Андрей хоть и устал, но способности соображать не утратил.
– А откуда такая уверенность, что они именно на сегодня взрыв планируют?
– Для этого есть основания. Мне генерал сообщил последние данные, которые наши разведчики в Грузии получили. Там заканчивается переброска войск. Практически через двое-трое суток они смогут начать атаку. Сегодня над Абхазией были два беспилотных самолета-разведчика сбиты. Очень похоже на последние приготовления к атаке. И еще есть много разных признаков. А этот тоннель взрывать целесообразно как раз за пару дней до начала боевых действий, чтобы завал не успели расчистить. Раз взрывчатку закладывать уже начали, значит, на ближайшую ночь взрыв запланирован.
– Если уже заложили, то почему вчера не взорвали? – спросил Андрей.
Скат поморщился.
– Этим вопросом нас с Гиглой Светка уже замучила.
– И правильно сделала, – заявила девушка. – Это ведь очень подозрительно. Если сумели часть взрывчатки заложить, то я просто не понимаю, почему тогда же и не взорвали.
– Ну, мало ли, какие могут быть причины. Помешало что-нибудь. А скорее всего, взрывчатку просто не всю заложили.
– Почему не всю?
– Допустим, всю к тому моменту просто не доставили. Знаешь ведь, как это бывает – сидишь и ждешь, пока тебе доставят снаряжение или боеприпасы, время уходит, а тот, кто их доставить должен, в тридцати километрах машину чинит или в какие-нибудь неприятности с властями угодил. И еще могут быть разные варианты. Скажем, свидетель неудобный оказался поблизости. Да в конце концов – тот, кто взрывчатку носил, мог просто по времени не уложиться и не успеть за ночь.
– Слабо верится.
– Но ведь факт налицо! В том тоннеле, который Левша с Гиглой вычислили, обнаружилась взрывчатка! Или ты хочешь сказать, что она там со времен гражданской войны завалялась?
– Ну, не с гражданской, конечно, – отозвался Андрей. – Но почему бы, например, не с первой абхазской.
– Не может этого быть, – покачал головой Гигла. – Там движение оживленное. Такие места, прежде чем движение начать, саперы проверяли. Каждый квадратный метр с миноискателями и детекторами взрывчатки прошли. Да и непохоже, чтобы взрывчатка старая была. Сам я ее не видел, конечно, но Бадра говорит, что по всему видно – недавно заложили.
– Видите? – сказал Скат. – Это факт. В конце концов, Света, ты же сама знаешь, сколько может быть самых дурацких неожиданностей, которые могут помешать делать дело. Тебе напомнить кое-какие случаи из нашей практики?
– Сама помню, – вздохнула девушка. – Но не нравится мне это. Гигла, ты в этом своем родственнике уверен?
– Конечно! Он абхаз!
Сказано это было таким тоном, что любые дальнейшие обсуждения были явно не уместны. С другой стороны – в этом Барцыцу было виднее, ведь никто из группы, кроме него, этого Бадру не знал.
– В общем, Андрей, на то, чтобы отдохнуть, у тебя часа четыре, – сказал Скат, поднимаясь со своего места. – Потом выезжаем, как раз темнеть начнет. Так что иди, поспи маленько. Кстати, Гигла, Света, нас это тоже касается. Ночью нам, скорее всего, не до сна будет.
Скат и не представлял, насколько он был прав.
* * *
Андрей, Света и Гигла спрятались справа от въезда в тоннель, а Левша и Скат слева. Командир честно сказал, что по-хорошему и Света, и Андрей могут считаться за полбойца каждый – по сравнению с настоящими боевиками. Так что такое разделение логично. Сабурову, что греха таить, было немного обидно, но не согласиться было трудно. По сравнению что с самим Скатом, что с Левшой, что с Гиглой он был просто хлюпиком.
Сама идея разделения группы Андрею не понравилась. Но возразить было нечего. Взрывчатка, по словам Бадры, была заложена почти в середине тоннеля, и заранее узнать, с какого конца в него войдет диверсант, было неоткуда. Этот самый Бадра оказался совсем молодым парнем, лет семнадцати на вид. Внешность у него была типичная для абхаза – черные волосы, худое лицо с резко очерченными скулами. Плечи у парня были широченные, только сутулился он здорово. Движения у него казались резковатыми, дергаными, что характерно для возраста, когда гормональная перестройка закончилась относительно недавно, и человек еще не научился как следует владеть своим изменившимся телом. Как сказал Гигла, парень приходился ему троюродным племянником. Сейчас Бадра был в абхазском селе, расположенном километрах в пяти от тоннеля. По его словам выходило, что взрывчатку таскал кто-то из села, но вот кто именно, он пока не сумел выяснить. Но обещал тщательно следить за селом и дать сигнал по рации, как только из него кто-то выйдет. Пока сигнала не было, значит, можно было особенно не напрягаться, даже поговорить вполголоса. Чем сейчас Андрей со Светой и пользовались, еще раз обсуждая то, что выяснил Андрей и что успела по этому поводу узнать Света, – те несколько часов, которые Сабуров отсыпался, она работала.
