В общем, Наташа где-то нашла большой сундук или, точнее, ларь, а в нем — завал продовольствия. Вот ведь какая пробивная!
Внутренность корабля состояла из досок, скрепленных шпангоутами, здесь, судя по грязи и старости, было очевидно, что судну уже не один десяток лет. А может и сотню! А если учитывать темноту, фига ли я найду! Свет-то здесь от проломленной дыры, огонь же зажигать я опасался. Деревянный все-таки корабль.
А вот Наташа, слабаягородская женщина, классическое гомо интелелю, сумела найти! Кто из нас лучше приспособлен к островной примитивной жизни после этого?
Разумеется, мы вцепись в эти продукты, пусть грубо обработанные, пусть старые и замшелые, всеми руками и зубами. Крупа или зерно! Хлеб или сухари, масло в кувшине! Продукты были старые и слабо отработанные, но это были продукты — мешочек с чем-то растительным и рассыпчатым килограммов на десять, куски чего-то хлебного численностью на десяток и кувшин среднего размера. Хо-хо, да с нашим свежим мясом тут на две недели обалденного питания!
Продукты мы полностью сложили в чехол Наташи, несмотря на ее тихое, но настойчивое нытье. Я сам понимал, что женщине с ее ручками и ножками будет очень тяжело и она, скорее всего, до стоянки груз не дотащит. Ну, а кому сейчас легко, Маша? А на палубе груз разделят на шесть рук.
Заваливал я грузом Наташу не из черствости и злобности. Просто после нахождения сундука-ларя у меня вдруг, как молнией, пробило понимание, что мы еще что-то найдем и оно будет весьма ценное. Просто его надо будет найти и кроме него, Сергея Леонидовича, это окажется некому.
Повинуясь этому новому чувству, я дернул за какую-то доску на стене. Она вдруг слегка поддалась. Совсем немного, но сразу созрело осмысление — это же деревянная ручка двери, а за ней небольшое помещение. Ну и не пустое же оно, в конце концов?
Потянул рукоять посильнее, держась левой рукой за клинок на поясе. Нам ведь ни что не грозит, а если кто-то и нападет, мы тоже не лыком шиты!
Открылось. Это была капитанская каюта (я так понимаю), небольшая, но светлая от солнечных лучей в иллюминаторе, роскошная по сравнению с остальной частью корабля. Стены частью оббиты богатой тканью, частью красными душистыми дощечками. Изящная мебель, хоть и в небольшом количестве, красивая ткань на узкой кровати. Или скамья? Подвинул ее, как нижнюю кровать в железнодорожном вагоне. Та удивительно легко подвинулась к стене.
Сразу стало свободнее, я подвинулся и пустил свою женщину, которая лезла настоятельно, я бы сказал нагло, старалась влезть за мною в помещение. Боится в темном коридоре? Хочет попасть поближе к богатствам каюту? Ох, никогда не пойму женщин!
Судя по тому, что как она влетела из коридора — точно боится. А вот, что немедленно рванулась к безделушке — к богатству.
Вздохнул, посоветовал:
— Осторожнее будь, обычно в таких помещениях бывают какие-то смертоносные капканы.
Наташа как-то странно на меня посмотрела:
— А я уже попалась и теперь не могу бросить.
Опять вздохнул про себя, сказал мягко:
— А ты положи обратно, все будет нормально.
Наташа заметно нервно заявила:
— А то я сама не знаю. У меня руки не шевелятся, парализованы. И голова какая-то шебутная, как будто пыльным мешком ударили.
И что с ними будешь делать? Почему со мной ни что не станет, а с этой обезбашенной женщиной обязательно?
Потянулся к ней с намерением отобрать эту опасную безделушку. Не буду же из жены делать обезьяну с гранатой.
Но прежде чем взять, внимательно оглядел. То ли свет в каюте был особенный, то ли что еще, но я увидел, что от нее идут темные волны. Но для меня они теплые, вот переходя к моей женщине, явно холодели.
«Это аура, — предположил я, — и, похоже, ко мне она относится положительно, а к подружке — отрицательно».
