Перед отъездом Артём сказал мне «Работать, Агата. И еще раз работать.» — какая наглая и отвратительная ложь. Если работа — это Инга и алкоголь, то он каждый раз отлично справляется. Её планшет оказался здесь, и это значит, что и она тоже была тут. Теперь я понимаю смысл всех искрометных фраз Инги и Елены Николаевны. Не желаю оставаться больше не секунду, беру коробку и открытую бутылку красного вина, направляясь по нетрезвой траектории к выходу. Он никогда не узнает, что я здесь была! И особенно — какие были причины моего прихода.
Следующий день я провожу, не выходя из постели. Я не приехала в офис по просьбе Виктора, но он даже не задал ни одного вопроса, словно, без моих объяснений знал, что со мной происходит. В ту же секунду он написал мне «Поправляйся скорее», хотя я даже не сказала, что больна. «Не в состоянии прийти» — легкое выражение, которым можно было бы это назвать. Я спала весь день, но мне казалось, что мне не хватило всех этих часов сонного забвения. Самое сложное чувство, которое испытал каждый человек — это отречение от реального. Когда все вокруг становится иллюзией, и просыпаться в этот мир становится физически сложно.
Раньше я сладко спала на этой кровати, а сейчас одело придавливает, как бетон. Свет не светит, а прожигает насквозь, и каждый предмет кажется убийственно неподвижным, что даже воздух, будто бы хочет меня задушить. И причина этому — боль в сердце, которую невозможно унять. Иногда даже кажется, что это смертельно. Оказалось, я была более не готова находиться в этом положении, чем могла себе представить. Я позволила себе рыдать в любую нахлынувшую секунду, не вставать с кровати и не вылезать из пижамы, не смотреть в зеркало, и даже ничего не есть целый день. Но только один день.
И вот — я уже сижу за своим рабочим местом, разбирая папку с документами на «Европейский», мои глаза были безмерно опухшие от слёз, но Виктор снова не задал ни одного вопроса, и без неловкого стеснения смотрел мне в глаза. Интересно, он заметил весь испепеляющий сумбур в моей душе? После четырёх вечера он молча зашёл ко мне и, ни сказав ни слова, положил газету «Комсомольская правда», развернутую на странице с притчей о мужике и мудреце: «Успех ждёт после первого удара». Многие в нашем офисе зовут Виктора «холодным», но я чётко вижу, что он один из самых чутких людей, кого я знаю… и где он нашёл выпуск трёхмесячной давности?
На моё удивление, мне становится легче. Мне хватает сил собрать себя в руки, и полностью погрузиться в работу. Я ни разу не делала даже попытки поговорить с Артёмом, так как в тот же день заблокировала его всевозможными способами, чтобы у него не было ни одного варианта выйти со мной на связь. Возможно, это глупо, по-детски или даже смешно, но чёрный список дает возможность избавиться от груза, который усложняет элементарное.
На следующий день я вышла с работы, умышленно отгоняя воспоминания об Артёме, пока не увидела его прямо перед собой. Его вылет должен был быть завтра, но он прилетел раньше. И знал, что, если он будет ждать меня у работы — я увижу его и не выйду. Я чувствовала, что он приедет, и почему-то я даже была уверена в его безмерной привязанности ко мне, не опровергающей существование Инги. Но сегодня я была к этому не готова. Сейчас мы оба уверены в своей правоте, но он всё равно делает первый шаг, и, возможно, если бы я не была убеждена в том, что он не оставит всё так, как есть, я бы поступила иначе. Но я точно знала, что он приедет, и где-то внутри эта мысль тайком отогревала падающий град. Его присутствие сильно усложняет весомость моего выбора, плохо, что чёрный список действует только на виртуальность, а в жизни всегда приходится столкнуться лицом к лицу со всеми неприятностями.
— Агата, постараюсь быть предельно ясным.. — я отмахиваюсь рукой и прохожу мимо, я не хочу повторять сюжеты турецких сериалов, но каждый шаг отдаёт колющей болью в груди. — Я тебя без ума люблю! Но ты, похоже, нет.
— Я, по-твоему, шатаюсь по каким-то сомнительным клубам с Ингой? «Главное будь на связи»?! Именно поэтому ты уехал, даже не набрав за весь целый день! Я не хочу тебя больше видеть! — я разворачиваюсь так резко, что весь мир плывёт перед глазами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай поговорим.