– Все я выяснила про Нигматуллина, – сказала она. – Никаких богатых или влиятельных родственников у него нет. Он из татарского села, вся родня тоже оттуда. Ну, я ничего другого и не ожидала. Иначе он бы служить и не пошел.
– Почему же тогда за него полковник заступался?
– Трудно сказать. Вообще-то, Андрей, ты должен был его живым взять.
– Легко сказать…
– Никто не говорит, что это было бы легко. И тем не менее.
– Я жив-то с трудом остался. Нет, я понимаю, что по сравнению с нашим заданием моя жизнь мало что стоит. Но если бы я там погиб, кто бы рассказал вам со Скатом все то, что я узнал? И потом, я попытался второго живым взять. Кто же знал, что он таким хлипким окажется?
– В общем, да… – как-то неопределенно сказала Света. – Знаешь, я ведь, когда ты днем рассказывал про это, тебе не поверила. Думала, что ты и второго застрелил, а сказал, что он сам помер, просто чтобы не объяснять, почему пленного не допросил.
– Блин! Света! А ты что думала, почему, по-твоему, я этого не сделал?!
– Думала, побоялся время тратить на допрос и застрелил его. Или так убил, руками, чтобы следов не осталось и можно было хоть на первый взгляд решить, что сам помер.
– Ты про это в прошедшем времени говоришь, так?
– Да.
– То есть теперь ты мне веришь.
– Теперь да. Я уже получила по нашим каналам информацию от армейского руководства. Это же ЧП, про него миротворцы уже доложили наверх. Так вот, одного из солдат нашли с пулевым ранением, а второго без видимых повреждений.
Света сделала паузу. Андрей не сдержался.
– Ну?! Ты же вроде предполагала, что я мог его так убить, руками. Почему же теперь так не считаешь?
– Его седым нашли. Полностью поседел – а ведь когда уходил в патруль, ни единого седого волоска не было. Так что, Андрей, можешь гордиться. Ни я… Да что там я! Ни Скат, ни Левша, хоть они и суперпрофессионалы, хоть и столько всего делали, что тебе и не снилось, ни один из них до смерти никого еще не напугал. Фантазия у тебя работает как мало у кого. Молодец, в общем.
– Спасибо. Так я не пойму, зачем же тогда полковник прикрывал Нигматуллина? Мне и капитан, и Абрамов четко это описали.
– Трудно сказать.
– Это очень подозрительно. Особенно учитывая то, что Нигматуллин оказался предателем. Может быть, полковник тоже… – Андрей не договорил. Впрочем, и так было понятно, что имеется в виду.
– Может быть, – кивнула Света. – Но далеко не уверена. В конце концов, мало ли… Часто у командиров любимчики появляются, которых они потом так или иначе используют для всяких комбинаций. Для мелкого воровства, например. Назначить того же Нигматуллина завскладом и начать помаленьку обмундированием, оружием, продуктами торговать. Или использовать его как дополнительный инструмент управления солдатами. В общем, никаких прямых указаний на то, что полковник тоже предатель, я не вижу. Тем более что подкупить солдат просто. Пока они в патруле, никто за ними не наблюдает. Кто-то мог перебраться через реку и с ними договориться. А вот к полковнику подобраться не так просто. Он или на базе, или в этом абхазском селе, где он ночует. На базе к нему никаким грузинам не подобраться, по крайней мере, незаметно. В абхазском селе тем более.
– А если к нему подобрались не незаметно?
– Как? Средь бела дня какой-то грузин пришел и обо всем договорился? Так, что ли?
– Почему обязательно грузин?
– А кто? Так. Стоп. Поняла. Американцев имеешь в виду?
– Именно.
– Но это было бы известно. Если бы американцы с ним встречались. Это ведь тоже не сделаешь тайно. Хотя…
– Да можно и без «хотя». Не тайно. Если этот Хармфорд журналистом притворяется, то он мог в таком качестве и на нашу базу приехать. Интервью, все такое. И в ходе этого визита с полковником пообщаться наедине. В итоге все будут знать про то, что американские репортеры на базе были, но не более того.
– Согласна, так могло быть. Значит, нужно узнать, была ли эта съемочная группа на нашей базе. Андрей, что же ты это сразу не выяснил?
