Зайдешь?
– Нет, мне и тут хорошо, – услышал я собственный голос. Отказавшись от нормального приглашения войти в дом, я ясно дал понять, что на носу большая буча.
– О-го! – присвистнул Максвелл.
Эрл перешел из обычного режима «Перманентного раздражения» в нестандартный режим «Неописуемого бешеного раздражения».
– Твои, на хрен, проблемы, – процедил он.
– Э-э… я говорил с Рейчел, и она сказала, что ты ей разболтал про… э-э… наш фильм.
Все, что Эрл ответил на это, было «ага». Может, прикидывался, что не понимает, насколько все серьезно. Возможно, пребывал в таком раздражении, что даже не замечал этого.
– Просто, – забормотал я, – знаешь, я хочу сказать, сначала ты рассказываешь Рейчел о наших фильмах, потом приносишь их ей, не спрашивая меня, и вообще, типа, готов ей все выложить, а меня вообще, типа, как будто нет, я не хочу сказать, что ей не надо было, типа, узнать или смотреть их, я просто хочу сказать, мне хотелось бы, чтобы ты сначала спрашивал меня, я…
– Знаешь что? Заткни хайло! Заткни свое долбаное хайло!
– Я просто…
– Я устал от этого дерьма. Я реально задолбался слушать его. Слышь, чувак, завязывай с этим дерьмом, или, блин, у меня на фиг лопнет долбаное терпение!
Я быстро прикинул, стоит ли читать Эрлу лекцию о доверии. И еще быстрее решил, что это не поможет, а, скорее, приведет к апокалипсису. Кроме того, мне с каждой секундой становилось все труднее говорить; я стоял перед ним и – это не описать словами – изо всех сил пытался не расплакаться.
– Не, заткни на фиг хлебальник. Ты, блин, так много думаешь, че подумают другие, ты, блин, скрытный как я не знаю кто, ты, блин, отсосать всем готов, лишь бы притворяться, что вы, типа, друзья, потому что, блин, ты все боишься, что о тебе подумают. Так вот, я те, блин, так скажу: да всем насрать на тя, ты понял! Всем на тя насрать. У тебя нет никаких не друзей. Никому до тебя нет никакого не дерьмового дела.
– Ладно, ла…
– Никому на фиг. Да всем на тя насрать. Всем, с кем ты типа дружишь и все такое, на тя насрать. Чувак, ты все переживаешь, что они о те подумают, а им по хрену. Им по хрену, жив ты или помер, сука ты толстожопая. Им по хрену! Слышь сюда: Им. По. Хре. Ну.
– Ла-лад-но. О б-бо-же.
– Чувак, просто заткни хайло – я, блин, не могу уже не это не слышать. Да, блин, я на фиг рассказал Рейчел про фильмы, я дал, блин, ей посмотреть несколько из ентих на хрен фильмов, потому что она, типа, единственный человек, которому не по хрену! Ага. У ей нет титек размером с жопу, поэтому ты не сучишь перед ей лапками, но той, блин, суке на тя насрать, а, блин, Рейчел нет, а те на нее на фиг ващще насрать, потому что ты тупой жирный козел.
– Мн-не н-не нас…
– Хоре уже, блин, мямлить тут, рохля жопастая.
– Л-лад-д-но.
– Я, блин, сказал харе мямлить!
– О’кей.
Я сказал, что за всем этим наблюдал Максвелл? О, он просто наслаждался. Уверен: его присутствие дополнительно подстегивало Эрла.
– А теперь вали, блин, отсюдова! Меня достала твоя толстая заднисса, рохля и дерьмо.
Я ничего не ответил и не пошевелился. От этого Эрла просто прорвало.
– Бли-и-ин, как же меня на фиг в задницу достало смотреть, как ты относишься к этой девушке как к какой-то, блин, обузе, при том, что она больше, блин, всех может считаться твоим, сука, другом и к тому же скоро умрет. Ты врубаешься, козел? Она снова дома, потому что умирает. Эта девушка лежит там на своем долбаном смертном, блин, ложе, а ты заваливаешься ко мне, скуля и мямля что-то о какой-то дерьмовой ерунде. Хоцца… надрать те задницу. Слышь, ты? Мне хоцца… выбить из тя все дерьмо.
– Давай.
– Ты хочешь?
– М-мне в-все равно.
– Блин, ты че серьезно?
Я уже почти собрался саркастически, хотя и со слезами, ответить: «Да, Эрл, я, блин, на фиг этого хочу», как он заехал мне в живот.
Короче. И вот я лежу, второй раз за месяц, во дворе дома Джексонов, скрючившись от боли, с воинственным коротышкой, нависающим надо мной. Однако на сей раз у коротышки, по крайней мере, не было социально неодобряемой татуировки на шее, и он не бил меня по лицу, пока я изо всех сил пытался заново научиться дышать.
Наоборот, он бормотал что-то вроде: «Чувак, поднимайся» и «Да я же не со всей силы».
Максвелл пару раз пытался подзуживать Эрла репликам типа: «Да, задвинь ему еще раз» или «НАДЕРИ ЕМУ ЖИРНУЮ ЗАДНИЦУ», но без истового рвения. Думаю, наша «драка» его разочаровала. Честно говоря, не знаю, на что он рассчитывал. Он бы еще ждал зрелищного боя между росомахой и, не знаю, зверюшкой, сделанной из пастилы.
Наконец Максвелл ушел в дом, и на крыльце остались только мы, и если Эрл все еще злился, то на мне уже не срывался.
– Блин, ну ты и цыпочка. Один удар в брюхо, и ты уже, типа, помираешь. Блин.
– У-м-м.
– Да ладно, пошли, сынок.
– Боже.
– Ладно те, давай, пойдем к тебе. Дело стоит.
– У-м-м. Черт.
– Да все в порядке. Пошли, я помогу тебе.
Глава 35
Крайний срок
Для плана «Д» нам даже не потребовалась папина камера – обошлись ноутбучной. Нас вдохновил Ютьюб, Господи, спаси и помоги.
Как скучающие нытики по всему миру, мы решили, что лучший способ самовыражения – это просто говорить, глядя в камеру.
Ни сюжета, ни операторской работы, ни работы со светом. Мы решили выбросить все эффекты и посмотреть, что останется.
Ужасная мысль? Пожалуйста, оставайтесь на линии, пока я соединю вас с президентом Йестонии.
ИНТ. КОМНАТА ГРЕГА – ДЕНЬ
ГРЕГ
Короче. Рейчел.
ЭРЛ
Привет, Рейчел!
ГРЕГ
Ну, мы тут попытались снять фильм для тебя кучей разных способов, и… э-э… что-то не выходит сделать, как бы нам хотелось.
Если не написать текст диалога заранее, то перед камерой вы все время будете запинаться и скажете миллион «э-э-э…». Так что поначалу будет казаться, будто вы только что получили черепно-мозговую травму средней тяжести.
ЭРЛ
Мы пытались сделать что-нить с куклами, но это оказалось не очень подходящим к твоей… э-э… ситуации.
ГРЕГ
Э-э… мы записывали у всех в школе пожелания выздоровления, но… э-э… у тебя уже и так куча открыток с пожеланиями, а нам… э-э… хотелось сделать что-то… э-э… более личное.
