незначительные события меня уже не беспокоили.
Мы сообщили Армстронгам о смерти Томаса, и в связи с этим у меня состоялась моя первая беседа с доктором Уолкером. Он приехал к нам на следующее утро очень рано. Мы только что позавтракали. Я нашла его прохаживающимся в гостиной и, несмотря на свою предубежденность, должна была признать: Уолкер был видный, довольно импозантный мужчина. Как уже отмечала Гертруда, он был хорошо выбрит, держался прямо, черты лица крупные, челюсть квадратная. Выглядел он даже слишком элегантно для домашнего врача:
— Должен дважды извиниться перед вами за свой ранний визит, мисс Иннес, — сказал он, садясь в кресло. Кресло оказалось низким. Он не ожидал этого, поэтому неудачно плюхнулся в него, что несколько принизило в его глазах собственное достоинство. Пришлось ему собраться с мыслями, прежде чем продолжить свою речь. — Свой профессиональный долг, который превыше всего, я не мог не выполнять, потому что был занят… и… — Тут он перешел на нормальный язык: — Что-то нужно делать с телом…
— Да, — заметила я. — Мне просто хотелось узнать адреса родных дворецкого. Вы могли бы просто позвонить мне, раз уж так заняты.
— Но я хотел встретиться с вами еще и по другому поводу, — ответил он. — Что же касается Томаса, то миссис Армстронг просила, чтобы вы разрешили ей участвовать в расходах по похоронам. Я уже сообщил о его смерти его брату. Он живет в деревне. Полагаю, у него был разрыв сердца. Ведь у Томаса больное сердце.
— Разрыв сердца от испуга, — уточнила я.
— Насколько мне известно, у вас в доме поселилось привидение? И вы нагнали сюда детективов, чтобы освободиться от него? — съехидничал Уолкер.
Не знаю, почему, но мне показалось, что, прикрываясь шутливой иронией, он старается что-то выведать у меня.
— Вас неправильно информировали, — ответила я.
— Как, в доме нет ни привидений, ни детективов? — спросил он, улыбаясь. — Какое разочарование для деревенских жителей.
Мне не понравилось его игривое настроение. Нам здесь было не до шуток.
— Доктор Уолкер! — сказала я резко. — Не вижу ничего смешного в создавшемся положении. С тех пор, как я сюда переехала, одного человека застрелили, другой умер от шока. Дом постоянно кто-то посещает. Слышны посторонние шумы. Если все это смешно, значит, я напрочь лишена чувства юмора.
— Вы меня не поняли, — ответил Уолкер все еще доброжелательно. — Мне кажется смешным, что вы, при сложившихся обстоятельствах, не хотите покинуть этот дом. Я полагал, что вы тут же уедете.
— Неправильно полагали. Наоборот. Все это только укрепляет мою решимость остаться в доме до тех пор, пока тайна не будет разгадана.
— Я должен вам кое-что передать, мисс Иннес, — сказал он, поднявшись с кресла. — Миссис Армстронг просила меня поблагодарить вас за ваше доброе отношение к Луизе, которая из-за своего каприза попала в довольно затруднительное положение. Кроме того, и это дело деликатное, она попросила меня воззвать к вашей доброте, учитывая положение, в котором она сейчас оказалась, и попросить вас пересмотреть свое решение относительно Солнечного. Это ее дом. Она очень любит его. И ей хотелось бы тотчас же вернуться сюда и пожить в тишине и покое.
— Должно быть, у нее изменилось отношение к Солнечному, — ответила я ему довольно резко. — Луиза говорила, что ее мать ненавидела эту усадьбу. Кроме того, это не тот дом, где она может обрести покой при сложившихся обстоятельствах. Во всяком случае, доктор, я решила остаться здесь. На некоторое время, по крайней мере.
— На какое время?
— Я сняла этот дом на шесть месяцев. И останусь здесь, пока не будут выяснены некоторые вещи. Теперь в этом замешана моя семья. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы разъяснить тайну убийства Арнольда Армстронга.
Доктор стоял и смотрел в пол, постукивая перчаткой по ладони своей ухоженной руки.
— Вы сказали, что дом посещали незваные гости? — спросил он. — Вы уверены в этом?
— Уверена.
— И куда именно они проникали?
— В восточное крыло дома.
— Не можете ли вы сообщить, когда именно это происходило и зачем, по вашему мнению, они делали это? Вас пытались обокрасть?
— Нет, — ответила я твердо. — В первый раз это произошло в пятницу ночью неделю назад, а потом на следующую ночь, когда был убит Арнольд Армстронг. И еще раз это случилось в прошлую пятницу ночью. Доктор посерьезнел. Он что-то соображал и наконец решился.
— Мисс Иннес, я нахожусь в довольно затруднительном положении, но все же скажу вам, что думаю по этому поводу. Я, конечно, понимаю вашу позицию. Но не считаете ли вы, что поступаете неразумно? Как только вы появились в этом доме, против вас были предприняты враждебные выпады, против вас лично и против вашей семьи. Я не хочу накликать на вас беду, но я… просто предупреждаю вас. Покиньте этот дом, пока не случилось ничего страшного, ничего такого, о чем бы вы сожалели потом всю жизнь.
— Что ж, я готова рискнуть, взять на себя такую ответственность, — холодно ответила я.
Полагаю, он решил уступить и попросил показать, где был застрелен Арнольд Армстронг. Я показала. Он внимательно все осмотрел, а когда попрощался со мной, я была уверена: доктор Уолкер сделает все, чтобы выкурить меня из Солнечного.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Мы нашли тело бедного Томаса в понедельник вечером. Ночь прошла спокойно. В доме было тихо. Мы не рассказали прислуге о странных обстоятельствах его смерти; Рози взяла на себя обязанность заботиться о столовой и буфетной, пока мы не найдем другого дворецкого.
Дела с Торговым банком развивались медленно. Люди, которые держали в нем небольшие вклады, сильно пострадали. Среди них был священник маленькой церкви в Казанове. Он получил от своего дяди по наследству несколько акций Торгового банка, чему был очень рад. А теперь сильно горевал. Он потерял все, что имел. И его чувства к Полу Армстронгу, несмотря на то, что тот умер, были полны горечи. Его попросили отслужить панихиду после того, как тело Армстронга будет захоронено на деревенском кладбище, но он сказался больным. Вместо него это сделал другой пастор.
Через несколько дней он навестил меня — человек с простым добрым лицом в истрепанной рясе и застиранном галстуке. Думаю, он не знал, кем я прихожусь семье Армстронгов и как восприняла смерть Пола — с радостью или с горем. Но сомневался он недолго.
Мне понравился этот маленький человек. Он знал Томаса и сказал, что отслужит по нему панихиду. Он многое рассказал мне о себе, и перед его уходом я удивила его (и себя!), пообещав
