- Зора, если я вас правильно понял… - сказал Джек, наклоняясь над столом перед началом монолога - чопорно и слишком медленно.
- Мистер Френч, я не понимаю, почему нужно застить мне свет (Джек поднял брови на слове «застить»), препятствуя моему творческому развитию и мстя за то, что выходит за пределы чисто университетского круга проблем. - Зора остановилась. Ее спина была прямая как доска. - Это некорректно, - сказала она.
Они кружили вокруг этой формулировки минут десять. И вот она наконец прозвучала.
- Некорректно, - повторил Френч. На данном этапе он мог лишь пытаться свести потери к минимуму. Роковое слово вылетело.
- Вы имеете в виду, - беспомощно сказал он, - что отношения, которые вы имеете в виду, некорректны. Однако я не вижу связи между отношениями, которые вы имеете в виду, и…
- Нет, вы меня не поняли. То, что произошло между моим отцом и профессором Малколм, меня не интересует, - встряла Зора. - Меня интересует моя судьба в этом заведении.
- Ну разумеется, это превыше всего…
- А что касается отношений между моим отцом и профессором Малколм…
Джек дорого дал бы за то, чтобы она перестала повторять эту дикую фразу. Она сверлила ему мозг: мой отец и профессор Малколм, профессор Малколм и мой отец. Именно то, о чем нынешней осенью нельзя было упоминать в интересах участников конфликта и их семей, носилось по его кабинету, как недорезанный поросенок.
- …то они давно исчерпаны, и я не понимаю, почему профессор Малколм продолжает ущемлять меня, руководствуясь столь личными мотивами.
Джек скорбно посмотрел на часы, висевшие за спиной Зоры. В столовой его ждал именной кекс с пеканом, но когда он со всем этим разделается, идти в столовую будет поздно.
- Стало быть, вы уверены, что это дискриминация, как вы говорите, по личным мотивам?
- А как еще это назвать, мистер Френч? Я просто не знаю. Мой учебный рейтинг - 97 процентов, моя студенческая репутация безупречна - думаю, вы не станете с этим спорить.
- Да, но следует также учесть, - возразил декан, поймав, наконец, солнечного зайчика в этой беспросветной беседе, - что класс профессора Малколм не просто класс, а творческая лаборатория. То есть в данном случае мы выходим за рамки чисто учебного процесса. Когда мы говорим о творчестве, мы должны в известном смысле изменить наши…
- Я принесла свои публикации, - сказала Зора, роясь в сумке. - Вот: salon.us, strelbaglazami.com, vernitem- nemoymyachik.com, kudaidtinestoit.com. А что касается печатных изданий, я жду ответа из Open City[[28]].
Она бросила на стол мятую пачку листов, напоминавших распечатки из интернета, - чтобы сказать о них что-то более определенное, декану надо было надеть очки.
- Вот как. И вы намерены отдать эти… труды на рассмотрение профессору Малколм? Нуда, конечно…
- На данном этапе, - сказала Зора, - я думаю о том, как справиться со стрессом и негативом, которые ждут меня при обсуждении этого вопроса на ученом совете. Не знаю, смогу ли я им противостоять. Однако я считаю, что ущемлять права студента подобным образом некорректно, и никому не желаю через это пройти.
Итак, Зора выложила перед ним все карты. С минуту Джек оценивал расклад. Двадцать лет стажа в этой игре не оставили у него ни малейших сомнений: Зора Белси сорвет банк. И все-таки он решил разыграть своего короля.
- А ваш отец знает о ваших намерениях?
- Еще нет. Но я уверена, что он поддержит меня во всем.
Теперь надо было встать, обойти вокруг стола и сесть перед ним, скрестив свои длинные ноги. Зора так и сделала.
- Благодарю вас, Зора, за то, что вы сегодня пришли и рассказали о вашей проблеме столь красноречиво и искренне.
- Спасибо! - ответила Зора, самолюбиво краснея.
- Будьте уверены, мы отнесемся к ней со всей серьезностью - вы гордость колледжа, что для вас, должно быть, не секрет.
- Это честь… я постараюсь оправдать…
- Положитесь на меня, Зора. Не думаю, что на данном этапе нам нужен ученый совет. Скорее всего, мы сможем решить этот вопрос в более узком кругу, щадя и уважая чувства каждого.
- Вы хотите…
- Я поговорю с профессором Малколм о том, что вас тревожит, - продолжал Джек, перехватывая, наконец, эстафету в этой словесной борьбе. - Как только понимание будет достигнуто, я дам вам знать, и мы все уладим. Надеюсь, это отвечает вашим желаниям?
Зора встала и прижала свою сумку к груди.
- Большое вам спасибо.
