не хуже сильного пола. А традиционные балы в замках Правителей служат ещё и средством собрать и перезнакомить разбросанных по разным местам жителей королевства. Особенно – молодёжь. Где ещё живущие на разных концах Саора парни и девушки встретятся друг с другом? И пускай после каждого бала добрая треть девиц будет вздыхать по невероятным синим глазам короля, на третий-четвёртый раз почти все они разобьются на вполне перспективные пары.
Влюбляться в короля Саора – нормально, естественно и безопасно. А вот ухаживать за его мужем, кажется, чревато последствиями.
«Дэрэк! Немедленно отойди от неё!»
Да я и рад бы… Вцепилась как клещ.
– Селия, я же сказал, что не танцую. Пригласи кого-нибудь другого.
На меня обиженно смотрят девичьи синие глаза под пышными ресницами. Но цвет – иной, обычный, с любимой исключительной синевой не выдерживает никакого сравнения. А ресницы у Джэда такие, что эта девочка обзавидуется. Раза в три длиннее, гуще, острые концы разят наповал. На его вечное недовольное ворчание «И зачем такие парню?!» я обычно гордо отвечаю: «Для меня!» И объясняю наглядно…
Однако, если эта целеустремлённая милашка от меня не отстанет, об этих чудесных ресницах я буду только мечтать… Кое-кто надуется, повернётся спиной, укутается одеялом с головой, и о заветной близости сегодня ночью я могу забыть.
– Принц, тогда пойдём, выпьем холодного кресса. Очень жарко.
Надо бы отказать, но пить и впрямь хочется. У столиков с напитками мы застаём нашу несравненную троицу – Мэриэль, Вейру и Ариэль. Сейчас начнётся…
– Дэрэк, – Мэль лукаво улыбается, – познакомь нас с твоей прекрасной спутницей.
Селия победно расцветает. Жаль, она не видит, как за её спиной Аль перемигивается с Вери и последняя бокалом салютует братику… Всё… я труп.
Наша будущая королева любезно расспрашивает дочь Вайла. Нравится ли ей Орж, кто её Наставник, всё ли в порядке с магией, какие планы на будущее… Вежливое внимание Правительницы. Мэль – истинная дочь своего отца. Тот, насколько я вижу, тоже ведёт светский диалог с Орикеном и какой-то незнакомой мне пожилой парой.
– Дэрэк, – Вейра невинно протягивает мне два бокала, – отнеси братику. Заодно попроси ветерок поднять. Жарища невероятная.
Ариэль понятливо пропускает меня и тут же преграждает дорогу Селии. С радушно протянутым бокалом и тарелочкой с закусками. Я молниеносно сбегаю. И натыкаюсь на взгляд…
Кто видел тонха в неконтролируемой ярости? Хоренга перед Ритуалом? Лэктэрха на Взлёте? Смешайте все оттенки гнева, решимости и страсти – и можете представить сверкающие глаза короля Саора.
– Ты!.. – вслух, хрипло.
Мне не придумать ничего другого, как протянуть ему бокал, всученный Вейрой. Который он тут же залпом выпивает… и уже совсем иначе, недоуменно вспыхивает:
– Кресс?!
Я в ужасе выпиваю свой… Мама… что я наделал!
Беспомощно озираюсь. Девочки далеко, хохочут, развлекаются. Орикен ушёл, Эльги удалилась после первых танцев – у неё важные дела. Ни Дани, ни Стэна…
А со мной рядом человек, которому категорически противопоказано пить! Потому как даже капля спиртного срывает все его старательно нацепленные маски сдержанности и невозмутимости… И он ревновал меня весь вечер!
Теперь я не просто труп. Хорошо, если уцелеет зал Оржа.
– Принц! – раздаётся за моей спиной девичий раздосадованный голосок.
Нет, Оржу не уцелеть…
– Селия, – обречённо поворачиваюсь я, – не могла бы ты разнообразия ради оставить в покое мою скромную персону?
Девушка вдруг икает и замирает, глядя через моё плечо. А я понимаю, что заставило её обомлеть. Даже не видя потоков, я чувствую, как пространство кипит и плавится, подчиняясь невысказанному желанию величайшего мага Саора.
Джэд – бешеный. Но об этом знает только семья, а о некоторых особо показательных случаях – и вовсе я один. Знаменитое ледяное бесстрастие короля лишь средство, скрывающее огонь его пламенной натуры. Правда, именно такого, пламенного, огненного, я его и люблю.
Но иногда это смертельно опасно. Поэтому мне уже плевать на приличия и чувства Селии.
– Дочь Вайла, – мой тон своей холодностью мог бы поспорить с ветрами Моста, – лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это немедленно исчезнуть. Желательно – навсегда. Или хотя бы не приближаться ко мне на расстояние полёта тонха.
Хорошо, что рядом с нами никого нет. Ещё лучше, что девица не только мила, но и не совсем безмозгла. Она улетучивается с таким рвением, что не уследить за её фигуркой и причёской… я даже толком не рассмотрел цвет её волос, что-то белобрысое.
