— Мы ещё к кому-то заедем? — настороженно спросила я у водителя.
— Нет. Мне нужно только вас довести до места. Мы уже почти приехали. Дом в конце этой улице.
Я приподнялась в кресле и ещё раз уточнила.
— Это точно нужный адрес?
— Конечно. Причем я уже ездил в этот дом, когда мужчину с ребенком до нашей клиники довозил.
Я молча уставилась в окно и принялась разглядывать совсем небольшие кирпичные домики, со свежевыкрашенными заборами из аккуратных деревянных штакетников.
Значит Алекс всё-таки переехал. Наверное на лечение необходимы большие денежные средства и поэтому ему пришлось продать тот коттедж. Теперь ещё со мной будут сплошные растраты и дополнительная морока. Интересно какую сумму он потратил по договору с клиникой?
Пока я размышляла, машина подъехала к крайнему на улице домику и практически сразу из дома вышел Алекс. В футболке и в спортивных штанах, с костылем в правой руке, он очень медленно спустился с крыльца и внимательно посмотрел на подъехавшую машину.
— Выходите. Вас уже встречают, — поторопил меня водитель и я неохотно открыла дверь.
Прихватив дорожную сумку, я вышла из машины и, еле передвигая ногами, направилась к Алексу.
Мужчина сканирующим взглядом прошелся по моей фигуре и тихо сказал.
— Проходи в дом.
Развернувшись, он тут же пошел назад и я проследовала следом.
В доме был полумрак, хотя на улице было совсем не темно — около шести вечера. Может быть Алекс занавешал окна.
В темной прихожей, я стянула кроссовки и на цыпочках пошла за мужчиной. Оказавшись в небольшой кухне-гостиной, я огляделась по сторонам. Запах свежей краски и новой мебели ударил в нос, а минимализм обстановки возвращал меня в прошлый дом Степанова. Алекс не любил нагромождений и лишней мебели.
Почувствовав тяжелый мужской взгляд, я резко развернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы переехали? — смущенно спросила я у мужчины.
— Переехали, — односложно ответил он.
— Давно?
— Нет.
— Ммм. Понятно, — ответила я, хотя мне ничего не было понятно. Ничего.
И опять он замолчал. Молчит и выдавливает, своим пронизывающим взглядом, остатки моего самообладания.
— Может мне лучше уехать домой? — не выдержав угнетающей тишины, выговариваю я.
— А зачем? Я так понимаю, что от тебя мне уже не отгородиться… Всё равно найдёшь возможность вернуться.
Я конечно ожидала чего-то подобного, но одно дело представлять, а другое дело слышать. Слышать его жестокие слова и чувствовать как каждое такое слово, кровавой зазубриной выбивается на сердце. Как же больно…
— Через два дня нам нужно сходить в ЗАГС, чтобы всё официально оформить и в будущем избежать непредвиденных ситуаций, которые так любит ваша семейка.
Я сглатываю рвущейся наружу крик и закусываю губы. Совсем не так, я представляла предложение руки и сердца. Даже близко не так. Хотя… о каких церемониях я сейчас думаю. Человек меня ненавидит и знать не хочет.
— Жить будешь здесь. Комнату я тебе приготовил… Ничего! Повторяю! Ничего по дому делать нельзя. Отдыхаешь, гуляешь, ешь и на глаза нам с сыном не попадаешься. Я серьёзно, Варвара. Ты живешь своей, обеспеченной мной жизнью, а мы с Андреем живем своей. На этот раз, пожалуйста, выполни мою просьбу, чтобы не было лишних переживаний и конфликтов… И ещё. В первую очередь думай не о себе, а о ребёнке. О её здоровье и благополучии. Всё ясно?
Я еле заметно киваю и от обиды поджимаю губы.
"Не сломать мне эту стену, прочно выстроенную между нами! Никогда не сломать!"
всё не так плохо как кажется;) как думаете кто первый не выдержит?
48
Остаток дня я провела в своей небольшой, оформленной в постельные тона, комнате. Я разобрала немногочисленные вещи, сходила в ванную комнату, расположенную рядом с моей спальней, а потом прилегла на кровать. Сегодня из комнаты решила не выходить — Алекса злить не хотела, да и усталость навалилась, поэтому вскоре я забылась крепким сном.
