Поначалу Старолюб (вернее, божественная субстанция его духа) думал, что окончательно погиб. Он вложил в тот отчаянный крик, адресованный Катерине, всю свою волю. Но его безжалостно оборвали. До девушки долетел лишь слабый шепот!.. Потому что силы были слишком уж неравными. Князь тьмы обрушил на бедного фантома всю колоссальную мощь потустороннего мира. Неугомонную душу Старолюба, как лавиной, буквально раздавило в прах. Естественно, призраки не чувствуют боли (в физическом ее понимании). Но тем не менее фантом будто одеревенел, потерял чувствительность, как человек, подвергшийся чудовищной пытке.
Долго ли длилось такое состояние, несколько часов или несколько дней, а может быть, месяцев, Старолюб не осознавал. Но вскоре, к своему изумлению, он не только «ожил» и вернул себе прежние кондиции, но и наполнился такой невыразимой силой, что почувствовал себя свободной птицей в Ноосфере. И даже больше того — скоростным космическим лайнером.
Это миряне (паства Церкви Старолюбов) справедливо усмотрели в мироточении икон и вспышках свечей святое предзнаменование, знак свыше. Прихожане стали молиться за своих святых (и особенно за доброго друга Стрельцовых) еще более истово и благоговейно, чем увеличили силы старика в миллионы раз. В этот период Старолюб чувствовал себя почти бессмертным!
Глава 12
Станция локации (иначе говоря, резервное хранилище биомассы — автономный космический объект), обслуживающая пятую трассу МО, лениво кувыркалась в безвоздушном пространстве, окруженная пугающей чернотой межзвездной разряженной материи. Здесь, в относительной дали от обитаемых планет с их разноцветными атмосферами, масштабы вселенной проявляются с особенными, давящами на психику наглядностью и объемностью. Ведь мало кто задумывается, что за пределами видимых границ нашей галактики — Млечного Пути, — помимо миллиардов раскаленных светил, простирается несветящаяся темная материя. Астрономы обычно называют ее «темным гало». Звезды, содержащие основную долю видимой материи, — это лишь небольшая часть даже от барионного вещества, т. е. состоящего из барионов (протонов и нейтронов — частиц, из которых складываются атомные ядра всех известных нам химических элементов). И только оказавшись на одиноком локаторе, у самых крайних маршрутов Та-хиогалактсети, например, таких, как пятая трасса МО, по-настоящему ощущаешь колоссальную насыщенность и материальность космической тьмы, грандиозность и непостижимость для человеческого разума Божьего Промысла.
Правда, если не глазеть в иллюминаторы на вселенскую черноту, то внутри хранилища привычный человек особенных неудобств не испытывает. Ультрагравы исправно поддерживают силу тяготения на уровне одного g. Бортовой компьютер с размеренностью часов включает в «светлое время суток» освещение и выключает его «ночью». Так что по восприятию персонала с автономного объекта скорее космос кувыркается вокруг него, нежели локатор вращается в космосе.
Станции биолокации относятся к объектам восьмой группы секретности. Поэтому далеко не каждый обыватель даже знает об их существовании. Не говоря уже об устройстве, назначении и уж тем более о местонахождении. Ведь космос — безграничен. Ищи ветра в поле. Кроме высших чинов Тахиогалактсети и диспетчеров закрытого подразделения, определить координаты номерных объектов могут, пожалуй, лишь в генеральных штабах межпланетных военных ведомств. Да и то не во всех.
