не получится. Так что за двести шагов неприятеля по нему успеют сделать четыре залпа, а за триста — шестьсот… Только вот особенного толку не будет — у линейной пехоты прицельные приспособления весьма условные. Даже для стрельбы на дальность в двести шагов, не говоря уж о пятисот и уже тем более шестисот. Потому-то чаще всего залп берегут до дистанции шагов в сорок — максимум пятьдесят. А потом — марш-марш, в штыки!
Данилка упрямо набычил голову.
— Всё одно можно научить. Особливо по крупной цели — колонне или каре, — он был в этом уверен. Потому как у охотничьего ружья тоже прицельные приспособления весьма условные — обычная планка, однако по заряд по цели попадает весьма точно. Птицу даже влёт бьют… Хотя расстояния там куда меньше, чем четыреста шагов и стреляют дробью, но и цели куда меньше.- Пусть даже первым залпом всего одного из двадцати положат, а последним — одного из десяти, то за шесть залпов это будет…- он возвёл очи горе, высчитывая цифру.- Сорок пять человек! Так что если при начале атаки получается сто на сто, то к тому моменту как дело к штыкам перейдёт, врагов останется только половина. Это значит, супротив кажного врага аж двое наших солдат драться станут. Как быстро наши солдаты их упокоят? И сколько нашей живой силы не то что в живых останется, а ещё и без единой царапины? И готовые на других врагов броситься и ещё где нашим помочь. Двое супротив одного — это ж о-го-го!
— Экий ты арифметик стал…- благосклонно усмехнулся генерал.- А что это ты за пулю придумал, которую в нарезной ствол можно так же быстро вложить, как в гладкоствольный? Ну-ка покажи…
Так и началась эта эпопея.
Вот только действительность оказалась очень непростой. Для экспериментов им выделили официально снятый с вооружения армии, но ещё часто встречающийся в полках егерский штуцер образца 1798 года, калибром в семь с небольшим линий. Что примерно соответствовало калибру основного оружия русской пехоты — фузеи солдатской образца 1756 года. С такими громили пруссаков, турок и, даже, французов «чудо-богатыри» Суворова, но и на сегодня она была самой массовой в войсках. Хотя разнобой в армии был знатный. По словам Ламсдорфа, который взял все эксперименты мальчишек под свой полный контроль, на вооружении русской армии находилось более двадцати разных образцов длинноствольного оружия среди которых встречались монстры, калибром не только в семь, но и в восемь и более линий[1]… Так что, буде всё получится — останется только сделать нарезы в стволах гладкоствольных пехотных ружей и — опа! Армия встречает Наполеона нарезным оружием!
Но первый же эксперимент окончился полный провалом. Нет, пулю Минье они изготовили. И снарядить её оказалось достаточно легко. Всё равно не настолько как в гладкоствольную фузею, потому как у той калибр пули по сравнению с калибром ствола был меньше почти на два миллиметра, так что в ствол она просто проваливалась, но в разы легче, чем в нынешние обычные нарезные, в которые пули реально приходилось забивать молотком. Так что на два залпа в минуту подобной скорости заряжания хватало с лихвой… Вот только обычные пули-то круглые, а пуля Минье — удлинённая. То есть, несмотря на внутреннюю полость она заметно тяжелее. Плюс вдавливается в нарезы всем своим удлинённым корпусом, а не узкой полоской на круглом боку как обычная пуля для штуцера. То есть площадь контакта нарезов с внутренней поверхностью ствола так же куда больше. Как, соответственно, и сила трения… Вследствие чего при использовании «штатного» порохового заряда штуцер этой пулей просто «плевался». А, усиленный заряд, как выяснилось, во-первых, давал куда большую отдачу и, во-вторых, способен разорвать ствол ружья. Нет, оружие, конечно, проверяют на прочность ажно двойным стандартным пороховым зарядом — и оно должно выдержать. Но это ж один, проверочный выстрел! А вот когда усиленными зарядами начинают садить постоянно, да ещё и из неновых ружей — разрыв ствола происходит очень быстро. Иногда даже на втором выстреле… Вот они и встряли, подбирая нужную навеску, экспериментируя с формой пули и степенью её удлинения. Но всё получалось как в той байке: Нос вытащишь — хвост увязнет, хвост вытащишь — нос увязнет. То есть решение одной проблемы порождало или неимоверно усугубляло другую… И это ещё не говоря о том, что некоторыми проблемами, на фоне главных кажущимися довольно мелкими — они даже не начинали заниматься. Например, усиленный пороховой заряд порождал целый факел выброса из запального отверстия, регулярно обжигая стрелка, а его длина была таковой, что, бывало, добивало и до соседа по шеренге…
— Ну что делать будем?- уныло спросил Николай, выбираясь из окопчика и подходя к гвардейцу, который поднимался на ноги с болезненной гримасой потирая плечо.
Данилка задумчиво почесал щёку. М-да… пожалуй этот эксперимент пора прекращать. Для «пули Минье», которую он по-простому обозвал «расширительной», требуется куда меньший калибр. Минимум на пятую часть, а то и вообще на четверть. Ему ведь и в голову не пришло тогда уточнить какого калибра были натуральные винтовки под эту пулю, а зависимость веса от калибра нелинейная. Вот у него на складах во времена, когда он только начинал работу, были снаряды для 20-мм и 23-мм авиационных пушек. Так снаряд 20-мм весил 99 г, а 23-мм целых 190 г. То есть разница в калибре всего 15 %, а в весе — практически в два раза. Но что предложить взамен? Впрочем, есть одна идея…
— Да есть один вариант…- задумчиво произнёс парень.- Заметно хуже, но, пожалуй, реальнее. Во всех отношениях.
— Да?- тут вскинулся стоящий рядом Михаил.- А какой?
— Тоже расширительная пуля, но для гладкоствольного ружья. Так же летит дальше, но стрелять по колонне или иному плотному строю можно, максимум, на четыреста шагов, — начал он рассказывать про пулю Нейслера.- Выглядит как этакий колпачок. И по весу от обычной не слишком отличается. Так что мудрить с зарядом не придётся. Наверное… всё-таки по стволу она будет идти куда туже, чем обычная.
Мальчишки слушали внимательно. И не только они. Так же внимательно слушали семёновец и подошедший поближе капрал из того же полка. Больше никого рядом не было. Это был уже не первый их неудачный эксперимент, так что зрители больше в эту глухую часть дворцового парка не приходили.
— А — главное, если всё получится, то для использования этой пули не придётся ничего делать с ружьями!- до Данилки только недавно дошло, что его эксперименты
