– Доченька, как тебе мой подарочек? – спросила старуха. – Понравился?
– Люся, марш в кровать! – скомандовала Фаина.
Дочь знает, что в некоторых ситуациях с матерью спорить категорически нельзя. Поэтому девочка испарилась, но далеко от кухни не ушла, притаилась за углом и стала подслушивать беседу старших. Таким образом она узнала много интересного.
Оказывается, едва Фаина приступила сегодня к работе, к ней подошла клиентка из маленького домика и смущенно спросила:
– Фаечка, вы случайно не видели мою кофточку? Розовенькую, типа распашоночки, на одной пуговичке у горла, такой яркой, «брильянтовой». Точно помню, что привезла ее, а найти не могу. Вроде в шкаф повесила, но сейчас ее там нет. Всего-то раз ее на работу надела, за день до приезда сюда. Что-то память у меня дырявой стала… Может, я болеро у бассейна оставила? Или в кафе? Или в саду? Дорогая, если найдете вещичку, принесите мне, пожалуйста.
Горничная сразу вспомнила, что маленькое бунгало не успели как следует убрать к приезду этой семейной пары – окна и жалюзи в нем остались непротертыми. Хозяйка отеля приказала уборщице заняться окнами и рулонками, пока гости отдыхают у бассейна. А Фаине она велела присматривать за мужем и женой, если кто-то из супругов соберется вернуться в дом, горничная должна опередить его и живо выставить Марину Степановну вон. Но экстренная эвакуация не понадобилась – гости четыре часа подряд нежились в шезлонгах, пили безалкогольные коктейли, плавали, посетили хамам. Одним словом, оторвались на полную катушку. А Марина Степановна за это время успела все в домике привести в порядок. Но мать еще и…
Поняв, что произошло, Фаина, как только вернулась домой, вызвала к себе родительницу. И, едва та явилась, набросилась на нее:
– Ты украла кофту!
– Нет, нет, нет, клиентка из домика мне ее подарила, – принялась врать бывшая алкоголичка.
– А потом она стала у меня интересоваться, не видела ли я ее обновку? – завизжала дочь. – Тетка понятия не имеет, что в помещении окна мыли во время ее отсутствия, она ведь могла подумать, будто это я шмотку стырила!
Скандал получился знатный. Фаина выгнала мамашу, та ушла в слезах. Люсю передернуло от отвращения. Вот гадкая старуха! Подарила дочке краденую, да еще ношенную какой-то бабой шмотку. Болеро выглядело новым, но теперь-то известно, что отдыхающая надевала его на работу, пусть и один раз всего, как она сказала…
Люся замолчала.
– Придушить мерзкую жабу хочется! – воскликнул стоявший рядом Павел Бабакин. – И ведь я предупреждал Фаю, знал, что от пьяницы одни неприятности будут. Черт! Только сейчас сообразил: кто-то хотел отравить пожилую постоялицу, да?
– Ситуация пока не совсем ясна, – остановила я полицейского. – Люся, твоя мама долго ходила в кофточке?
– Папа уехал в семь тридцать, бабка приперлась почти сразу, – стала вспоминать девочка. – Я еще подумала, когда звонок раздался, что отец портфель с ключами забыл. Открыла дверь, а там бабка! Ушла мамуля в одиннадцать тридцать, это точно – она всегда в одно и то же время убегает, на рейсовый автобус торопится. Тот по расписанию ходит, у нас в Конаково без четверти двенадцать останавливается. Маме потом десять минут переть через лес, и там уже территория гостиницы.
– Где сейчас болеро? – поинтересовалась я. – У матери в шкафу?
– Нет, – всхлипнула Люся, – она кофточку в сарай отнесла. Наверное, на тряпки порезать решила.
Я повернулась к Бабакину.
– Павел Петрович, нам придется изъять этот предмет одежды. Скорее всего, он до сих пор опасен для окружающих. Если эксперт выяснит, что кофта контактировала в сарае с какими-то вещами или предметами, последние тоже увезем.
– Понимаю, – мрачно кивнул Бабакин, – сам бы так же поступил.
– Наш специалист приедет быстро, – пообещала я, – но пока поставьте у сарая охрану. На всякий случай.
– А как яд попал на болеро? – вдруг спросила девочка.
Я посмотрела на нее.
– Не могу удовлетворить твое любопытство. Павел Петрович, у вас есть телефон тещи?
– Нет, – буркнул он. – Не собирался с ней беседовать, вот и не записал. Сейчас узнаю номер.
Бабакин вынул трубку и вышел в коридор. Я двинулась за ним. А вскоре, получив контакт, начала звонить Марине Степановне. Безуспешно. Выслушав в третий раз фразу «номер не обслуживается», я выяснила адрес уборщицы и поспешила к своей машине.
– Прокачусь, пожалуй, с вами, – неожиданно предложил Павел, догоняя меня во дворе. – Не будете против?
