точке корпуса. Затем растолкал Пенелопу:
– Хватит наслаждаться объятиями Морфея. Я тоже спать хочу.
– Ладно уж. Подожди только – я схожу куда надо, да ополосну лицо.
Как прошла её вахта, Роджер не знал: отключился сразу после того, как голова опустилась на подобие подушки – они свернули валиком один из запасных комбезов, и затолкали в чехол от автомата – так спать было, конечно, удобней, чем на упаковке гигиенических салфеток.
Его, конечно, мучили кошмары, а один раз даже показалось, что Пенелопа с кем-то разговаривает, причём – шёпотом, и явно злясь, но стоило перевернуться на другой бок, и лечь поудобней, как это ощущение пропало.
Разбудил его снова вкусный запах. Ага: его жёнушка научилась, похоже, нарезать и обжаривать крыс сама! Впрочем, вставать на ноги Роджер не спешил. Взъерошил короткие волосы на макушке, развернулся лицом к плите. Сказал:
– Кстати, я вот подумал… У нас есть, чем стричь волосы?
Пенелопа отвела на секунду внимательный взор от сковородки:
– С чего это ты спрашиваешь про волосы?
– Да понимаешь, какое дело. У нормального мужика волосы растут очень быстро. И если не состригать, и не брить, через три-четыре месяца я превращусь в настоящего пещерного троглодита. И буду некрасивый.
Пенелопа рассмеялась:
– Вот уж не в красоте твоё главное достоинство!..
– Я знаю. – он «скромно» улыбнулся, – Но не хотелось бы ходить как неряха. Да и мало ли: вдруг здесь где-нибудь можно набраться бекасов. – на её непонимающий взгляд он пояснил, – Ну, вшей. Например, у тех же кротов.
– Успокойся. Я смогу тебя, если что, обкорнать. У нас есть лазерный пистолет. На малой мощности он отлично режет тонкую органику.
– Ага. Уже неплохо. Только вот я не люблю подгоревшие или секущиеся кончики.
Пенелопа снова кинула на него взор, полный огня:
– Молчи уж, молодящийся шестидесятилетний старикашка. Оторвавший себе шикарную молодуху. Чего ты там можешь знать про уход за волосами!..
– Ха! Да всё! Всё я могу знать про уход за волосами. Моя вторая бывшая работала парикмахершей. В каком-то там навороченном и элитном салоне. С интернета скачивала себе и учебники и пособия всякие. И рекомендации. По уходу.
– Не впечатлил. Я к трёхсотлетним старухам не ревную.
– Да и правильно. Я и сам с ней прожил всего года три… Ну, что там – крысы?
– Готовы. Только, – она чуть прикусила губу, переворачивая что-то на сковороде с помощью большого охотничьего ножа, – не получилось у меня так аппетитно, как у тебя.
– Да и ладно. Всё равно же – съедим!
Действительно – съели. Сегодня его девушка ела даже ещё быстрее его. Роджеру пару раз даже пришлось попенять:
– Не жуй так быстро – мало ли! Мелкие…
– Да, знаю! Я навострилась их прощупывать заранее – пальцами!
– А, вот так… Логичный подход. Надо попробовать.
Роджер, правда, на этом методе не остановился. Ему не понравилось, что кусок после «прощупывания» выглядит не как кусок мяса, а как истрёпанная старая тряпка. Ну и ладно. У каждого – свои предпочтения. В области гастрономии и эстетики.
– Ну – что? Сегодня можем продолжить разведку?
– Можем. Что там у нас с солнцем?
– Не вышло. Сегодня – тучи.
– Блинн… Да и ладно: рассеянный свет даже лучше для наших целей. Не будет контрастных теней.
– Сильно сказал. «Контрастных теней». Теперь скажи, что твоя третья работала в фотостудии.
– Нет, в бухгалтерии. Третью брал специально – с таким расчетом, чтоб не страдала. Избытком воображения, да разными «творческими порывами». Хотел создать, наконец, нормальную, уравновешенную и спокойную, семью. Наивно, да?
Пенелопа снова фыркнула, дёрнув плечом так, что оттуда даже соскочил комбез, который она как раз одевала:
– Пошляк. Незачем напоминать мне лишний раз, что у тебя было полно баб. И так мы – в курсе.
Тут она почему-то опять прикусила губу, но Роджер тоже – опять не стал заострять, сразу переведя разговор:
– Я сегодня гранатомёт не возьму. Потому что огнемёт и легче и эффективней. Для отпугивания. А ты потащишь УЗИ.
Однако на ус себе он странное поведение и слова напарницы намотал.
Что это – неужели она… Снова проговорилась?!
Обход «периметра» решили теперь начать с противоположного края «своей ямы».
Пробраться сквозь уже привычный частокол торчащих стволов и пеньков оказалось нетрудно, и чувствовали они себя почти как «дома» – обламывали то, что мешало, рубили мачете сохранившиеся торчащими палки и сучья, ворчали, ругались почти вслух.
Пробираться пришлось долго: до дальнего, южного, края оказалось почти полтора километра. Так что с неизбежным перелезанием через поваленные стволы и обходом подозрительных мест ушло больше часа.
«Подозрительные» места Роджер научился выделять быстро: расположение ям-ловушек от кротов-охотников отличалось стандартным, если так можно сказать, исполнением: только наподобии полянок, и – только с ровной, словно специально расчищенной, площадкой сверху. Роджер усмехнулся:
– Похоже и правда: никого умней варанов здесь не ошивается. Только совсем уж тупые не догадались бы, что тут, раз расчищено – что-то не так…
– Зато обо что угодно готова спорить, что эти тщательно взлелеянные «крышки» ничем не пахнут! А вараны явно ориентируются на запах.
– Точно. Более того: скажу тебе, что они и видят-то плохо. Да и глаза у них расположены низко над землёй. Нет перспективы, кругозора, оценки, как говорится, с высоты. Так что повторю – только на безмозглых. Пресмыкающихся.
– А что – пресмыкающиеся? – она спросила так, словно ей было за этих самых пресмыкающихся обидно. Будто он покусился на их добродетели и достоинства.
– Они – потому и пресмыкающиеся. – он подумал, что ни этологию, ни общую биологию она явно не проходила в должном объёме, – Отличаются. Хотя бы устройством мозга. (Мало там коры!) Поэтому эти зверушки страдают примитивностью мышления, да ещё с преобладанием стереотипов поведения, рефлексов, и образом жизни, базирующемся больше на инстинктах. Ну, типичные представители – динозавры. Помнишь, те громадные и зубастые, вроде наших, местных, ящерицы? Которые вымерли.
– Ага, вот как, стало быть. – она запыхалась, и была рада приостановиться для разговора, – А как насчёт их пищевых приоритетов?
– Тут придётся тебя огорчить. Только мясо. Так что бди внимательней: нам должен попасться некто, кого они тут приходят сожрать!
– Уж постараюсь. – нет, она за ящеров точно обиделась. Или просто устала. Или…
Роджер проглотил готовый сорваться с губ вопрос – про то, когда у его девушки начнутся «эти дела». Когда начнутся – он и сам узнает! И поймёт. Было ли странное поведение и непонятные обиды «предменструальным синдромом».
Они двинулись дальше, радуясь, что впереди, всего в пятидесяти шагах, виднеется, наконец, стена «ямы». А вот кротовин-проходов, или дыр, или просто – ниш,
