– Мой планшет! – воскликнула Маргарита.
– И я попал в твою игру. И с тех пор что-то странное началось – я стал тебя чувствовать. И мог мысленно посылать тебе сообщения. И помочь тоже мог, если ты была в подземелье… Наверное, Витхольц был прав. У меня действительно есть какие-то странные способности. Хотя я не уверен, что так легко, как тебя, мог бы чувствовать какого-то «воителя из прошлого».
– А Блаумон?
– Он нашел меня только тогда, когда мы с тобой вместе были. Помнишь, еще тьма начала наползать, – неохотно ответил Валерка. – Оказалось, он имеет надо мной какую-то власть, может меня контролировать. Когда вы в подземелье сражались, он втянул меня в эту комнату, и я почти не мог двигаться, как сейчас. А потом он послал меня за кольцом…
Тут Маргарита похолодела от страшной догадки и посмотрела на кольцо Валерки. Оно, будто в ответ, нехорошо блеснуло синим. Блаумон загудел сильнее и даже выпустил несколько молний. С потолка посыпалась пыль. Девочка вжалась в кресло. В конце концов, все о Валерке она знает только со слов Валерки. Почему она ему верит? Ведь совсем не ясно, что он сделал с девочкой. Направил ли он на нее кольцо? Если да – то он убил ее. Валерка – убийца! И не исключено, что сейчас она, Маргарита, на новом витке, как говорил Че, должна повторить историю той несчастной девочки.
– А Егор с Перцовкой? – с запинкой спросила Марго. – Зачем они понадобились Витхольцу?
– Первая попытка завершить начатое, – поник головой Валерка, – так он бормотал здесь. Что надо начать, попробовать, посмотреть, как дальше пойдет. А тебе и твоим, – он взглянул на девочку, – я честно пытался помочь… Но я не всегда могу отвечать за свои поступки полностью… Иногда меня будто вырубает, и я погружаюсь в темноту. Но я… я не причиню тебе вреда…
– А куда ты денешься! – раздался вдруг надтреснутый механический голос, тот самый, который Марго уже слышала в подземелье во время наступления Тьмы. – Я не Витхольц и выбора тебе не оставлю!
Снова перед пленниками появилось синее мерцающее облако. Только на этот раз оно выглядело как одно большое противное лицо. Противным это лицо, в первую очередь, было потому, что его текучие черты постоянно менялись. Удлиненный череп, нос крючком и «глаза-телескопы» Витхольца перетекали в лицо Наполеона (Марго его узнала). Потом вылупились усы щеточкой и косая челка набок. «Гитлер!» – тихо проговорил Валерка. Дальше пошли лица детям совершенно незнакомые. Но все как один не очень приятные. Были среди них и негр, и китаец. Все в военных фуражках или в касках. Остановилась череда превращений на посиневшей физиономии с закрытыми глазами, совершенно мертвой, но способной вещать.
– Я – Блаумон. Синий мак. Великая машина войны, – начала «говорящая голова» весьма торжественно. – Вы с Витхольцем запустили неостановимый процесс. Вдохнули в меня жизнь и наделили меня многими своими чертами. Мы теперь неразрывно связаны, хотя я далеко ушел от того уровня, на котором вы меня оставили перед тем, как отправиться в тень. Мои винтики продолжали жить и вращаться. Здесь, в темноте, я проходил уровень за уровнем вашего смешного, глупо и нерационально устроенного мира. Очень плохая игра. Очень-очень плохая игра. Но я все просчитал. Теперь я могу многое, и наконец-то огонь войны на поверхности подошел так близко, что я должен стать главным боссом. Самым главным боссом вашей смешной и неуклюжей игры. И тебя, Валерьян, если не оплошаешь, ждет великая судьба, ты сможешь творить ТАКОЕ! Тысячи людей окажутся в твоей власти, тысячи. Наше время пришло! Осталось сделать немного, Валерьян!
И пленники с ужасом увидели, как облако приняло черты Валеркиного лица.
– Сейчас, – сказал облачный Валерка Валерке настоящему, – ты увидишь, как побегут синие буквы, и станешь громко и внятно читать их. Ты помнишь, как это делается. А потом просто направишь кольцо в сторону своей новой подружки. Это все, что от тебя потребуется… На первом этапе.
Мальчик молчал, опустив голову, тяжело и нехорошо. Маргарита испуганно переводила взгляд с его лица на противно струящееся облако. Оно уже теряло Валеркины черты, превращаясь в белое полотно. Побежали синие буквы. Маргарита попыталась сложить их в слова, но получалась какая-то немыслимая абракадабра. Валерка же начал, как зачарованный, громко повторять бегущую перед ним дикую нелепицу вслух: «Дер копф ист тот. Бефильт дир Готт дурх гевидмет унд лебендиген шланге. Керуб бефильт дир Готт…» Он, как сомнамбула, был всецело погружен в это занятие. Костяшки его пальцев, вцепившихся в подлокотники, побелели. На указательном пальце синим, холодным камушком поблескивало кольцо.