— Давай не будем. — я собираю все оставшиеся силы и ухожу.
— Ты шатаешься по каким-то тусовкам, и я без понятия даже с кем ты. Какие-то мужики дарят тебе цветы. И я должен с этим смириться?
— То есть мне сидеть дома и готовить тебе борщ? А ты будешь типа работать со всякими тёлками на столе и гонять по клубам? Ищи дурочку, понятно?
— Ты сама сделала свой выбор, я не могу бегать за тобой вечно по пятам. — продолжаю молча идти, даже не поворачиваясь назад. Если он одёрнет меня — я точно упаду, но он не делает этого. Я не слышу его шагов, слов, дыхания — ничего. Я поворачиваю за угол и понимаю, что его нет. Я всё сделала правильно. Из глаз снова течёт соленое море, я захожу домой и чувствую полное опустошение.
— Почему ты не хочешь поговорить со своим Тёмианом? — меня удивляет, что мама, зная причины происходящего, впервые в жизни встаёт одной ногой на его сторону.
— А смысл? Всё и так ясно.
— Что ясно то? У тебя своя правда, у него своя.
— Именно, наша разница в том, что его правда не имеет ничего общего с этим словом.
— Ты не знаешь этого, а уже делаешь поспешные выводы. Я заходила к Инге на страницу, по всем её видео не было ничего того, что ты могла бы счесть за аморальное поведение, но он же не пёс на привязи, чтобы делать только то, что ты хочешь.
— Ты заходила к Инге на страницу? Мама!
— С фейка, разумеется. — мама знает правила. Она всё знает. — Ты сама то хочешь с ним расстаться? Когда серьезно принимаешь такое решение, вот так не мучаешься. Ты знаешь, что я думаю насчёт него, но гораздо важнее, что думаешь о нём ты.
— Не всегда есть смысл стараться держаться за то, что не складывается.
— Но иногда есть. — как тогда я должна понять, когда — да, а когда — нет, если внутренний голос уже давно замолчал. Хочу ли я нашего разрыва? Я с полной осознанностью принимаю то, что я не готова сейчас к этому. По работе навалилось слишком много проблем, у папы сложности на работе, что по-прежнему меня беспокоит, и такой отчаянный шаг в наших отношениях разломит меня, как тростинку. Все те полтора года, что мы уже вместе заложили внутри меня некий фундамент, на который я морально всегда могу рассчитывать. Особенно, в период нестабильности.
Я срываюсь с места и нажимаю «разблокировать» над именем «Тёмочка» и не читаю больше двадцати сообщений, вызываю сразу такси к нему домой. Память напоминала про красный планшет, сообщения от Инги, цветы, которые она подстроила, про то, что он не брал трубку, гордость с памятью охотно соглашалась, но чувства сказали, что это больше не имеет значения. Память и гордость сдались.
— Агата! — он открывает дверь и заключает меня в самые крепкие объятия. — Послушай меня.
— Тём, я не хочу сейчас..
— Я сказал, послушай меня. И не перебивай. Вдруг тебе опять через пару секунд вздумается уйти. — да, думаю, я этого не исключаю.
— Я тебя безмерно люблю. Тебе не нравится, что я могу выпить, но я ничего плохо в этом не вижу. Всё это время в Уфе я старался узнать новое про продажу недвижимости, чтобы развивать своё дело. Я знаю, что ты хочешь большую и крепкую семью, но это возможно только, если у тебя будет возможность не работать, но для этого работать нужно мне. Я стремлюсь к этому. Никогда в жизни я бы тебе не изменил, измена тебе — это, как минимум, измена своему выбору. В клубе не было совершенно ничего такого, о чем я мог бы пожалеть. Я никогда не давал повод ревновать. Я тебе постоянно говорю, что люблю и стараюсь это донести. Мне больше никто не нужен и это — точка.
— Зачем тогда..
— Я не закончил. — всё это время он так крепко прижимает меня, что я еле дышу. — Да, мы часто стали ссориться, и мне это не нравится, так как без ссор— это самые идеальные отношения во Вселенной. Да, иногда я могу отдохнуть, последнее время не так много времени уделяю простым нашим разговорам, и прости меня за это. Я, честно, стараюсь, и хочу, чтобы всё было именно так. Если ты на самом деле считаешь, что нам нужно расстаться, то я сделаю всё, чтобы этого не произошло. Ты на свете мне всех дороже. Я скучал по тебе так, как невозможно представить, по-настоящему.
