– На твой вопрос ответа нет. И не будет – спросить не у кого. Есть лишь предположение: кавказские минеральные воды считаются целебными. Кристина там вышла замуж за Дато Габриани и осталась в Желтых Водах. Не работала, сидела дома. Маленькая деталь, о которой я забыла упомянуть ранее: родители Золотовой умерли, когда она училась в выпускном классе. Присматривать за сиротой до совершеннолетия стала тетка, сестра матери, которая официально оформила опеку.
– Бедный ребенок! – пожалела незнакомую девочку Буля. – Лишиться в один год матери и отца очень тяжело.
– В один день, – поправила Эдита. – У Золотовых была дача в деревне Костры, это примерно в двадцати пяти километрах от Москвы. Изба досталась отцу Кристины по наследству. Центрального газа в селе не было, готовили на баллонном. Ну и случился взрыв. Может, в месте, где труба входила в плиту, газ подтекал. Или баллон прямо на кухне держали. Кстати, до сих пор многие так делают – боятся, что ночью кто-нибудь топливо у них украдет, а так баллон в доме, значит, не пропадет.
– Вот только о собственной безопасности народ забывает, – отметила я. – Интересно, почему Ткачев давал деньги Золотовой? Знала ли об этом Антонина? Вдруг она не к той женщине ревновала? Может, Грачева ни при чем, пришла поболтать о каком-то деле, а любовницей Тихона Матвеевича была Кристина?
– Сомневаюсь, – пропела Эдита.
– Сейчас опять будешь говорить, что женщина пенсионного возраста неликвид сексуального рынка? – засмеялась Люба.
– Нет, – прищурилась Булочкина, – скажу, что ты снова не даешь мне высказаться до конца. Как вы думаете, каким образом мне удалось узнать, что Ткачев выплачивал посторонней тетке нехилые деньги?
Я ответила:
– Ты проверила его банковский счет.
– Верно, я порылась в его расходах-доходах, – кивнула Эдита. – Но там и намека на такую акцию нет. Тихон Матвеевич получал скромную зарплату, которая падала ему на карточку, и сразу переводил ее всю на счет Антонины, открытый в том же банке. Более никаких операций. То есть кредитка у него была, но он ею не пользовался. Антонина тоже получала зарплату, плюс еще каждый месяц ей капали небольшие суммы за чтение лекций. Из этих двух тощих ручейков складывалась река доходов семьи Ткачевых. Супруга была рачительна, если не сказать скупа, – приобретала лишь необходимое, посещала магазины экономкласса. Знаете, что интересно? Доход у Ткачевых был много лет стабильным, ни один из них не поднимался по карьерной лестнице. Этакие скромные мыши. Денежные премии, если верить счетам, ни в институте, ни в музее никогда не платили. Как они выживали?
– Сколько семья тратила в месяц? – задала я свой вопрос.
Эдита открыла айпад.
– По-разному. Иногда Антонине удавалось что-то сэкономить. В среднем у них уходило около восьмидесяти тысяч на двоих, это включая коммуналку, воду, электричество.
– Ничего себе нищие, – засмеялась Буля. – Да они роскошно жили. Вот моя соседка с пенсией в двенадцать тысяч точно неимущая. Если б я ей не покупала кое-что, старушка могла бы с голоду загнуться.
Булочкина поморщилась.
– Дослушай до конца. Юрий и беременная Нина вместе с дочкой были изгнаны из родительского дома чуть более года назад. До этого семья состояла из четырех взрослых и маленькой девочки. Ребенок, хоть и крошечный, расходов требует гигантских. Ладно, родить можно бесплатно, но кроватку, коляску, памперсы-ползунки, специальную косметику, бутылки-соски никто даром в магазине не даст. Я специально посмотрела их счета за тот год, когда на свет появилась Светлана. Думала, Антонина взяла кредит и потратила его на внучку. Нет! По документам получается, что бабушка с дедушкой ребенку ничего не приобретали. Ничего! Ни одной игрушечки! Ни разу! Я глазам своим не поверила и просмотрела все снова. Результат нулевой – Антонина своей картой в детских магазинах ни разу не расплатилась.
– Видимо, снимала деньги в банкомате и отдавала наличкой, – возразила я. – Знаю людей, которые ездят за детскими товарами в подмосковные города, там на рынках можно купить все дешевле, чем в московских магазинах.
– Нет, – возразило наше компьютерное чудо, – у Антонины и расходов на питание не прибавилось и не убавилось. Когда Юра с Ниной стали жить в коммуналке, Ткачева продолжала тратить на покупку продуктов все ту же сумму. А ведь траты должны были стать меньше. Четыре человека слопают на завтрак четыре йогурта, а два едока сколько?
– У них с молодыми был разный бюджет, – догадалась Буля, – дети сами все приобретали.
