Некоторые считали, что такое грубое нарушение воли неба принесет несчастье и Цыси и империи. Такие упреки и обвинения, однако, совершенно ее не волновали: она не отступила ни на шаг от принятого решения.
Это было грубым нарушением установившихся правил престолонаследия, поэтому вызвало неодобрение и среди придворных.
Член палаты цензоров У Кэду стал наиболее ярым выразителем таких настроений. Он относился к тем редким столпам конфуцианства, которые твердо стояли на страже традиций, пришедших к современникам из глубины веков, и готовы были даже лишить себя жизни во имя сохранения этих традиций.
После смерти императора Тунчжи У Кэду в течение четырех лет надеялся, что Цыси одумается и издаст соответствующий указ с целью восстановления древних правил наследования трона и умилостивления духа Тунчжи, лишенного законного права определять наследника. Сам Тунчжи хотел сделать своим преемником Пу Луня, а Цыси, игнорируя волю умирающего императора, навязала преемником Цзай Тяня.
В знак протеста против незаконных действий Цыси цензор У Кэду покончил жизнь самоубийством: принял большую дозу опиума, а затем повесился в кумирне, расположенной вблизи могильного кургана покойного императора Тунчжи. Перед смертью самоубийца написал на имя настоятеля кумирни даосского монаха Чжоу письмо следующего содержания:
«Настоятель Чжоу, не бойтесь. У меня нет желания причинить вам зло. Я вынужден позаимствовать у вас небольшой участок земли, расположенный на священном месте, для своего захоронения. Купите для меня дешевый гроб и покройте его внутреннюю часть черным лаком. Моя похоронная одежда находится в надлежащем виде, только срежьте кожаные подошвы с моих туфель, прежде чем положить меня в гроб. Я слегка надрезал себе пальцы, чтобы они кровоточили, и вы это сможете заметить. Приобретите небольшой участок земли рядом с могильным курганом покойного императора Тунчжи и похороните меня там. Вы найдете в моей сумке 45 лянов, и это будет достаточно для уплаты за гроб и на похоронные расходы. Положите мое тело в гроб и поставьте его в прохладное, тенистое место. Не разрешайте женщинам и детям глазеть на мои останки. В моей смерти нет ничего странного и аморального: моя смерть стала неизбежным долгом».
У Кэду написал также прощальное письмо своему сыну Чжи-хуаню, в котором есть такие слова: «В старые времена преданные слуги государства совершали самоубийства, выражая этим протест против вырождения их правителей».
Но самым примечательным было памятное письмо У Кэду на имя трона, имевшее целью побудить вдовствующую императрицу упорядочить правила престолонаследия в соответствии с установившимися традициями. Упрекая Цыси за незаконное выдвижение Цзай Тяня на императорский трон, У Кэду писал: «Таким образом, новый император стал таковым не но мандату покойного Величества Тунчжи, а по мандату вдовствующих императриц Цыань и Цыси».
Это трагическое событие произвело сильное впечатление на общественное мнение двора, который негласно порицал самоуправство Цыси. Последняя вынуждена была умилостивить обиженный дух покойного императора Тунчжи, дав торжественное обещание упорядочить престолонаследие и соблюдать старые обычаи. Находясь во власти суеверий, она на всю жизнь запомнила самоубийство цензора У Кэду и считала это дурным предзнаменованием.
Но возникло еще одно препятствие: Алутэ — вдова покойного императора имела право на сан вдовствующей императрицы и в этом качестве временно наследовать трон. Более того, она была беременна, а это означало, что в случае появления на свет сына вдова становилась регентшей, и тогда Цыси лишалась власти.
Цыси решила избавиться от Алутэ и начала действовать через ее отца — Чун И. Она пригласила его во дворец и повела с ним разговор, как утверждают источники, в таком духе:
— Меня очень беспокоит ваша дочь. Я всегда старалась ее оберегать, но теперь ей угрожает такое несчастье, с которым даже я, вдовствующая императрица, не знаю, как справиться. Она беременна, и какое будет несчастье для нее, если родится сын, в то время как Верховный императорский совет уже решил, кто будет императором. В случае, если она разрешится мальчиком, то встанет вопрос об отречении Гуанеюя. Но покойный император болел нехорошей заразной болезнью, и это скажется на здоровье новорожденного, — он может по наследству иметь такую же болезнь, как и отец, что доставит большие неприятности и его матери, и империи.
Вдовствующая императрица Цыань в официальном одеянииВстав в театральную позу, вдовствующая императрица со слезами на глазах стала упрашивать Чун И помочь ей найти выход из этого трудного положения. Он понял, чего от него хотят, и обещал подумать и помочь в решении этого трудного вопроса.
