После репетиции Марго побежала к бабушке. Та руководила работой младшего костюмера и одновременно утюгом разглаживала рюши на белой блузе.
Маргарита присела подле на табуреточку и начала делиться своими опасениями. Бабушка гладила, слушала, утюг плевался паром.
– Знаешь, дорогая, – произнесла, наконец, Корица, – отступать теперь некуда. Если режиссер сказал – твое дело играть. Чтоб тебе полегчало, давай сделаем несколько упражнений. Очень помогает. Особенно при актерских зажимах. Тут ведь главное понимать: не ты первая, не ты последняя. Многие, если не все, проходили через страх сцены. Физические упражнения – своего рода магия. Начинаем с головы. Как я понимаю, она наше самое слабое место. Итак, встань, расслабься, голову опусти на грудь и максимально напряги мышцы шеи. Теперь подними голову, потом запрокинь ее назад. Прямо, вправо, прямо…
Под руководством Корицы Марго сделала еще несколько упражнений, ощущая, что с каждым новым повтором страх перед будущим выступлением уменьшается. «Да, интересная магия, – подумала она, – чем-то сродни кухонной магии бабушки. Ей школу пора открывать „Обыденные чудеса на каждый день“». Когда они с Корицей отправились на обед, в фойе Маргарита не без удовольствия взглянула на себя в высокое мутноватое зеркало. Остановилась, чтоб поправить футболку и шорты. И чуть не была сбита с ног пробегающей мимо Анжеликой. Та неслась к выходу с заплаканными глазами и развевающимися волосами.
– Анжелика, деточка, – голос Снежаны Дедык-Крюковой, пытавшейся догнать дочку, звучал непривычно жалобно и просительно, – все наладится, все устроится, вот увидишь!
Поравнявшись с Корицей и Марго, она злобно взглянула на девочку абсолютно Анжеликиными темно-голубыми глазами, а потом перевела взгляд на бабушку:
– Уж не знаю, Евгения Дмитриевна, какие у вас там отношения с Александром Васильевичем. Но отбирать такими методами роль у моей девочки – бесчеловечно!
Корица открыла было рот, чтобы напомнить об истинных деталях «передачи», но Героиня уже хлопнула перед ее носом тяжелой дверью.
– Ответ им не нужен, – вздохнула Корица, – ладно, не будем заострять, а лучше хорошо пообедаем. Тоже своего рода магия.
Че и Георгий ждали их в кафе, заняв крайний столик у балюстрады, откуда открывался прекрасный вид на бухту. Марго против воли залюбовалась кораблями. Ей было приятно отвлечься от своих путаных мыслей, которые скакали с предстоящего спектакля на обиженную Анжелику, потом на странный сон и возвращались к Валерке. Когда Марго рассматривала корабли, зеленую воду, серые катерки, красные и синие изящные краны, ей казалось почему-то, что все идет правильно и обязательно кончится хорошо. «Буду решать проблемы по мере их поступления, – подумала она вдруг бабушкиной фразой. – Сперва надо разобраться со спектаклем и примерить костюм».
Спектакль «Эхо войны» был, как говорится, из современной жизни, и никаких особенных костюмов, по идее, не требовалось. Казалось бы. Но Маргарита уже хорошо знала, что театральный костюм – нечто совсем непростое. Как говорила Корица, это – одна из главных составляющих спектакля, которая не должна выбиваться ни по цвету, ни по фактуре. Костюм вообще много чего должен: раскрывать характер героя, создавать настроение… То есть, если даже на артисте надето «черт-те что», то в хорошей постановке оно досконально продумано, как и «бантик сбоку».
В «Эхе войны» Марго выходила, а точнее выбегала на сцену в оранжевом коротком платьице и балетках ему под стать. По словам Александра Васильевича, цвет символизировал радость жизни и безмятежность детства, не омраченного войной. Хотя свое собственное состояние Маргарита «безмятежным» бы не назвала. Несмотря на прекрасный обед и еще раз проделанную серию «антизажимных» упражнений, когда настало время надевать костюм, девочка чувствовала под ложечкой пустоту и легкий страх.
Че, который провожал Марго до гримерки, глядя на ее побледневшее личико, достал заветную фляжку с «умягчителем» и чуть-чуть накапал из нее в стакан с водой. Марго послушно выпила. Ей стало теплее, страх заметно уменьшился. Че, оставив ее перед зеркалом, с чувством выполненного долга отправился в зал. Прозвенел третий звонок.
