– Нет, конечно. Через несколько недель чары рассеются, и мисс Олимпия и мисс Фейт найдут себе новую забаву. Но, боюсь, они так и останутся во мнении, что вы невыносимо скучны.
Иган весело рассмеялся.
– Ну и слава Богу. А вы хитрая женщина, Зарабет. Вы не обманывали, когда говорили, что ваше колдовство на меня не подействовало?
– В самом деле нет. Уж не знаю, по какой причине, но у вас оказался иммунитет.
Иган посмотрел на нее долгим взглядом. Потом его глаза потеплели.
– Может быть, иммунитет только против вашего колдовства, – поправил он тихо, справившись с дыханием.
– Что?
Он поднял руку и коснулся ее лица.
– Ничего. Просто отмечаю, который час.
На следующий день дебютантки в самом деле отбыли в Эдинбург. Адам прислал радостное письмо, что его дом наконец свободен от докучливых гостей.
Мэри тоже хотела немедленно ехать в Эдинбург, чтобы уговорить еще каких-нибудь господ побогаче привезти дочерей для знакомства. Но Иган был решительно против.
Выйдя из своей спальни на следующее утро после отъезда дебютанток, Зарабет слышала, как Иган спорит с сестрой. Они стояли на лестнице. Иган был мрачен. Грудь Мэри бурно вздымалась.
– Мы должны охранять Зарабет, а не наводнять дом гостями. Ты останешься дома. Твое место здесь.
– Да, а тебе можно шляться из Рима в Париж и обратно. Мне же остается сидеть дома и вышивать.
– В Эдинбурге ходят слухи, что ты не только вышиваешь.
Мэри побагровела.
– Тебя не касается, чем я занимаюсь в Эдинбурге.
– Нет, касается. Слышал, что ты взяла в любовники сассенаха.
Ахнув, Мэри набросилась на брата, как разъяренная кошка:
– А что еще мне делать, если муж умер, ничего мне не оставив? Здесь я тоже никому не нужна!
Зарабет попыталась отгородиться от ее мыслей, но ярость Мэри пробивала любую защиту. Она видела, что Мэри страдает от одиночества. Любовная связь тоже не принесла ей радости. Она завела интрижку, лишь бы досадить Игану. А тот ничего не понял.
– Здесь твой дом, – повторил Иган.
– Где мне остается сидеть за шитьем. Жалкая участь!
– Ты помогаешь мне управляться с делами в замке Макдоналд, – возразил Иган.
– Теперь для этого есть Джемма. У нее это получается куда лучше. Я тебе не нужна.
– Ты очень нужна мне, Мэри. Я хочу, чтобы ты осталась здесь и заботилась о своем сыне Дугале.
– Он достаточно повзрослел, чтобы самому о себе позаботиться. Не пытайся меня остановить. – Стиснув зубы, Мэри бросилась вверх по лестнице в галерею, не заметив Зарабет.
Хлопнула дверь. Подняв голову, Иган встретил взгляд Зарабет. Они смотрели друг на друга долгую минуту, а потом Иган пошел вниз, качая головой.
– Она одинока, вот в чем беда.
Зарабет вздрогнула. Барон Валентайн появился из ниоткуда и стоял рядом с ней. Наполовину человек, наполовину логош, он умел двигаться бесшумно, как привидение.
– Да, – ответила она, придя в себя от неожиданности. – И она, и Иган.
– Печально, – согласился он, задержав взгляд на двери спальни Мэри. Его могучие руки лежали на деревянных перилах лестницы, глаза оставались совершенно спокойны.
Они постояли немного в молчании. Затем он, тяжело ступая, пошел вниз по ступенькам.
Октябрь уступил черед ноябрю, затем наступил декабрь. В замке Макдоналд не было особых перемен за исключением погоды. С каждой неделей становилось все холоднее. В начале декабря выпал первый снег, и миссис Уильямс начала готовить припасы к празднику Нового года, или, как называли его шотландские горцы, к хогманею.
Попыток выкрасть или убить Зарабет больше не было, и Зарабет сочла это скорее тревожным знаком. Не отличалась она особой наивностью, чтобы думать, что муж прекратит попытки разыскать и покарать ее. Уж такой он был человек – отомстить любой ценой!
Люди Игана продолжали сопровождать ее, куда бы она ни выезжала. Иган тоже не оставлял ее одну и по-прежнему укладывался спать за ее дверями.
Зарабет ему не призналась, но ей было спокойнее оттого, что она знала – он охраняет ее, когда она просыпается среди ночи.
Ей было тепло и покойно в замке Макдоналд, и она поймала себя на мысли, что начинает понемногу оживать. Равнодушно-любезная с виду – бушующее пламя внутри. Она начала оживать, сразу как приехала в Горную Шотландию. Подначивания Игана, кривлянье Джейми, добродушные перепалки Ангуса и Джеммы растопили холод ее сердца, заронили искру надежды, что можно начать жизнь заново.
Вместе со всеми Зарабет увлеченно готовилась к хогманею, стараясь как можно больше узнать об обычаях страны, давшей ей приют.
– Нужно попросить барона Валентайна быть первым гостем, – сказал Джейми в одно холодное утро, когда Зарабет и Дугал помогали ему связывать гирлянды лентами из шотландки.
– Первым гостем? – не поняла она.
Дугал пояснил:
– Это первый человек, который приходит в дом после того, как часы пробьют полночь новогоднего сочельника. Полагается, чтобы это был незнакомец. Но тут все друг друга знают, вот досада! А в этом году у нас будет настоящий чужестранец. К тому же у барона темные волосы. Так еще лучше.
– Почему? – Зарабет привязала ленту клановой расцветки Макдоналдов к зеленому венку. Цвета клана Игана! Ей так нравилось гладить ленты пальцами.
Джейми ответил:
– Неприязнь к светлым волосам – наследие прошлого, когда Шотландию завоевали скандинавы – датчане и норвежцы. Темноволосый человек не вызывал опасений – он был кельт или пикт, в общем, свой. Светлые волосы были у северянина, который отправился в поход, чтобы угонять скот и убивать.
– Понятно, – согласилась с улыбкой Зарабет. – Но это было много сотен лет назад. Что-то не попадались мне датчане или другие северяне, блуждающие среди вереска.
– Да, но у шотландцев хорошая память, – усмехнулся Дугал. – Лучше, если будет темноволосый. И помните, барон должен принести правильные дары.
– Спрошу Валентайна, согласится ли он участвовать в этой затее, – пообещала Зарабет. Молчаливый, сдержанный Валентайн будет не в восторге, но уж она постарается его убедить. – А я разве не гожусь? Было бы забавно.
– Только не женщина, – сказал Дугал, сделав страшные глаза. – Это к несчастью.
Брови Зарабет взлетели вверх:
– Оскорбительно!
– Такова традиция, вот и все, – сказал Джейми. – Никто и не думал вас обижать.
– Что ж, не хочу, чтобы кого-нибудь хватил апоплексический удар, если первой в гости заявится женщина. Снимаю свое предложение.
– Отлично, – улыбнулся Джейми. – Хотел просить вас еще кое о чем.
– Вот как?
Зарабет нравился Джейми, который то и дело доводил дядю до белого каления. Он устраивал стычки главным образом из-за того, что юный возраст и избыток сил давали ему иллюзию неуязвимости. Зарабет поинтересовалась однажды, почему он не в школе. Иган объяснил, что Джейми выгнали из Итона за какой-то проступок. После Рождества ему надлежало продолжить обучение в Хэрроу.
