Она вошла в комнату, опираясь о стены, свалила вешалку для пальто, но сама на ногах удержалась. Сумочка лежала в ячейке для мелких вещей. Мила протянула руку и сдернула ее за цепочку. Маленький черный клатч повис в руках. Дрожащими пальцами, расстегнула его, нащупала маленький флакончик, но открыть не успела — дыхание опять сбилось.
Последнее, что успела увидеть — пестрый калейдоскоп из лепестков. Кажется, стойку с цветами она тоже свалила.
— Проснулась, принцесса?
Голос доносился издалека, но был знакомым и приятным. Следующим приятным ощущением стало прикосновение теплых рук к ее щеке. С лица убрали прядь волос, затем что-то сказали, но она не расслышала. Мила пыталась вернуться в реальность, но связь с нею постоянно прерывалась.
— Ну же. Вернись к нам…
Она попыталась схватиться за что-нибудь, чтобы обрести равновесие. Под руку попалось чужое предплечье.
— Вот, так то лучше, — сказал он, и Мила наконец поняла, кому принадлежал голос.
— Что произошло? — она попыталась раскрыть глаза, но свет слепил.
Подняла руку, прикрывая лицо, и сквозь пальцы, увидела, что Ян улыбается.
— Все уже хорошо, не волнуйся. Ты упала в обморок, — начал объяснять он. — Когда ты шла по залу, было видно, что с тобой что-то не так, поэтому я пошел за тобой.
Мила попыталась встать. Ян придержал ее, чтобы она не упала.
— Я успел выхватить пузырек прежде, чем он упал на пол. И тебя успел поймать. Такой вот я ловкий парень, — он повертел в руках полупустой флакон. — Не знал, сколько тебе потребуется выпить, но кажется, верно все рассчитал.
— Спасибо, — улыбнулась она и попыталась встать.
Подниматься было непросто, но благодаря помощи Яна, все получилось.
— Не за что. Просто в следующий раз, когда соберешься падать, зови сразу.
Она пошатнулась и оперлась ладонью о его грудь. Рука Яна скользнула по талии, прижалась, удерживая. Он заглянул ей в глаза, и Мила потупилась. Все это было слишком странным, выбивающимся из привычной картинки.
Ян все еще смотрел на нее — она чувствовала его взгляд, но отвечать на него не стала. Расправив платье, Мила дернула головой, убирая пряди с лица.
— Ты уже можешь идти? — мягко спросил он.
— Угу.
Ян подставил ей руку.
— Цепляйся, принцесса. Попробуем отыскать Лану.
Когда они вышли в зал, Мила не сразу узнала подругу. Причин тому было несколько. Во-первых, голова кружилась, будто с похмелья. Во-вторых, Лана стояла рядом с тем, кого совсем недавно побаивалась — с Дэном Давыдовым. И в-третьих — на плечах у нее красовался мужской пиджак. Его пиджак, по всей видимости. И это в такую-то жару! В августе. В Италии, где летом жара не отпускает даже по вечерам.
— Поздравляю! — выпалил Ян, подавая руку Дэну.
— С чем? — не понял тот, но руку пожал.
— Скоро узнаешь, — усмехнулся Ян, и обратился к сестре. — Ты не против покинуть этот праздник жизни?
Лана отставила бокал и сцепила руки в умоляющем жесте. Вкупе с щенячьими глазками это смотрелось очень забавно.
— Я тоже за, — сказала Мила. — Тем более, мы с Яном должны вам кое-что рассказать. Вам обоим.
Она посмотрела на Дэна, и тот кивнул.
— У меня все равно не было других планов.
Они сидели в гостиной и разглядывали новые работы, для которых в мастерской не нашлось места. Мила заварила всем чай с ромашкой. В своей уютной квартирке ей сразу стало лучше. Правильно говорят, дома и стены лечат. К тому же заверения Дэна о том, что они во всем разберутся и найдут того, кто отравил ее — успокаивали.
— У меня пока нет версий, кто мог это сделать, но такие ситуации всегда оставляют след, — Дэн говорил спокойно и мягко, и на Милу это действовало гипнотически. — Сейчас слетаю в Шамбалу и расскажу о случившемся Максу и Лин Вею. В случае чего, они окажут помощь. А вам с Ланой сейчас стоило бы лечь спать. Отдохните — вечер был сложным.