Утром проснулась от громкого голоса Алекса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вставай. Сейчас машина с клиники придет. Нужно ещё кое-какие анализы сдать.
Разлепив глаза, я со скоростью пули подскакиваю с кровати и, не глядя на мужчину, устремляюсь в ванную комнату.
Подхватив по дороге вещи, я пытаюсь пройти мимо Алекса, но тот резко цепляет мой локоть.
— На этот раз твои гуляния, в этой чертовой прозрачной тряпке, ни к чему не приведут. Поняла?
Спросонок я не сразу понимаю о чём он говорит и автоматически опускаю глаза в пол. И сразу до меня доходит, почему злится Алекс: всё дело в моей старой ночной рубашке.
— Давно пора её выбросить, но ты специально…
— Мне надо в ванную, — перебиваю я мужчину и выдергиваю свой локоть из его ладони.
С самого утра слушать его обвинения и оскорбления, я просто не в силах.
Забежав в ванную комнату, я заглядываю в зеркало и мои глаза расширяются от удивления. Моя ночнушка теперь выглядит ещё более прозрачной из-за увеличивавшегося размера груди. Тонкая ткань натянула грудь настолько сильно, что отчетливо видны её очертания и затвердевшие соски. Да что говорить — теперь даже цвет ореолов и структуру сосков можно было легко рассмотреть.
Блин, в очередной раз я опозорилась перед ним. К тому же Алекс всё время считает, что я это делаю специально.
В клиники, я провожу целый день. Процедур и анализов было немного, но Ильвира настояла, чтобы я оставалась до пяти вечера в палате.
— К пяти часам приедут с одного замечательного магазина и привезут для тебя целую линейку одежды для будущих мам.
— Но… — начала я, но врач не дала мне сказать.
— Никаких «но», Варя. Алекс настоял, чтобы я связалась с этим отделом и отправила им твои размеры. Всё, что мы выберем — он оплатит.
Я с сомнением смотрю на Ильмиру и вспоминаю утреннею речь Алекса. Значит он таким образом решил избавиться от моей одежды.
И действительно, к пяти вечера, моя палата превратилась в магазин для будущих мам. Чего здесь только не было — платья, блузы, специальные брюки, комбинезоны, комплекты для сна, нижнее бельё… Но более всего меня поразили цены. Неужели одежда может стоить так дорого? Например легкий светлый плащ, стоил как две месячные зарплаты нашего библиотекаря в деревне. От осознания сколько денег заплатит за эту одежду Алекс, мне становится нехорошо.
В итоге, из всего вороха одежды, я выбрала кирпичного цвета брюки, белую футболку и светло-розовый комплект одежды для сна.
Ильмира, а потом и представители магазина, долго уговаривали меня взять что-то ещё или вообще всё, врач даже угрожала сообщить о моем скудном выборе Алексу, но я была непреклонна. Собрав всю новую одежду, я отдала её в больничную прачечную и уже через час все эти вещи были выстираны и выглажены. Надевать эту одежду я не стала, а просто аккуратно уложила её в пакет, после чего спустилась на стоянку к ожидавшей меня машине.
К дому Алекса, автомобиль клиники, подъехал около семи вечера. Сегодня мужчина меня не встречал, поэтому я быстро поднялась на крыльцо и позвонила в звонок.
Дверь открылась почти сразу. Степанов быстро оглядел меня с головы до ног и пропустил внутрь дома.
Переступив порог, я уже было направилась в свою комнату, но тяжелый пакет в руках, напомнил мне о благодарности. Резко развернувшись, я чуть не сбила шедшего за мной Алекса. Впечатавшись в его грудь, я прошипела «извини» и уже готова была произнести слова благодарности, но так и замерла с открытым ртом…
Жар мужского тела и потемневший взгляд Степанова, вмиг выбили почву из под моих ног и я словно очумелая уставилась на его губы. А когда я поняла, что Алекса также потряхивает, как и меня, я чуть не застонала от нахлынувшего возбуждения и желания коснуться его губ своими.
Сглотнув огромное количество слюны, заполнившей мой рот, я сделала шаг назад. Чем дальше от Алекса, тем лучше — решила я, но сразу же была приплюснута к его телу. Горячая ладонь обхватила мою шею, а вторая уместилась на талии. Легонько сжимая шею, Алекс прошипел мне в самые губы.