– Нет, – снова покачала головой Эдита. – Я зануда, поэтому уточнила: Юрий всего два раза устраивался на постоянную службу и живо оттуда вылетал. Он ничего не зарабатывал. Хотя, может, работал без оформления?
Я вынула диктофон и задумчиво посмотрела на него:
– Где-то тут записано, как Нина жаловалась мне на вредный характер Антонины. Долго искать, попробую вспомнить ее откровения. Дословно не процитирую, но смысл таков: Ткачевы полностью содержали сына и его семью, но, вот же противные какие, требовали за это помогать по хозяйству, постоянно твердили, что надо куда-то устроиться, получать зарплату.
– Действительно, мерзко родители поступили, – засмеялась Буля. – Антонина могла бы и кофеек в постель деткам подавать, она должна была радоваться, что обслуживает дармоедов. Значит, Юрий и Нина денег на хозяйство не давали.
– Напрашивается только один вывод: у Ткачева-старшего где-то был спрятан чулок с золотыми дублонами, – подвела я итог.
– Причем туго набитый, – подчеркнула Эдита. – Учти, Тихон Матвеевич еще мячи покупал, пополнял коллекцию, тратил деньги на свое хобби. Антонина не хотела, чтобы кто-нибудь догадался о наличии в доме казны, и действовала хитро: в магазинах экономкласса приобретала дешевые вещи и продукты, предъявляя на кассе кредитку, в других брала что подороже, но расплачивалась наличкой. На девочку и ее родителей-лентяев средства шли из запасов. И я уверена, что Юрий с Ниной понятия о существовании кубышки не имели.
– А может, ты ошибаешься, – возразила я, – и Юра решил избавиться от родителей как раз потому, что знал, где они прячут золотишко. Хотел прибрать к рукам семейный Форт-Нокс[2].
– Нет! – выпалила компьютерщица.
– Ты когда-нибудь говоришь «да»? – усмехнулась эксперт.
– Случается. Особенно, если мне предлагают отдых за чужой счет на Мальдивах в пятизвездочном отеле и перелет туда бизнес-классом на самолете компании «Эмерайтс», – ответила Булочкина. – Ну сама подумай! Юрий глуп и жаден, жена ему под стать. Да они бы мигом после смерти старших Ткачевых помчались забрать деньги из заначки, и к визиту Тани сидели бы на кухне в золотых цепях, ели икру да хвастались только что купленной иномаркой. Знаю я таких людей, по паспорту им за тридцать, а по менталитету и десяти нет.
– Согласна, – кивнула я. – Похоже, ты, Эдита, права. Во всяком случае, когда говоришь, что у Антонины имелись деньги, которые она тратила наличными. Во время посещения квартиры в Тушине я заметила некоторые мелочи: в кухне стояла жестянка с дорогим английским чаем, в прикроватной тумбочке Тони нашлась початая коробка швейцарских шоколадных конфет, в ванной я обнаружила недешевый гель для душа, шампунь. И крем для лица, которым пользовалась Антонина, никак нельзя назвать копеечным, и лосьон после бритья Тихона Матвеевича был от дорогой фирмы. Я просто все эти детали запомнила, теперь картина начинает вырисовываться. Да еще деньги для Золотовой… Сто тысяч каждый месяц! А у Ткачевых всего дохода где-то восемьдесят. Точно были банки, зарытые в огороде, бидоны с бриллиантами. Погоди-ка! Если Тихон не отправлял банковские переводы, то как ты узнала про дотацию Золотовой?
Эдита навалилась грудью на стол.
– Мне дали мобильный телефон Тихона Матвеевича.
– Ах да! – вспомнила я. – Точно, я прихватила его на квартире, нашла на тумбочке Ткачева. Он не взял трубку на отдых. Так многие люди делают, чтобы от всего отключиться.
– Мобильный был разряжен, – защебетала Эдита, – я поставила его на зарядку, а сегодня утром он вдруг ожил, кто-то позвонил. Я ответила и услышала, как какая-то тетка пробормотала: «Извините, ошиблась». А через пару секунд опять вызов. Я нажала на нужную копку, но не произнесла ни слова. И тот же женский голос сказал: «Тихон Матвеевич, алло, не слышу вас! Это Регина. Пожалуйста, позвоните мне. Вы, наверное, заработались и забыли про деньги. Жду!» Ну я и перезвонила. Представилась медсестрой, сказала, что Тихон Матвеевич заболел, не может подойти, спросила, что ему передать. Женщина оказалась управляющей частным домом престарелых, где проживает Кристина Михайловна Золотова. Оплачивает ее пребывание брат Тихон Матвеевич. Понятное дело, Регина беспокоится, поступит ли оплата, ведь ранее задержек не случалось. Управляющая была вежливой, не грозилась выселить постоялицу, наоборот, попросила передать Золотову…
