49
— Проклятье! — бушевал Пендер. — Чтоб ты сдох, ублюдок!
Он колотил в стену, пока руки не онемели от боли. Потом он огляделся, ища, что бы сломать, но вдруг одумался, закрыл глаза и шумно задышал, заставляя себя успокоиться.
Они сидели в номере отеля «Флай инн», в полутора милях от аэропорта. Сойер, Крот и Тиффани молча смотрели на него. Сойер занимал кресло в углу, а Тиффани и Крот устроились на кровати. Пендер метался по номеру. Так прошел час, а он все не мог остановиться. Стоило ему закрыть глаза, он видел лицо Мэри, и все начиналось заново.
Сойер поймал его взгляд:
— А что мы могли?
— Надо было сделать хоть что-то! Надо было схватить ее, бросить в машину и дать по газам. А мы уехали!
Сойер поднялся.
— Слушай, приятель, разве ты не видел, что там творилось? Копы на каждом шагу. Задержись мы хоть на минуту, нас бы повязали вместе с ней. Мы должны были бежать.
— Чушь!
— Из тюрьмы мы вообще не смогли бы никому помочь, братишка, — продолжал Сойер, кладя ему руку на плечо, — тогда стало бы совсем худо. Крот нуждается в нас, а Тиффани пока не знает расклада. Мы должны держаться, договорились?
Пендер пристально взглянул на Сойера, а затем кивнул:
— Да, ты прав. Мне просто не верится, что это случилось.
Крот кашлянул.
— Эй, парни.
— Что? — обернулся Сойер.
— Вы говорите, что были совсем близко, когда это случилось, так? А вы уверены, что вас не выследили?
Сойер и Пендер молча переглянулись.
— Может быть, копы гонятся за вами? Если они засекли ваши номера, то нам кранты. Надо бросать машину и быстрее сматываться отсюда.
— Нет, ни за что, — замотал головой Пендер. — Мы не уедем, пока не вытащим Мэри…
— Пендер… — вмешалась Тиффани. — Ты давно с этой девушкой? Сколько лет?
— Четыре года. А что?
— Только не обижайся, — замялась она, — ты ей доверяешь, и это здорово, но говорят, что на допросах многие раскалываются.
Крот попытался встать.
— Нет, она не расколется. Она знает, что у нас есть план.
Они обсудили это еще в Тусоне. Тогда случайный коп едва не завалил им очередное дело, выскочив из-за дома жертвы и сцапав Крота, у которого не работали задние фары. Крота чуть инфаркт не хватил, но он сумел что-то наплести копу, и тот отпустил его с предупреждением. Они получили выкуп и уехали, и коп их не нашел, но Пендер еще не один месяц переживал, представляя, чем все могло кончиться. Тогда он решил, что если они профи, то на такой случай у них должен быть план действий.
— Да на кой черт это нужно, — сказал Сойер в ответ на предложение Пендера обсудить это. — Если кто из нас попадется, то наверняка Крот.
— Тем более необходимо, — сказала Мэри, — Крот для нас незаменим. В отличие от тебя.
— Ну и ладно, подумаешь — посижу в тюрьме. Мне не впервой. Если я такой дурак, что поддался копам, то туда мне и дорога.
— Ты всего одну ночь провел в участке за драку в баре, — напомнила ему Мэри, — а говоришь так, будто отмотал срок в федеральной тюрьме.
— Короче, если что — помните, что копам верить нельзя, — сказал Пендер. — Что бы они ни говорили, это ложь. Не ведитесь на их обещания. Ждите, когда мы найдем адвоката и он вас вытащит.
— А если у него не получится? — спросила Мэри.
— С нашими-то деньгами? — улыбнулся Пендер. — Получится.
И теперь, сидя в мотеле близ Джэксонвилла, он вспоминал тот разговор двухлетней давности и готов был рвать на себе волосы. Зачем он только ее отпустил в Сиэтл? Им нельзя было расставаться.
Пендер остановился, глубоко вздохнул и вынул бумажник, где хранил визитные карточки. «Я ведь знал, что такое в принципе возможно, — думал он, — хотя и не верил, что это когда-нибудь реально произойдет. Но ничего, главное — сохранять хладнокровие. Мы вызволим Мэри из тюрьмы».
Он подошел к телефону и набрал номер в Сиэтле. Слушая гудки, он с притворной улыбкой взглянул на Сойера и пояснил:
— Связи в верхах.
— «Торранс и Штейнберг», — ответили на том конце. — Говорит Виктор Картер.
— Виктор, это Артур Пендер. Помните меня?…
— Артур Пендер? — помолчав, переспросила трубка. — Что-то припоминаю.
— У меня трудности, Виктор. Близкий друг попал в беду. Похищение с целью выкупа. И убийство. Она ни в чем не виновата, но ФБР попытается раскрутить ее на признание.
Картер пораженно присвистнул.
