– Приласкайте ее, девочка, если не боитесь испачкать руки.
Зарабет охотно протянула руку и начала поглаживать кобылу по шее и щекотать ей нос. Она никогда не боялась лошадей, и ее привычка устраивать скачки на самых непокорных лошадях в конюшне грозила ее отцу преждевременной сединой. Однажды она была столь же бесстрашна и с Иганом. Теперь же всего пугалась, словно кобыла.
Иган сумел наконец накинуть недоуздок на морду лошади. Та глянула на него сердито, но сопротивляться не стада. Ей уже надоел дождь. Она была готова вернуться в теплую конюшню под замком.
– Нам придется идти помедленнее, чтобы малыш не отстал, – предупредил Иган.
Зарабет все еще гладила лошадь.
– Я никуда не тороплюсь.
– Ну и глупо. Мы же промокнем насквозь.
Она раздраженно посмотрела на Игана:
– Вы хотите, чтобы я устроила истерику из-за испорченного платья, как ваши дебютантки?
– Они не мои. Прошу вас.
– Мне кажется, вам не хватает скандалов и слез. Мое самообладание ставит вас в тупик.
Ничего подобного, хотел было проворчать Иган и осекся. Может, ему именно это и надо, чтобы Зарабет была дерзкой и несносной? Только такую Зарабет он желает так страстно. А то запер бы в ее комнате ради ее же безопасности, да и забыл бы о ней.
Не услышав ответа, Зарабет ахнула:
– Так, значит, вы действительно хотите, чтобы я вела себя, как ваши ужасные дебютантки?
– Они не мои.
Жеребенок взбрыкнул, и лошадь оскалила зубы. Зарабет потрепала жеребенка по спине, чтобы его успокоить.
– Иган, не кричите так, иначе лошади убегут.
Проворчав что-то в ответ, Иган свернул повод восьмеркой и прицепил его к недоуздку. Потом молча тронулся в путь, отметив, однако, лукавую усмешку в уголке рта Зарабет, когда она и жеребенок двинулись вслед за ним. Замыкал процессию мерин, который шел сам по себе.
Дождь усилился и, когда они вышли из рощи, хлынул как из ведра. Зарабет натянула плед себе на голову, но толку было мало.
– Мы можем добраться до брошенных домов Стрэтраналда, – крикнул Иган, перекрывая шум дождя. – Там обязательно найдется дом с уцелевшей крышей. Переждем бурю там.
Зарабет молча кивнула. Жеребенок, который был слишком мал, чтобы выдержать натиск непогоды, пытался спрятаться под брюхом матери. Кобыла тревожно фыркала и трясла головой – дождь заливал ей глаза.
До покинутых домов было рукой подать, но под проливным дождем они продвигались очень медленно. Иган пытался заставить Зарабет сесть на мерина, но она отказалась. Чертова упрямица и на этот раз не изменила своей привычке возражать.
Небо стало таким темным, что можно было подумать – наступили сумерки. Тучи спустились с горных вершин в долину. Очертания предметов тонули за пеленой дождя. Иган чуть не прошел мимо домов, в последнюю минуту заметим белое пятно стены. Исследуя на ощупь стену, он отыскал вход. Дверь дома была заперта, но он сумел ее открыть. Лошади и Зарабет вошли в холодную, пахнущую плесенью комнату.
Глава 9
Портрет Чарли Макдоналда
Глупо было надеяться, что кто-нибудь оставил здесь на всякий случай вязанку дров. Здесь давно никого не было.
Игану удалось отыскать в подвале обломки мебели. Он принес их наверх, где Зарабет успокаивала лошадей. Заглянув в каминную трубу, Иган увидел темные тучи. Дождевые капли падали ему на лицо. Он набрал щепок и достал из меховой поясной сумки-споррана кремень и самогарную спичку, чтобы высечь искру.
– Как удачно, что вы носите их с собой, – заметила Зарабет из угла комнаты, где она сидела возле лошадей.
– Привык в армии. Никогда не знаешь, что может случиться.
– Помню, когда вы приезжали к нам погостить, мы с горничными пытались отгадать, что у вас в этой странной кожаной сумке мехом наружу…
– Правда? И что же вы решили?
Зарабет пожала плечами.
– Мы подумали: там не должно быть что-то очень важное, ведь вы ни разу ее не открыли.
– Зачем? Необходимости не было. Ведь в вашем доме я жил среди роскоши.
– Тогда я объявила, что украду ее и загляну внутрь, но мне никак не представлялась возможность. – Взгляд Зарабет стал задумчивым. – Вы всегда носили ее на себе, а ночью запирали дверь. Однажды я добыла ключ и прокралась к вам в спальню, но вы проснулись и чуть не поймали меня на месте преступления. Вы решили, что это одна из горничных с нижнего этажа пытается влезть к вам в постель.
Он вспомнил. Темная ночь, чистый запах женского тела, тень в полумраке. Он пытался отделаться от навязчивых рук решительно настроенной девицы, которая к тому же оказались остра на язык.
– Святые угодники! – ахнул он. – Так это были вы?
Иган вспомнил, что в ответ сказал ей какую-то непристойность – а чего ж еще она ждала? Неудивительно, что она выбежала вон.
– Действительно, Иган Макдоналд. К тому времени вы достаточно овладели нвенгарским – я и не подозревала, что вы знаете такие слова.
Иган поднялся на ноги.
– Вам их тоже знать не следовало.
– Я родилась в Нвенгарии. Там девушек учат, как вести себя в спальне, едва они достигнут брачного возраста.
– Да, но это поэтические описания и все такое. А вы выражались, как уличная девка. Таких слов вам точно знать не полагалось.
Она плотоядно улыбнулась.
– Поэтические описания? Плохо вы знаете нвенгарских дам. Мы изучаем язык Эроса – он называется эротическим.
– И этого слова вам тоже знать не полагается.
– Я очень подробно изучала этот язык. – Зарабет по-прежнему была в противоположном от Игана углу, но он вдруг покрылся испариной. – Мне известны слова, которых даже вы не знаете. Я не невинная девушка.
Она хочет его убить? Иган представил, как ее хорошенький ротик произносит вульгарные слова, и его сердце глухо застучало.
– Я не ваш муж.
– Знаю. – Зарабет рассмеялась. – Я вас дразню. Неужели вы решили, что я стану соблазнять вас здесь, на голом полу, в сырости и холоде, рядом с навозной кучей?
Она улыбнулась, ее глаза заблестели. Он никогда не видел ее столь прекрасной! На ней была шотландка цветов клана Макдоналд. Такой же плед был и на нем.
Иган бросился к ней, схватил за плечи и поцеловал. На сей раз он вовсе не был нежен. Откинув ее голову назад, он жадно впился в ее губы.
Его пальцы утопали в ее волосах, мягких, словно черный шелк. Косы расплелись, и шелковые пряди упали ей на плечи. Лицо было мокрым от дождя, а холодные капли солоны на вкус.
Он чувствовал стеснение в паху. Проклятие! Зарабет разжигает в нем желание. И когда это она стала столь искусной?
Иган нагнулся, и она вцепилась в его килт. Он целовал ее снова и снова и не мог остановиться. Проводил языком по губам, пробуя их на вкус, выпивая дождь и влагу ее рта.