– Нет, – кивнула я. – Но есть условие: никаких выяснений отношений. Если вы задумали поскандалить с тещей, лучше оставайтесь в больнице.
– Что мне там делать? – процедил Бабакин. – Фая без сознания, Люся в порядке, ей только айпад дурацкий нужен, отец без надобности. Лучше делом займусь.
– Это дело моей бригады, – уточнила я, – могу вам предложить только роль наблюдателя.
– Не беспокойтесь, свары не затею, – пообещал Павел, садясь на переднее сиденье. – Ух ты! Да у вас тут прямо пульт управления космическим кораблем, сразу и не разобраться.
– На самом деле все просто, – улыбнулась я. – Машина обычная, только ее слегка улучшили, снабдили разными техническими штучками.
Павел с детским восторгом начал рассматривать дисплей на передней панели моего джипа.
– Мне рассказывали, что есть автомобили, которые в случае погони за ними выбрасывают на дорогу мелкие острые предметы, чтобы у преследователей полопались колеса. У вас такая опция есть?
– Здесь есть емкость с особой жидкостью, – пояснила я. – Она выливается на дорогу и делает ее невозможно скользкой. Мне пока не пришлось ни разу ею воспользоваться, чему я очень рада. Надеюсь, «мыло» никогда не пригодится, оно, как вы понимаете, на крайний случай.
Мирно беседуя, мы доехали до жилого квартала.
– Вон тот дом в конце улицы, – сказал Бабакин, – двухэтажный, желтый. Теща в нем всю жизнь обретается.
– У подъезда стоит «Скорая», – насторожилась я.
– Это строение у нас называют отстойником, – вздохнул начальник полиции. – Здесь коридорная система, туалет и душ один на всех, на первом этаже общая кухня. Построили здание в середине прошлого века, оно служило общежитием для работников кирпичного завода. Ремесло тяжелое, малооплачиваемое, москвичи и жители ближайшего Подмосковья на предприятии служить не желали. Трудились в цехах приезжие из провинции. В начале девяностых завод тихо скончался, в бывшей общаге стал селиться всякий сброд. Сейчас это неблагополучное место моя головная боль, почти каждый день тут пьянки, драки. «Скорую» увидеть у подъезда не удивление. Лучше припаркуйтесь поодаль у магазина, пройдем немного пешком, а то могут ваш джип поцарапать, народ здесь завистливый, злой.
У Бабакина ожил телефон.
– Да, слушаю. Что еще хорошего стряслось? – спросил Павел и стал слушать собеседника. – Так… Я в паре шагов, сейчас разберусь. Спасибо.
Полицейский убрал трубку в карман.
– Наш дежурный звонил, отличный мужик. Оказывается, медицина к моей теще прирулила. Но опоздала.
Я нажала на педаль тормоза.
– Марина Степановна умерла? Какова причина смерти? Хотя…
– Точно сказать пока не могу, но как и вы, наверное, сейчас думаю про инфаркт и… – Бабакин умолк. – Ладно, пошли, узнаем у медиков подробности.
Глава 26
Утром я заглянула к Рине в спальню, увидела, что свекровь мирно спит, закрыла дверь и сказала Надежде Михайловне:
– Ирина Леонидовна очень активный человек и наверняка захочет приготовить обед, съездить в магазин или еще что-нибудь такое сделать. Вы уж, пожалуйста, не спускайте с нее глаз. Боюсь, ей может стать хуже.
– Не волнуйтесь, я велю Альберту Кузьмичу за ней по пятам ходить. И сама прослежу, – заверила меня домработница.
– Ну, раз к делу подключится кот, можно со спокойной совестью отправиться на работу, – пробормотала я, – Рина будет в крепких и надежных руках… то есть лапах.
– Поезжайте спокойно к своим ученикам, – улыбнулась Бровкина, для которой я репетитор русского языка и литературы, а Иван – владелец фирмы, торгующей компьютерами.
– Медсестра придет в районе полудня, – не утихала я, – проследите, чтобы она руки помыла перед тем, как заниматься больной. Дайте ей халат и тапочки.
– Кто бы мне объяснил, почему врачи идут к раковине не до осмотра недужного, а после? – вздохнула Бровкина. – Ведь всегда так: прибегут, потычут в тебя стетоскопом, а потом спешат в ванную.
– Наверное, врач боится подхватить инфекцию от пациента, – предположила я. – Но так поступают не все. Есть специалисты, которые идут мыть руки, едва переступив порог.
– Танечка, не волнуйтесь, Ирина Леонидовна будет в полном порядке, – напоследок еще раз успокоила меня домработница.
– Совершенно не сомневаюсь в этом, – ответила я и отправилась на работу.
* * *
– У меня интересные новости, – сообщила Эдя, вбегая в мой кабинет.