- Насколько я знаю, вы выбрали класс профессора Пилмана? Очень хорошо. А что еще вы планируете…
- Я взяла класс по Платону, записалась к Джейми Пенфрюку на первую часть цикла по Адорно[[29]] и обязательно буду ходить на лекции Монти Кипса. В воскресенье читала его статью в «Веллингтонском вестнике», где он требует найти корректную замену термину artes liberales[[30]]. Консерваторов, видите ли, притесняют, и им нужна защита в университетской среде. - Здесь Зора не преминула закатить глаза, покачать головой и вздохнуть. - Бред. Ясно ведь, что у нас все на особом положении - и черные, и геи, и либералы, и женщины. Все, кроме бедных белых мужчин. Тем не менее, я хочу послушать, что он скажет. Мой девиз: врага нужно знать в лицо.
В ответ Джек Френч вяло улыбнулся, открыл дверь и закрыл ее, когда Зора ушла. Затем поспешно сел назад в кресло и достал с полки том «Краткого оксфордского словаря». У него возникло подозрение, что слово «застить» имеет более сложную этимологию, чем кажется на первый взгляд. Может быть, оно одного корня с теми жуткими птицами, которых истребил Геракл, стимфали- дами? Нет, ничего подобного. Джек закрыл фолиант и почтительно вернул его на полку к его собрату. Эти два кирпича не всегда оправдывали его ожидания, но в более глубоком смысле никогда не подводили. Джек снял трубку и позвонил секретарю факультета, Лидии.
- Лидди?
- Да, Джек.
- Как вы, дорогая?
- Я в порядке. Дел по горло, вы же знаете. В первый день семестра колледж стоит на ушах.
- Вы удивительным образом умеете это исправить. Думаю, все до единого уже знают, что им надо делать.
- Ну не все. Вокруг еще слоняются дети, которые даже собственной задницы в штанах не сыщут. Простите мне мой французский, Джек.
Джек простил Лидии и это, и ее невольный каламбур[[31]]. Есть время обиняков и время правды в лицо, а поскольку на последнее Джек способен не был, он ценил острый бостонский язычок Лидии и его способность призвать к порядку целый факультет. Отбившиеся от рук студенты, упрямые электрики, бестолковые сисадмины, уборщицы-гаитянки, пойманные за раскуриванием травки в душевых, - Лидия строила их всех. Джек мог позволить себе быть выше всяких дрязг, только потому что Лидия неизменно принимала огонь на себя и разводила тучи руками.
- Лидди, вы не знаете, где я могу найти Клер Малколм?
- Как поймаешь лунный луч рукой?[[32]] - задумчиво проговорила Лидия, обожавшая цитировать мюзиклы, которые Джек никогда не видел. - Я только знаю, что через пять минут у нее занятие. Но это совершенно не значит, что она на него придет. Это же Клер.
Лидия ехидно рассмеялась. Джек не поощрял ехидства в адрес профессоров со стороны представителей администрации, но одернуть Лидию не мог. Она была сама себе командир. Без нее в вотчине Джека царили бы хаос и запустение.
- Я не помню, чтобы я видела Клер Малколм в этих стенах до полудня. Впрочем, может быть, мне просто не повезло. Я слишком занята по утрам, чтобы сидеть у окошка, попивая кофе со сливками.
Для женщин вроде Лидии женщины вроде Клер были чистым недоразумением. Все успехи в жизни Лидии объяснялись ее фантастическими организаторскими способностями и профессионализмом. Не было такого учреждения в Штатах, которое она не могла бы преобразовать и реформировать, и в глубине души Лидия знала, что через несколько лет, покончив с Веллингтоном, она переберется в Гарвард, а оттуда куда угодно, может быть, даже в Пентагон. Она была мастером своего дела, а в ее американском мире уровень профессионализма равнялся занимаемой должности. Ты начинаешь с создания картотеки для какой-нибудь химчистки в Бэк Бее[[33]] и заканчиваешь управлением сложнейшей базой данных самого президента. Лидия знала, как она достигла того, чего достигла, и куда ей дальше двигаться. Но она совершенно не понимала, как достигла своего положения Клер Малколм. Как может женщина, теряющая ключи от кабинета по три раза в неделю и не знающая, где взять канцелярские принадлежности, после пяти лет работы в колледже, носить громкий титул старшего профессора сравнительного литературоведения и получать зарплату в размере, прекрасно известном Лидии, поскольку Лидия имела дело с зарплатными ведомостями? В доверше- нье зла она еще и роман завела на рабочем месте. Лидия знала, что Клер Малколм творческая личность, но для нее это ничего не значило. Ученые степени она уважала - когда Джек опрокидывал кофе на документы, Лидия вспоминала про две его диссертации и смягчалась. Но поэзия?