Ян поставил чашку на журнальный столик и поднялся.
— Думаю, Дэн прав. Вам нужно выспаться. А нам пора отчаливать.
Дэн тоже поднялся.
— Будем на связи. Если что-то случится — сразу звоните. В любое время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Они попрощались, и Мила села на диван рядом с Ланой, положила ей голову на плечо. Какое-то время они просто молчали, затем Лана произнесла:
— Все-таки, ты была права…
— В чем? — Мила лениво подняла на нее взгляд.
— Мне не стоит бояться Дэна…
Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись в один голос.
— Можно я скажу «я же говорила»? Можно? Можно?
Лана потрепала ее по голове и ответила:
— Можно, но только один раз!
— Я же говорила! — торжествующе выпалила Мила.
— А мне, наверное, тоже пора… — задумчиво произнесла Лана.
— Куда это пора?
— Домой!
— И ты оставишь меня одну? После злодейского покушения на мою несчастную тушку?
Лана рассмеялась, и Мила обхватила ее руку у локтя, прижимая к себе.
— Сегодня я тебя никуда не пущу.
— Ладно, — протянула Лана. — Но завтра я возвращаюсь домой. Пора брать под контроль свою жизнь. А то в ней все слишком сумбурно. Слишком странно.
— Но ты же больше не боишься Дэна? — спросила Мила, удобней располагаясь на диване.
— Скорее нет, чем да. Но если меня вдруг убьют, ты будешь знать кто.
Глава 12. Не точная копия
Четвертая ночь на диване вместо уютной кровати с ортопедическим матрасом добрее утро не сделала. Не разговаривающая с ним Лиза, специально гремевшая посудой на кухне, тем более. Но Ян сожалел лишь о том, что вчера из-за нежелания идти домой после качалки, поддался на уговоры парней и пошел с ними в бар, пропустить пару стаканчиков. Парой не ограничилось, и хоть до совсем свинячьего состояния Ян все-таки не напился, но голова болела так, как будто бы да. А еще сегодня по плану занятие с Милой, значит, надо бриться…
— Доброе утро, милая! — сморщившись от пульсирующей в висках боли, проорал он и пошел в ванную, зная, что ничего не услышит в ответ.
Зеркало встретило хмурой невыспавшейся рожей, которую, как в анекдоте, предстояло умыть. И побрить. Не только из-за Милы, но и чтобы меньше походить на отца, хотя бы не на того, каким тот стал в последние годы жизни. А ведь Ян раньше старался не думать об этом, и у него прекрасно получалось, пока он не попал к творцам, где каждый норовил напомнить о ненавистном родителе. Да вообще одни проблемы от этих творцов! Взять хотя бы Лизу: до Башни у них были практически идеальные отношения, а теперь приходится спать на диване, потому что внятно объяснить появление на вечеринке в обществе другой девушки он не мог. Кто же знал, что Дерек Штаут не пошутил насчет рекламы, только фотографию почему-то выбрал ту, где Яна запечатлели в обнимку с Милой. Да и подписал так, что в русском сообществе Яна захотят убить. Ему бы на их месте точно захотелось.
«Несмотря ни на что, Россия еще способна рождать на своих просторах настоящие таланты. Начинающий писатель Ян Смирнов и прекрасная художница Людмила Федорова тому отличное доказательство!»
Но Дерек хотя бы молчал про отца, в отличие от Анжелики Каро, сфотографировавшей их с Ланой, а затем в посте разродившейся душещипательной историей о дорогом друге Викторе Смирнове. И она, к несчастью, была не одна такая…
— Зато впервые за всю публикацию мои романы попали в популярное, и я получил заказ на цикл статей с хорошей оплатой, — подбодрил себя Ян и нарочито бодро улыбнулся гладко выбритому отражению, ставшему разом лет на семь моложе.
Когда он зашел на кухню, Лиза все еще была там — пекла пирог, судя по запаху — с мясом. Готовила она так же хорошо, как мама, и их с Яном отношения зашли настолько далеко и поэтому тоже. До встречи с ней Ян вообще не представлял в своей квартире женщину, задержавшуюся дольше, чем на ночь. Но теперь между ними пробежала трещина, и он не знал, как все склеить, потому что не мог рассказать Лизе правду. Как и отказаться от мира магии: не только из-за сестры и даже не из-за отца — ему понравился новый мир и новые возможности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