Высокая секретность, окружающая систему биолокации, связана, по большой части, с морально-этической стороной проблемы. В мирах, подконтрольных Лиге Планет, где общество ориентировано на гуманистические идеалы, биолокация уже давно запрещена. Ее роль выполняют сверхмощные нейросинтезаторы. Они буквально разорительны для центрального бюджета сообщества, обладают меньшей надежностью и точностью, чем биолокаторы. Но зато не требуют расходного материала — биомассы, а проще говоря, живых людей. А вот в мирах, подконтрольных Конгломерату Внешних Планет (например, таких, как IX Протекторат), и в других незначительных объединениях на человеческом материале просто-напросто экономят. Как правило, эти сообщества построены лишь на экономических интересах и предполагают взаимное невмешательство во все другие сферы внутренней политики. Здесь и криминальные диктатуры, и неуправляемые псевдодемократии со вседозволенностью, и потомственные коррумпированные монархии, и сверхцентрализованные режимы с гипертрофированными монопольными производствами, и прочее, и прочее. Короче, все те формации, где, несмотря на трескотню руководящих политиков, жизнь человека ценится на самом деле не более, чем жизнь таракана. Хотя, естественно, на биолокаторы граждане, лояльные к правящему режиму, как правило, не попадают. Обычно это осужденные преступники; политические заключенные; лица, зараженные опасными заразными заболеваниями; нелегалы — подданные чужих миров без соответствующих документов, незаконно пребывающие на суверенной территории, и просто безродные, никому не нужные бомжи. Поэтому общественное мнение если что-то и предполагает о существовании неких космических объектов, требующих для бесперебойного функционирования галактического транспорта определенных порций биомассы, то не высказывает по этому поводу явных неудовольствий. Ведь тахиока-налами пользуются все. Следовательно, необходимо поддерживать их навигационное оборудование в должном состоянии. Что ж, теперь покупать у процветающих сверхдержав за кабальные цены нейросинтезато-ры? И увеличить тем самым и без того невыносимое финансовое давление на налогоплательщиков? Нет, народ этого не поймет. Вот и остается пока все по-старому… Тем более что расход биомассы не так уж велик. Всего лишь по несколько десятков человек в год на каждый локатор. Если уж на то пошло, то &дорожно-транспортных катастрофах, несмотря на самые современные системы безопасности движения, гибнет гораздо больше людей. И ничего… К тому же преступлений, особенно военных, в масштабах галактики совершается, к сожалению, еще достаточно. А преступникам, как известно, полагается наказание. Следовательно, дармовая биомасса для локаторов имеется в избытке.
Поступившие «человеко-единицы» (расходный материал) покоятся в резервном хранилище в специальных ячейках, как в автоматизированном морге. Только не в виде трупов, а в виде заторможенных «сомнамбул». Глубокое коматозное состояние вызвано воздействием консервирующего газа, которым заполнены ячейки, и «прессом» ядохимикатов направленного действия. По прибытии на станцию потенциальный «клиент» сразу же попадает в искусственную среду и «отключается». Тут же, в приемно-сортировочном отсеке, он получает мощную инъекцию препаратов, замедляющих обменные процессы в организме практически до нуля. После чего отправляется непосредственно в хранилище.
По мере надобности автоматика выкатывает на специальной тележке живой груз из ячейки. Человек, жестко прикованный к передвижному креслу, получает и укол-противоядие. Он приходит в себя… но только для того, чтобы умереть. Несчастный в виде расходного материала поступает непосредственно в камеру биолокации.
Техника техникой, но ведет себя, как живая. В первую очередь «высасывает» из жертвы всю ментальность, энергетику индивида. А уж затем в расход идет, собственно, тело. Хотя на самом деле «обсасывают» несчастного до косточки вовсе не технические штучки, а люди, путешествующие в данный момент по каналу, даже не подозревая об этом. Дело в том, что энергетика «человеко-единицы» непрерывно подпитывает собой в пространственном векторе данного номерного объекта информационный образ, шаблон, на основе которого сканируется канал. Другими словами, сравнивая состояние полей в канале с состоянием .шаблона, автоматика генерирует «опознавательный тахионовый луч», который проверяет внутренность галактического маршрута на предмет наличия в нем людей. Чтобы При выборе траекторий перемещения два и более человека не выскочили в одной точке пространства. Результаты сканирования круглосуточно передаются на центральный диспетчерский пульт закрытого подразделения Тахиогалактсети.
Когда структура используемой биомассы изнашивается, иными словами, истощается биоэнергия «человеко-единицы», тело бедняги, отдавшего свои жизненные силы навигационной системе тахиоканала, сначала чернеет, а потом усыхает, будто тает. Под конец несчастного опускают в «молекулярную корзину», где происходит разложение материи на элементарные частицы. А выделяемая при этом энергия используется для жизнеобеспечения станции. Поистине незавидная судьба: мало того, что из «клиента» вытягивают все жилы, его еще, образно говоря, и сжигают, как дрова.
Вообще-то, биолокатор — место уединенное, сонное царство. Служба здесь спокойная, несуетливая. Стандартная вахтовая смена включает в себя всего два человека. Практически весь процесс биолокации полностью автоматизирован. Поэтому вахтовики играют, по большому счету, роль смотрителей-охранников. Правда, что от кого охранять — непонятно. Ведь гражданские понтоны здесь ни в жизнь не появятся. Маршрут надежно заблокирован от всех посторонних путешественников. По роду службы персонал номерного объекта можно в чем-то отдаленно сравнить со сторожами заброшенного склада железобетонных изделий, которые никому, кроме самих сторожей, не нужны. Да и вывезти те изделия можно .только при помощи тяжелой техники. Поэтому охранники склада, номинально выполняя свои обязанности, в положенный срок являются на службу и спокойненько предаются сну. С другой стороны, такое сравнение, конечно же, не корректно. Ведь важность и общественная значимость объектов (локатора и склада) абсолютно несопоставимы.