После такого разговора Цыси вызвала Алутэ и в присутствии ее отца сказала ей то же самое, напомнив, что в истории династии Цин были случаи, когда в подобной ситуации допускалось самоубийство во имя престижа империи. Алутэ ничего не ответила, но поняла, чего от нее ждут.
Вернувшись домой, Чун И нашел там записку своей дочери, которая просила срочно оказать ей помощь советом. И когда они с глазу на глаз беседовали за чашкой чаю, было ясно, что отец одобряет самоубийство дочери, которая, отправившись в мир иной, воссоединится там с духом покойного императора Тунчжи.
Алутэ повиновалась роковой судьбе: стала отказываться от еды, обрекая себя на голодную смерть. Она умерла в страшных муках, приняв большую дозу ртути. 27 марта 1876 г. ее не стало. Официально же смерть Алутэ объяснили тем, что она длительное время болела, переживая горечь разлуки с покойным мужем — императором Тунчжи.
Некоторые иностранные наблюдатели в Китае, став жертвой различных слухов, утверждали, что в смерти жены императора Тунчжи повинны обе вдовствующие императрицы. Так, известный немецкий путешественник Гессе-Вартег в 1900 г. писал:
«Тунчжи оставил молодую прекрасную вдову, которая подавала надежду подарить государству наследника. Если бы последний родился, мать его стала бы регентшей, а двум прежним регентшам, вдовам умершего в 1861 г. императора Сяньфэна, пришлось бы подать в отставку. Им этого, конечно, не хотелось, и они, как рассказывают, прибегли к порошку, который живо убрал с их дороги опасную соперницу. Тогда две старые императрицы созвали совет из принцев императорского дома и заставили провозгласить императором Цзай Тяня, трехлетнего сына князя Чуня».
Из сказанного следует, что в смерти Алутэ виноваты обе вдовствующие императрицы, что они действовали заодно.
Однако, как подчеркивали многие исследователи жизни Китая того времени, главным действующим лицом была вдовствующая императрица Цыси, а Цыань не имела никакого отношения к смерти вдовы императора Тунчжи.
Гуансюй оказался худеньким, болезненным, капризным и балованным мальчиком. Он кричал целыми днями, прося со слезами на глазах вернуть его домой к матери. За ним ухаживали многочисленные слуги-евнухи, няни и солдаты. Цыси смотрела на него как на собственного сына, старалась уделять ему большое внимание. Узнав, что мальчик по непонятным причинам боится грома и вообще любого сильного шума, она в течение многих лет брала его спать в свои покои. И как бы императрица-регентша ни была занята, если гремел гром, спешила к молодому императору или посылала к нему евнуха. Чтобы приучить Гуансюя не бояться грома, евнухам вменялось в обязанность бить в барабаны и гонги, да так сильно, словно это гремел гром.
Шести лет Гуансюй сел за школьную парту. К нему приставили опытных конфуцианских учителей-книжников. Астрономическое ведомство, определявшее счастливое время для всех императорских свершений, назначило день начала его обучения — 14 мая 1876 г. В этот день он явился в сопровождении отца первый раз в классную комнату во Дворце воспитания сердца. Ученые-книжники, назначенные для обучения императора, встретили ученика стоя на коленях, произнося молитвы и отдавая земные поклоны. К этому времени он уже мог уверенно писать простейшие китайские иероглифы и даже цитировать некоторые изречения из конфуцианских книг — этому научила его Цыси. Его обучали верховой езде и стрельбе из лука.
Если ученик-император не выполнял положенного школьного задания, ему угрожали бамбуковой палкой. Но бить Сына неба, как простого смертного, не положено, и за него попадало другому мальчику. Этот мальчик-заменитель получал все удары, предназначавшиеся Гуансюю. Последний только наблюдал за исполнением наказания.
Молодой император, отмечали современники, отличался набожностью. Когда ему минуло семь лет, в течение трех зимних месяцев в Пекине не выпадал снег, так необходимый для крестьянских полей. Чтобы оказать «помощь» крестьянам, Гуансюй три дня молился, отбивая поклоны небу и прося его ниспослать снег. В десятилетнем возрасте он был свидетелем страшной засухи, по этому случаю его молитвы продолжались десять дней. Однако мольбы о ниспослании дождя так и не увенчались успехом. Когда же над страной нависла угроза голода, молодой император запретил приближенным есть мясо. Однажды, увидев, что его учителя едят мясо, он с упреком сказал:
