— Перестань, умоляю тебя! — прокричал я. — Ты не диббук, это я знаю. Я слышу твои слезы. Открой мне свое сердце.
Но я так и не понял, услышал ли меня старик за своими воплями.
Он принялся швырять в меня чем попало. Ножки от стульев, черепки, разбитые бутылки — все, до чего он мог дотянуться, полетело в меня.
Казалось, весь подвал ходит ходуном. Связанная мебель спрыгивала с винных бочек, словно началось землетрясение. Бутылка с вином больно ударила меня по голове, и я почувствовал, как кисло пахнущая жидкость заструилась по плечу. Я попятился, ощущая, как кружится голова, как мгла заволакивает сознание. Но подсвечник я держал крепко, словно от этого зависела моя жизнь.
Меня так и подмывало заорать на привидение, заспорить с ним, потребовать от него благодарности за то, что я соизволил прийти сюда ради него, но я сейчас же понял, насколько это самонадеянно, эгоистично и глупо. Он страдает. Какое ему дело до моих намерений?
Я склонил голову и принялся негромко молиться: «Господь, не дай мне потерпеть неудачу, как это случилось с Лодовико». И снова я выбрал наполовину забытый псалом и принялся выговаривать древние слова, взывающие к Богу, и призрак понемногу успокоился.
Он стоял, по-прежнему указывая в пол. Да, он показывает мне место.
Неожиданно из дверного проема наверху лестницы послышался голос Пико:
— Господин, ради всего святого, выходите!
Нет, не сейчас, с отчаянием подумал я.
Призрак растворился.
Все предметы в подвале, способные отрываться от земли, вдруг полетели по воздуху. Свечи задуло.
В кромешной темноте я уронил подсвечник, развернулся и побежал на тусклый свет, проникавший с лестницы. Я был уверен, что чувствую, как чьи-то руки хватают меня, пальцы вцепляются в волосы, в лицо веет призрачное дыхание.
Охваченный настоящей паникой, я рвался к выходу, пока не наткнулся на Пико, оттолкнул его с дороги и захлопнул дверь погреба, задвинул засов.
И привалился к двери спиной, пытаясь отдышаться.
— Господин, у вас на лице кровь! — воскликнул Пико.
Из-за двери доносились жалобные завывания, а затем раздался грохот, как будто по полу погреба покатилась огромная бочка.
— Не обращай внимания на кровь, — отмахнулся я. — Отведи меня к синьору Антонио. Я должен немедленно поговорить с ним.
Я пошел к выходу.
— В такой час? — запротестовал Пико, однако ничто не могло меня остановить.
— Он знает, что это за призрак, он обязан знать, — сказал я. Я пытался вспомнить то, что знал сам. Ученый-иудей жил в этом доме, да, точно, двадцать лет назад. Этот ученый-иудей устроил в верхнем этаже синагогу. Неужели синьору Антонио ни разу не приходило в голову, что это призрак того самого человека? Мы колотили в двери дома синьора Антонио, пока не появился заспанный ночной стражник и, увидев, кто мы, не впустил в дом.
— Я должен немедленно увидеться с хозяином, — сказал я старому слуге, но тот только качал в ответ головой, словно внезапно оглох.
Удивительно, подумал я, сколько в этом доме престарелых и немощных слуг. В итоге Пико сам взял свечу и повел меня наверх по ступеням.
В спальне синьора Антонио горело множество ламп. Двери были широко распахнуты, и я прекрасно видел хозяина — синьор Антонио, в длинном шерстяном балахоне, стоял на коленях в изножье кровати. Весь лоб у него был в каплях пота от жарких ламп, руки раскинуты в стороны. Он явно молился о своем сыне.
Когда я появился в дверях, хозяин вздрогнул. А затем уставился на меня в немой ярости.
— С чего ты вдруг явился сюда? — спросил он. — Мне казалось, ты сбежал, опасаясь за свою жизнь.
— Я видел призрака, который буянит в другом доме, — сказал, я. — Я отчетливо видел его и уверен, вы знаете, кто это такой.
Я вошел в комнату и протянул руку, чтобы помочь синьору Антонио подняться. Он принял мою руку, поскольку возраст уже сказался на его здоровье, затем отошел, развернулся и сел в одно из множества громадных кресел, украшенных богатой резьбой. Он опустился на подушки и, потирая нос, как будто ушибся, внимательно посмотрел на меня.
— Я не верю в привидения! — сказал он. — Диббуки, да, демоны, да, но не призраки!
— Ну так поверьте же! Это призрак невысокого старика. На нем черная бархатная туника, длинная, как носят ученые, по краям накидки свисают голубые кисточки. Еще на его тунику нашита желтая «печать позора», и призрак носит очки. — Я изобразил их жестом, нарисовав в воздухе круги перед глазами. — У него лысина на макушке, длинные седые волосы и борода.
Синьор Антонио лишился дара речи.
— Это тот самый ученый-иудей, который жил в вашем доме двадцать лет назад? — спросил я. — Вы знаете, как его звали?
Синьор Антонио ничего не ответил, однако мое описание произвело на него сильное впечатление. Он смотрел в пустоту, ошеломленный и явно расстроенный.
— Ради всего святого, скажите мне, если знаете, кто этот человек, — произнес я. — Виталь сидит под замком в вашем доме. Инквизиция станет допрашивать его, выяснять, не он ли…
— Да-да, я пытаюсь остановить их! — воскликнул синьор Антонио, взмахнув рукой. Он сделал глубокий вдох и после минутного молчания, когда он, кажется, боролся с самим собой, протяжно выдохнул, принимая неизбежное: — Да, я знаю, чей это призрак.
— Знаете ли вы, почему он буянит? Знаете ли вы, чего он хочет?
Синьор Антонио покачал головой. Происходящее явно было мучительно для него.
— А погреб, какое отношение ко всему имеет погреб? Он привел меня туда. Показывал на каменные плиты в центре подвала.
Синьор Антонио испустил протяжный болезненный стон. Он закрыл лицо руками и посмотрел на меня сквозь растопыренные пальцы.
— Ты правда видел его? — прошептал он.
— Да, я его видел. Он в гневе, он ревет и рыдает от боли. И все время указывает в пол.
— О нет, не надо, не говори больше ничего, — взмолился синьор Антонио. — Какой же я был дурак, что не предвидел этого! — Он отвернулся от меня, как будто не в силах выносить мой внимательный взгляд, вообще ничей взгляд, и опустил голову.
— Может быть, вы расскажете всем то, что вам известно? — попросил я. — Объясните, что все происходящее не имеет никакого отношения к Виталю, к несчастному Лодовико и к Никколо? Синьор Антонио, вы обязаны рассказать все, что вам известно.
— Позвони в колокольчик, — велел он.
Я исполнил его просьбу.
Когда явился слуга, очередной ветхий реликт, синьор Антонио приказал старику отвести всех на рассвете в соседний дом, где бушует призрак. В числе заинтересованных лиц были названы отец Пьеро, Никколо и Виталь. Нам надлежало собраться за столом в обеденном зале, который до того еще предстояло очистить от пыли, и принести лампы и стулья. Хлеб, фрукты, вино и все прочее так же необходимо доставить туда, потому что рассказ займет какое-то время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