Вот теперь можно поворачиваться. Медленно и аккуратно. Было бы замечательно пристроить и пустой бокал. Хрупкое колюще-режущее в руках пугает.
– Там тебя Вери просила сквознячок сотворить, – ну очень беззаботно выдаю я. – Девочкам жарковато.
Синие глаза, цвет которых не похож ни на что, пронзают меня убийственным взглядом. Но воздух вокруг перестаёт искрить, а моё сердце – жалко трепыхаться.
– Признайся, – вдруг еле слышно произносит Джэд, – это всё затем, чтобы показать мне себя со стороны? Чтобы я наконец-то понял, как непереносимо для тебя повышенное внимание к моей особе?
Невольно расплываюсь в улыбке:
– Синеглазый, мир не крутится вокруг тебя одного. Аль вот считает, что я самый красивый парень в Саоре, – выделенная пауза. – После короля, разумеется! Немудрено, что за мной тоже бегают девочки…
Надо видеть его лицо! Создатель! Дай мне сил – и долгой памяти запомнить этот миг!
– Джэд, совершенство моё уникальное, успокойся! Я шучу! И пойдём скорее на свежий воздух, пока у тебя кресс не выветрится. Бал почти закончен, я могу тебя похитить.
Вместо ответа меня сжимают в объятиях.
– Осторожно, – предупреждаю я, – бокалы хрупкие. А осколки острые.
Зря я это сказал. Арвэ не досчитается пары отправленных заклятием неизвестно куда.
На галерее действительно великолепно и прохладно. Там наши любимые плетёные кресла с мягкими подушками, в которые так удобно пристраиваться вдвоём.
– Джэд, ты жуткий ревнивец, – я убираю тонкий обруч короны, позволяя чёрным прядям свободно стекать по плечам.
– Да.
– И ты отвратительно себя ведёшь. Бедную девочку напугал до безобразия, – мои руки уже забираются под ткань рубашки, лаская смуглую кожу.
– Да.
– И сейчас ты совершенно собой не владеешь, – ладони сами находят чувствительные места, прикосновения к которым отзываются сладкой негой во мне самом.
– Да… Дэрэк… Ты хочешь это продемонстрировать всему Оржу?
А то я не знаю, что он уже поставил Защиту! И Полог тишины, и чего-то ещё…
– Ревнивый, ужасающий, нагло врущий маг, – мне весело. Селия забыта, скоро он перестанет о ней беспокоиться. – Сегодня ты будешь наказан. Прямо здесь и сейчас.
Я же растворюсь в твоём огне. Мой невероятный, бешеный, любимый муж. Странно… Очень давно, на Земле, я боялся этого слова, словно самого жуткого наказания. Чтобы потом в родном мире связать себя обязательствами более крепкими и нерушимыми, чем жалкие обряды землян.
– Я правда ревновал, – честно признаётся Джэд, – и вёл себя мерзко. Гораздо хуже тебя.
– Это с непривычки, – целую его смущённо опущенные ресницы. – У меня опыт большой.
И не удержавшись добавляю:
– Ещё парочка Селий – и ты научишься…
Нетрезвый разговор
Тонх вопросительно косится на меня крупным карим глазом:
– Ты уверен?
– Наливай, – обречённо киваю я.
Если бы мне сказали, что я буду сидеть в Корхе и глушить кружку за кружкой кресс на пару с сыном Трайпа – не поверил бы никогда! Как и в то, что этим напитком, напоминающим сильно разбавленное вино, можно напиться. Оказывается, смотря сколько выпить.
– Принц, это третий кувшин.
– Ага.
Я перенял почти все жесты, привычки и любимые слова. Выпиваю стакан залпом, чуть запрокидывая голову. Резко откидываюсь назад. Во мне хоть что-нибудь осталось от меня?!
– Эске, ещё!
Крылатый прищёлкивает клювом и подвигает мне блюдо с такешем:
– Ты хотя бы заедал, принц. Потом плохо станет.
Мне уже нехорошо. Так худо, что я не придумал ничего лучше, чем спрятаться от всех в комнатах Смотрителя замка Корха и напиваться под его пристальным птичьим взглядом. Втайне от всех… тайком от не-е-его-о…
– Эске, тебя любимая предавала?
В ответ – сдержанный смешок:
– Дэр, у меня, как и у тебя, не любимая, а любимый. И не семнадцать лет, а сто сорок.
– Гм… а мать Сантии?
– Так это только ради яйца! Опять-таки как у тебя.
– Только меня, дурака, жениться потянуло… Эске, а тебе хотелось мужа твоего прибить?
Теперь откровенный хохот:
– Принц, ты на досуге вспомни наши обычаи. Мы Обрядов не проходим. Хагер мне не муж, он мой любимый. Все перья за него повыдергаю и крылья переломаю! Эй! Ты опять наливаешь?!
Кресс растекается по телу горячей волной. Но злость внутри не проходит.
– За него – это понятно, это правильно…