— Если так, то это обойдется в приличную сумму.
— Ничего, деньги не проблема.
— Сто тысяч только за согласие взяться за это дело — вот о каких суммах идет речь.
— Сто так сто. Когда вы сможете быть в Джэксонвилле?
— Флорида? Завтра к вечеру. Только сначала я должен увидеть деньги, ведь мы принимаем на себя серьезные обязательства.
— Я понимаю, — ответил Пендер. — Я достану деньги, это не сложно.
Пендер положил трубку и обернулся.
— Ну вот, адвокат у нас есть, — сказал он. — Сколько времени нам потребуется, чтобы снять сто штук?
— Около часа, — подмигнул ему Крот, — не больше. Тифф, подай мне компьютер, пожалуйста.
— Мы по-прежнему не знаем, засекли нас в аэропорту или нет, босс, — напомнил Сойер.
Пендер посмотрел на него и кивнул:
— Да, мы засиделись, нам нужно двигаться. Нужны новые документы, новая машина и деньги для Картера. Крот, ты сможешь сделать новые доки?
— Ты же знаешь, — ответил тот, глядя на экран.
— Когда?
— Двадцать четыре часа на электронные операции, несколько дней на изготовление.
— Наличные нам тоже нужны, — сказал Пендер. — Я истратился до последнего цента. А ведь надо найти тебе врача. Думаю, во Флориде рисковать не стоит.
— Дальше по дороге на Джорджию, найдем в Атланте или Саванне, — предложил Сойер.
— Так, давайте прикинем. Если адвокат прибудет завтра вечером, мы в течение нескольких дней сможем вызволить Мэри и показать Крота врачу.
Крот, щелкавший по клавишам ноутбука, хмурился все больше и больше.
— Это не факт, Пендер, — сказал он.
— Почему же?
Крот взглянул на него, вытаращив глаза.
— Потому что наши счета заморожены, — прошептал он. — Они забрали наши деньги.
50
Мэри положила локти на стол и опустила голову, считая царапины в столешнице и представляя себе, что они с Пендером на пляже на Мальдивах, за миллион миль отсюда.
Из аэропорта ее перевезли в местный офис ФБР в Джэксонвилле, заперли в этой каморке и бросили, чтобы она подумала о своем положении. Ей казалось, что она тут уже целую вечность.
Так она сидела и ждала, закрыв глаза и борясь с тошнотой. Случилось неизбежное, чего и следовало ожидать. Иначе не бывает. Несмотря на все расчеты Пендера, рано или поздно их должны были схватить.
Перед закрытыми глазами Мэри проплывали лица убитого Бенетью и его предшественников — Мартина Уорнера, Роберта Томпсона и остальных. Их испуганные жены, семьи. «Мы допрыгались, — думала она. — Мы сделали наш выбор и не могли не знать, что за нами придут».
Пендер, наверное, сейчас ищет адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Однако чем дольше Мэри сидела взаперти, тем больше она сомневалась, что достойна выйти на свободу, — особенно когда думала о детях Бенетью.
Наконец они вернулись — два агента ФБР. Молодая женщина и мужчина постарше. Сначала они стояли по углам и молча сверлили ее взглядом. Мэри решила, что будет их игнорировать.
Затем мужчина прокашлялся и сказал:
— Мэри, я агент Стивенс, а это агент Уиндермер. Вы готовы ответить на наши вопросы?
Мэри будто не слышала. Пусть она заслужила это, но сотрудничать с копами она не станет. Они обсуждали, что делать, как себя вести, если тебя схватят. «Не поднимай голову, не слушай, не разговаривай», — учил Пендер. К ней едет адвокат, и у нее будет полно времени, чтобы лелеять свое чувство вины, когда они осядут на Мальдивах.
С этой мыслью она уставилась в столешницу. Вперед вышла Уиндермер.
— Не валяй дурака, Мэри, — сказала она. — Нам все о тебе известно. Это ты убила Дональда Бенетью в Детройте и похитила Терри Харпера в Миннеаполисе. Ты попала, девочка. Играть в молчанку не имеет смысла.
— Мое имя Ребекка Декорси, — произнесла Мэри, не поднимая голову. — Я буду говорить только с моим адвокатом.
— У нас есть свидетели, видевшие, как вы избавились от тела Бенетью, Мэри. Вы убийца, — заявил Стивенс.
— Этого достаточно, чтобы упрятать тебя на пожизненное, — поддержала его Уиндермер. — Обидно, если такая симпатичная девушка всю жизнь проведет за решеткой только потому, что ей не хватило ума вовремя рассказать правду.
— Меня зовут Ребекка Декорси, — повторила Мэри. — Я хочу поговорить со своим адвокатом.
— Хорошо, если вы настаиваете, — согласился Стивенс. — Однако вы должны осознавать, что, избрав такую линию поведения, вы теряете возможность воспользоваться нашей помощью.
