— Николас, дорогой!
Не выпуская руки Симоны, Ник поклонился матери. Она расцеловала его в обе щеки, отстранилась и впилась взглядом в миниатюрную фигурку рядом с сыном.
— Леди Симона, какая вы милая! — Женевьева оставила Ника, схватила Симону за руки и крепко обняла. — Добро пожаловать в Хартмур, доченька.
Ник кашлянул.
— Матушка, ты ее раздавишь.
Женщины расцепили объятия, и Ник заметил, что у обеих заблестели в глазах слезы. На лице Симоны читалось громадное облегчение. Неужели она так нервничала перед встречей с его матерью?
— Благодарю вас, леди Женевьева. Я так счастлива здесь оказаться.
Женевьева окинула взглядом жену сына:
— Но где же ваш отец, дорогая? Я думала, он захочет проводить свою дочь до ее нового обиталища.
Улыбка Симоны померкла.
— О нет, он… У папы остались неотложные дела в Лондоне. Потом он вернется в Прованс. Смею надеяться, что вас не обидит его отсутствие.
— Обидит? — И Женевьева покачала белокурой головой: — Разумеется, нет. Да я… — Она вдруг запнулась и нахмурилась: — Как ты сказана? Прованс?
— Oui, вы слышали про него?
Женевьева кивнула:
— Давным-давно я знала там одну семью, семью дю Рош. Как звали твою мать, деточка? Может быть, я и о ней слышала?
Симона молчала, не зная, как отвечать, но тут вмешался Ник:
— Матушка, Порция дю Рош умерла. Год назад из-за пожара Симона лишилась матери и младшего брата.
— О Боже! — Женевьева побледнела. — Простите меня, леди Симона.
Симона улыбнулась и стиснула руку свекрови.
— Не стоит извиняться. Не расстраивайтесь. Но может быть, вы и правда слышали мамино имя? Может быть, даже знали ее. Например, встречали в Марселе?
Напряженное выражение исчезло с лица Женевьевы, его сменило странное облегчение.
— Очень жаль, но не встречала. Дети из семьи моих друзей не состояли в браке. И конечно, не имели наследников вашего возраста. — Женевьева перевела взгляд с Симоны на Николаса: — Но что же мы стоим во дворе? Вам же надо освежиться, прежде чем выходить к гостям.
Большой зал Хартмура своим величественным видом не уступал наружному великолепию замка. Массивные двойные двери открывались в просторное квадратное помещение. Гигантский камин напротив входа согревал лордов, сидящих за огромным столом на помосте. В обеих стенах по бокам располагались два дополнительных очага. Гирлянды из дубовых листьев и осенних цветов увивали оружие и знамена, развешанные по стенам зала. Свежий острый аромат сливался с кисловатым духом горящих поленьев и запахом жареного мяса.
Десять длинных столов на козлах протянулись вдоль обеих стен. Почти все лавки были заполнены гостями. Слышались смех, веселые крики, традиционные свадебные шутки. Из высоко расположенных окон лился мягкий вечерний свет. В дальнем левом углу Симона заметила уходящую вверх каменную лестницу. Зал сиял бесчисленным множеством свечей.
Когда Николас под руку с Симоной вошел в зал, наступила тишина. И тут Тристан вскочил со своего места за столом лордов, поднял кубок и завопил:
— Братец!
Симона увидела рядом с ним рыжую голову леди Хейт.
— Блудный барон вернулся! Ура-а-а!
Гости поднялись со своих мест и подхватили радостный вопль. Симона почувствовала, что Ник тоже смеется.
Некоторые гости, встречавшие молодых у моста, прошли следом за ними в зал и сейчас искали свободные места.
Медленно и торжественно Ник повел Симону по центральному проходу, образованному столами. Она слушала приветственные крики, кланялась, улыбалась, пожимала протянутые руки. В зале сидели одни незнакомцы. И лишь приблизившись к помосту, Симона увидела лорда Сесила Холбрука, того самого, за которого должна была выйти замуж. Там было еще несколько лордов, присутствовавших на празднике у короля Вильгельма. Симона похолодела. Она хорошо помнила ядовитые перешептывания за спиной, которые ей приходилось терпеть в Лондоне.
— Леди Фицтодд. — Лорд Холбрук ласково улыбнулся Симоне и слегка поклонился. — Счастлив оказаться в вашем доме.
Симона, благодарная за его любезность, улыбнулась и ответила на поклон. Еще большую благодарность она испытывала к судьбе за то, что ей не пришлось называться леди Холбрук.
— Фицтодд, — поднялся со своего места высокий тощий мужчина. — Благодарю за приглашение на этот праздник. Мои наилучшие поздравления по случаю вашей свадьбы.
Симона почувствовала, как напрягся Николас.
— Бартоломью, меня не за что благодарить. Адресуйте свою благодарность моей матушке.
Симона остро ощущала вражду, исходящую от обоих, и обрадовалась, что они миновали этот стол, а Бартоломью так и не успел ответить на обиду.
Наконец они оказались перед столом, где расположилась семья Ника и где леди Женевьева отдавала негромкие распоряжения слугам. Ник выпустил руку Симоны, и она тотчас ощутила себя покинутой. Поприветствовав брата, Николас нагнулся, чтобы поцеловать Хейт. Симоне показалось, что невестка что-то шепнула на ухо Нику, а он ей ответил, но все произошло так быстро, что новоиспеченная баронесса не успела понять, было ли это на самом деле. Она так страшилась минуты, когда окажется в тесном семейном кругу, и сама себе казалась самозванкой. Наконец Ник обернулся к жене:
— Симона, ты, конечно, помнишь моего брата и леди Хейт?
— Конечно, помню. — Симона растянула губы в вымученной улыбке.
Ник вопросительно взглянул на Хейт:
— А где же юная леди…
Но он не закончил вопроса. Его прервал отчаянный детский визг. Хейт рассмеялась:
— Что касается юной леди, то она, как всегда, играет под столом.
Ник со счастливой улыбкой посмотрел на Симону, и она не могла не отметить, насколько иным он выглядит здесь, в собственном доме. Омрачала впечатление одна только встреча с лордом Бартоломью.
— Леди Изабелла обожает пещеры и всякие укромные места, — сообщил Ник и нагнулся, чтобы заглянуть под стол.
Симона мгновение поколебалась, а потом тоже наклонилась. Под столом сидела прелестная девочка с белым личиком и рыжеватыми кудряшками. Она крепко сжимала крошечные кулачки и забавно взвизгивала от удовольствия, наблюдая за… перышком Дидье, которое танцевало у нее перед глазами.
— Привет, Изабелла, — позвал девочку Ник. — Ты не поцелуешь своего дядю? — Улыбка Ника померкла, когда он тоже заметил присутствие Дидье и с упреком посмотрел на Симону.
Дидье что-то верещал по-французски, а увидев Симону, спросил:
— Сестрица, правда, она забавная? — и пощекотал носик Изабеллы перышком. — Неужели я тоже был таким маленьким?
— Ты можешь что-нибудь сделать? — шепнул на ухо Симоне Ник.