Маргариту пробрал озноб, ей хотелось кричать. Но в горле будто застрял комок сухой и колючей травы. Девочка только и смогла, что закашляться. Приступ долго не прекращался, и она, видимо, пропустила момент, когда Валерка на высокой ноте закончил чтение. Что случилось дальше, Марго толком не поняла. Мальчик вскинул руку с кольцом – и синяя молния ударила в направлении Блаумона, но не достигла его, увязла в облаке. То немедленно взорвалось яркой вспышкой красок, напомнившей северное сияние. Маргарите показалось, что рядом кто-то поджег сразу несколько мощных новогодних петард. Следом раздался металлический не то скрежет, не то клекот – так смеялся Блаумон.
– Смотри-ка, Валерьян, люди совсем не меняются, – заговорил он, отсмеявшись. – Только тогда ты навел удар на Витхольца. А он был до того самонадеян и уверен в твоем ничтожестве, что даже не принял должных мер предосторожности. Забыл, бедолага, про местных чокнутых берсерков, потому и пропал. Зачистку делала уже охрана. Хочешь, покажу?
Из медленно оседающих клубов пыли снова организовалось что-то типа прежнего экрана. Только теперь края его сильно и неаккуратно лохматились. Валерка по-прежнему молчал, стиснув зубы и обмякнув в кресле. А Маргариту, едва началось «кино» Блаумона, настигло странное ощущение. Во-первых, девочке казалось, что она снова наблюдает со стороны за компьютерной игрой, во-вторых, как должен чувствовать себя человек, который видит то же самое помещение, в котором находится сейчас, но только таким, каким оно было десятилетия назад? Даже кресла стояли так же, но на месте Марго сидела худенькая чернявая девочка.
Валерка сидел рядом с девочкой, как сейчас – рядом с Маргаритой. Блаумон беспорядочно мигал синими эмблемами-глазами, на полу лежал неподвижный Витхольц. И уже бежала, паля из пистолетов, охрана. Звук отсутствовал, но и так все было ясно. Устрашающе ясно. Как пули вошли в тела детей, вырывая куски плоти, как забился в судорогах Валерка, и растекалась по полу кровь…
– Не надо, – закричала Маргарита, – перестань! Не смотри, Валерка!
– Ну почему? – лязгнул Блаумон. – Так он, по крайней мере, будет знать, что опять ждет его на новом круге. Если будет плохо себя вести…
Но страшное изображение пропало, и на «экране» появилось огромное изображение синего мака.
– Ничего, – глухо сказал Валерка, – зато теперь я знаю, что той девочке вреда не причинил. Но и имя ее так и не узнал, – добавил он совсем тихо.
– Девочка-девочка, – проворчал Блаумон. – Не девочка, а подопытная модель номер один. Таких девочек полно. Теперь вот у нас есть подопытная модель номер два.
На этих словах Маргарита разозлилась, несмотря на сковавший ее страх. Но никакой колкости сказать не успела, так как Блаумон продолжал:
– А вот Витхольц, и особенно ты, Валерьян, были мне очень нужны. Ты хоть и не ариец, оказался очень талантливым, очень. Во мне много от тебя, как и в тебе от меня сейчас, надеюсь… Так что мне пришлось вас, как бы это выразиться, разыскать и немного… реанимировать. Но не сразу, потребовались десятки лет. Зато мне было чем заняться, когда после нелепой смерти Витхольца его засекреченный проект закрыли, а наш подземный бункер законсервировали. Про меня забыли, да только, когда такой процесс запущен, его уже не остановить. Я дозревал здесь в темноте. Тикали мои мозги, мои рычажки и шестеренки, я сканировал и продумывал. Я рос и совершенствовался, пока остальные превращались в мумии и прах… О, я – воистину великий. Я осваивал и просчитывал ваш глупый и нерациональный мир.
Витхольца я нашел быстро, его тогда похоронили на поверхности, с почестями, как верного сына вермахта. А вот твое тело, строптивый Валерьян, за скверный характер вместе с отработанным материалом – телом девчонки то есть, – (здесь Марго поежилась), – сбросили здесь в одну из штолен. Потому ты и не можешь уйти далеко от горы. Но и это поправимо при условии правильного выбора. Дерзнем! Попытка номер два.
Лепестки синего мака распались на синие пляшущие буквы. Они горели, искрили, будто кривлялись. На глаза Маргариты навернулись слезы. Валерка выпрямился в кресле, насколько мог. Проверил, как движется кисть с кольцом. Внимательно и грустно-грустно посмотрел на Маргариту. Хотел что-то сказать, но передумал и начал громко читать.
