как накануне. Тем не менее, именно в эту ночь произошло самое странное событие из всех предыдущих.
Лидди пришла ко мне в комнату в воскресенье утром с таким лицом, какого я никогда у нее раньше не видела. Она, как обычно, разложила мои вещи, но не сказала ни слова, хотя любила в это время поболтать. Я заметила ей недовольным тоном, что наша новая кухарка плохо жарит яичницу, но Лидди никак не прореагировала и даже ни слова не сказала о мистере Джеймисоне, хотя всегда была настроена против появления его в нашем доме.
— В чем дело, Лидди? Ты плохо спала?
— Нет, мэм, — ответила она лаконично.
— Ты выпила слишком много кофе за обедом?
— Нет! — На этот раз ответ звучал возмущенно.
Я села в кровати и чуть не пролила горячую воду. Я всегда пью утром подсоленную горячую воду, полагая, что это очень полезно для желудка.
— Лидди Аллен, перестань играть с выключателем и скажи мне, что с тобой.
Лидди вздохнула.
— Я была с вами в юности и в старости, я работаю у вас уже двадцать пять лет, мисс Рэчел, несмотря на ваш характер. (Тоже мне! А сколько я от нее вынесла!) Но, думаю, больше терпеть не могу. Мои вещи упакованы.
— Кто упаковал их? — По тону Лидди можно было ожидать в ответ примерно следующее: она проснулась утром и увидела, что вещи упаковало привидение.
— Их упаковала я, мисс Рэчел. Вы не хотите верить мне, что в доме живут привидения. Кто упал в шахту? Кто напугал мисс Луизу почти до смерти?
— Вот и я стараюсь узнать это. К чему это ты ведешь?
— В комнате, где лежат чемоданы, в стене дыра. Образовалась прошлой ночью. Такая большая, что в нее можно просунуть голову. Все засыпано штукатуркой.
— Глупости, — заметила я. — Штукатурка всегда осыпается.
Но Лидди стояла на своем.
— Спросите Алекса. Когда он относил туда вещи новой кухарки вчера вечером, стена была целая. Сегодня в ней дыра, и чемоданы кухарки засыпаны штукатуркой. Мисс Рэчел, вы можете нагнать сюда дюжину детективов и посадить их у каждой лестницы, но никогда никого не поймаете. Есть такие существа, на которых нельзя надеть наручники.
Быстро одевшись, я отправилась к кладовке, которая находилась как раз над моей спальней. Третий этаж по плану напоминал второй. Однако восточное крыло было не отделано. Там предполагалось устроить нечто вроде комнаты для танцев. Двери комнат горничных, кладовки и других подсобных помещений, включая большую комнату для проветривания одежды, как и на втором этаже, выходили в коридор. А в стене кладовой, как и говорила Лидди, оказалась большая дырка.
Дыра была не только в штукатурке, дранка тоже оказалась сорванной. Я засунула в дыру руку. В трех футах от меня была кирпичная стена. Архитектор неизвестно почему оставил расстояние между кирпичной стеной и перегородкой, отделявшей кладовую. Я сразу подумала, что если бы возник пожар, такое отверстие должно было лишь способствовать доступу воздуха и увеличить силу огня.
— Ты уверена, что этой дыры вчера не было? — спросила я Лидди, лицо которой выражало одновременно удовлетворение и беспокойство. Она показала на чемодан новой кухарки. Он был покрыт слоем пыли от штукатурки, как, впрочем, и пол вокруг него; но нигде не было видно крупных кусков и дранки. Когда я сказала об этом Лидди, она просто подняла брови. Будучи твердо уверенной, что это было сделано привидением, она не беспокоилась о таких пустяках, как куски штукатурки и дранки. Нет сомнения, считала она, что они лежат где-то на могильной плите на казановском кладбище.
Сразу же после завтрака я показала дыру в стене мистеру Джеймисону. Выражение его лица мне не понравилось, ибо детектив придал этому серьезное значение, в отличие от меня. В первую очередь он решил проверить, не спрятано ли в отверстии что-нибудь. Он взял свечу и, немного расширив дыру, смог заглянуть внутрь. Но ничего не нашел. В кладовой, хотя она и отапливалась паровым отоплением, как и все остальные помещения, почему-то был построен камин с облицовкой и всем прочим. Отверстие было сделано между наружной стеной и дымовой трубой. При внимательном рассмотрении ничего подозрительного обнаружить не удалось. По глубине отверстие доходило только до пола. Дырка в стене была сделана примерно в четырех футах от пола, и вся штукатурка оказалась внутри. Привидение работало очень аккуратно.
Я несколько разочаровалась, ожидая найти там тайник. Кажется, мистер Джеймисон тоже был разочарован. Он надеялся отыскать хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ему раскрыть преступление. Лидди сказала нам, что вечером слуги чувствовали себя прекрасно, никакого шума никто не слышал. Самое неприятное было то, что этот ночной посетитель мог теперь проникать в дом не только через восточное крыло. Поэтому мы решили усилить бдительность, проверить все окна и двери.
Хэлси же отнесся ко всему этому довольно легкомысленно. Он считал, что эта дырка могла существовать уже месяцы, и мы могли ее не заметить, а пылью чемодан мог покрыться накануне. На этом мы и прекратили наше расследование, но воскресенье провели беспокойно. Гертруда пошла в церковь. Хэлси отправился на довольно дальнюю прогулку. Луиза уже могла сидеть и попросила Хэлси и Лидди к вечеру помочь ей спуститься вниз. Восточная веранда была довольно затененной, увитой виноградным плющом. Кругом росли пальмы. На веранде стояла летняя мебель. Мы вынесли туда подушки, усадили Луизу в шезлонг, Веранда выглядела довольно весело, Луиза сидела тихо, сложив руки на коленях.
Мы молчали. Хэлси на перилах покуривал трубку, не сводя глаз с Луизы, а она смотрела через долину на холмы. Мрачная тень вдруг окутала лицо девушки, и мальчишеское лицо Хэлси тоже погрустнело. Он стал очень похож на своего отца.
Мы засиделись до вечера, и Хэлси становился все печальнее. Около шести он поднялся, пошел в дом, а потом вернулся, чтобы позвать меня к телефону. Из города звонила моя приятельница Анна Уоткомб. Она проболтала минут двадцать, рассказывая мне, как ее дети болели корью и как ее портниха, мадам Суини, испортила ей платье.
Когда я закончила разговор, то увидела, что за моей спиной стоит Лидди со сжатым ртом.
— Лидди, развеселись. У тебя такое кислое лицо, что от него даже молоко может превратиться, в простоквашу.
Но Лидди теперь редко отвечала на мои шутки. Она еще плотнее сжала губы.
— Он позвонил миссис Уоткомб и попросил ее как можно дольше отвлекать вас по телефону, чтобы самому иметь возможность поговорить с мисс Луизой наедине. Неблагодарность детей хуже, чем укус змей.
— Ты говоришь глупости. Я и так