В гримерке Марго машинально надела оранжевое платье. Не глядя, сунула ногу в правую тапочку, опустила ногу на пол – и взвизгнула от боли. Внутрь носка балетки, туда, куда не проникал взгляд, кто-то насыпал мелких осколков бутылочного стекла. Кровь немедленно хлынула из порезанной ступни. Гримерша Люся, зашедшая «сделать лицо» Марго перед выходом, только охнула и бросилась за дежурным врачом. Дверь она оставила распахнутой настежь. И Маргарита видела, как, победоносно взглянув на нее, в точно таком же оранжевом платье в сторону сцены пробежала Анжелика под руку с матерью, Снежаной Дедык-Крюковой.
Странно, но жгучей обиды и горечи поражения Маргарита не почувствовала. Она и раньше слышала истории о том, что иногда, борясь за роль, актеры устраивали друг другу пакости. До членовредительства, правда, дело доходило редко. Да еще такого подлого. «Даже платье как у меня сшили, значит, давно к этому готовились», – подумала Марго. Она представила, как сейчас удивится Егор и остальные артисты, которых о замене никто не предупреждал. Но, едва вообразив заполненный людьми зал, девочка испытала облегчение и даже некое подобие благодарности к подлым интриганкам. Теперь-то она могла себе признаться, что на сцену ей ну просто ужас как не хотелось. И, вместо того чтобы расплакаться, Марго улыбнулась. По мере того, как она успокаивалась и утихала боль в порезанной ноге, мысли девочки принимали совсем другое направление.
Не исключено, что случившееся показалось ей мелким по сравнению с пережитым в подземелье или с печальной Валеркиной историей. Сколько ему пришлось вынести, страшно подумать! От одного соседства с маньяком Хейзенги бросало в дрожь. А тут еще Витхольц с загадочным Блаумоном. Зачем Валерке понадобилось кольцо? Неужели еще ничего не кончилось? Как же хочется увидеть друга еще хоть раз! Может, он появится? Должен, обязан появиться! Они же даже не поговорили толком! Как бы ей хотелось снова его увидеть!
Тут взгляд Маргариты упал на большое зеркало. Она задумалась. Спектакль в разгаре, она в гримерке одна. Люся уже занята другими артистами. Доктор ушел, Корица до финала не освободится. Че с Георгием сидят в самом центре зала. На всякий случай Марго тут же послала Чертополоху эсэмэску: «Все хорошо, с Анжеликой мы договорились. Объясню при встрече». Ну, чтобы друзья не нервничали, когда увидят на сцене не ее. Затем девочка допрыгала на одной ноге до двери, закрыла ее изнутри, чтобы никто не мешал. Задернула жалюзи на окне и, расслабившись, села напротив большого зеркала.
Хотя на юге темнеет рано, за окном еще было довольно светло. Но солнце уже перекочевало на другую сторону здания. В гримерке царил чуть золотистый полумрак. По зеркальной глади бежали легкие тени. Маргарита внимательно всматривалась в глубь стекла и мысленно повторяла: «Валерка, Валерка, Валерка». Постепенно у девочки возникло ощущение, что она тихонечко парит над полом. Становится невесомой, а в ее голове закручивается такой же крошечный смерч, что и в глубине зеркала. Да, точно такой же!
Головокружение усиливалось, а синяя воронка в зеркале увеличивалась в размерах… Где-то на задворках сознания Маргарита слабо понимала, что так вроде быть не должно. Да, она понимала это, но продолжала бездействовать, как зачарованная. Девочка даже не шелохнулась, когда с той стороны зеркала раскрылась огромная синяя пасть. Совсем как пасть того дракона, который в один момент заглотил призрак Витхольца, выскочив из планшета Че… «Но где же Валерка, почему?» – последнее, что успела подумать Маргарита, перед тем как синие искры у нее перед глазами окончательно растворились в темноте.
Глава тридцатая
в которой Маргарита встречается с Блаумоном
А когда в глазах Маргариты снова забрезжил свет, первое, что она произнесла, было слово: «Опять!» Что еще прикажете думать-говорить, когда – опять, опять, опять – она оказалась в подземном зале, из которого чуть больше суток назад ее вынесли Че, Карпо и Корица и который только сегодня ночью приснился ей во сне?
Правда, обстановка тут сильно изменилась. Потолок в нескольких местах обрушился и завалил часть зала. Окончательно рухнула и стена потайной комнаты, через дырочку в которой Марго в прошлый раз видела странную машину и Валерку. Теперь девочка сидела прямо напротив этой самой машины. И – совсем как во сне – злой синий свет струился из эмблем на корпусе. Полное ощущение, что машина смотрит на тебя и, чем-то очень рассерженная, гудит. И так от этого противно, что хочется съежиться или спрятаться! Маргарита попыталась было встать, но тут ее ждало еще одно неприятное открытие: руки оказались крепко пристегнуты к подлокотникам, а кресло прикручено к полу. Как во сне.