— Не-ет! — тоскливо закричала Наташа, — ты тоже можешь погибнуть. Не лазь уж лучше!
Вообще головы нет! Она же не умерла, а только руки парализовала. И как парализовало? Небось, просто онемели конечности, как это с ними происходит в проруби с ледяной водой, а она уже запаниковала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Осторожно вытащил из ее рук безделушку? Хм, прибор? И еще магический? До недавнего времени я бы только посмеялся, но здесь увидел столько, что только выявил, что, как теоретический вариант, подойдет. И почему-то мне вдруг представился большой грозный тигр, широко зевающий, как после долгого сна.
— Наташа! — наставительно сказал я своей женщине, — у нас гендерное разделение ролей — ты красивая, а я умный. И не будем мешать природе развиваться.
Она что-то пробурчала, тихо не понятно, а я добавил:
— Первое правило сапера — осторожность во всем. У саперов нет учебных мин. Только боевые. А ты сразу, даже не поцеловав меня, стала хватать чужие вещи. И потом удивляешься, руки парализованы. Как еще жива осталась с такой активностью.
Говорил, а сам медленно подвигал руки к безделушке. И вдруг мне стало понятно, что это не просто красивая вещь или даже драгоценность. Это явно магический артефакт, а магия эта темная, но для меня не страшная.
Ой-ей-ей, я что же, некромант, темный маг в чудовищном облике?
Подумал, и ничуть не испугался. За первую жизнь я уже столько насмотрелся и надумался, что будь какой злодей, давно бы или сидел в тюрьме, или пролез в губернаторы. Но не получилось, ни первое, ни другое, значит, пусть и темный, но не страшный. И жрать людей я не хочу, даже кушать.
Еще я понял, что артефакт на этот момент пустой, аккумулятор в нем разряжен, иначе простой человек (не маг) давно бы уже умер. А вот ты — темный маг (ого, — подумал я про себя) должен его напитать и сделать рабочим. Для этого просто повесить на цепочке на шее, а сам Гжее положить на грудь.
— Хо, вот ты какой, аленький цветочек. ГЖЕЕ! А что это такое?
Поскольку мой мысленный посыл был направлен к артефакту, то он вежливо ответил и даже по-простому:
— Я — магический рабочий инструмент темного мага Грава о Нула для преобразования магического пространства я обычное. К сожалению, о Нул недавно умер и я совершенно свободен. Владей мной, мой новый хозяин!
Сказать, что я был в обалделом состоянии, это еще ничего не сказать. И это при том, что мне, как жителю XXI века, не внове было слышать от одушевленного предмета озвученные эмоции. И то, что предмет этот даже стал псевдоличностью за счет получения характеристик биоробота, тоже меня не удивило. Чай не в темном средневековье живу! Наука, так сказать, пыхтит и развивается семимильными шагами, скоро и пылесос будет разумным и станет спорить с хозяином о сложной философии старика Гете.
Меня ошарашило другое. МАГИЯ! И не простая, а темная. ха, я попал в сказку? Или, может быть, я просто попил (понюхал, вколол) наркотика и сейчас лежу на палубе корабля, как тот мертвец (псевдомертвец?).
— Наташа, — попросил я жену (пока еще псевдожену, о господи!), — ущипни меня, пожалуйста.
— Ущипнуть? — удивилась она, поспешила доложить: — если ты беспокоишься о руках, то я ихполностью контролирую, вот!
Женщина (девушка?) подняла руки гордо верх, потом положила мне на плечи. Я почувствовал их тяжести на плечах и немного успокоился. Но все-таки немного боли не помешало бы.
— Дурная, я не тебя пытаюсь узнать, жива ли ты, а себя, — укорил я ее и потребовал: — ущипни!
Хм! — оценивающе посмотрела она и сделала условный книксен, затем щипнула, да еще как! Не руки, а щипцы! Слезы из глаз, сопли из носа. Ладно хоть не пописал от щедрот души своей.
— О-ой! — вскрикнул я, — не так же больно, нехорошая ты женщина! Я же все-таки муж твой пока!
После этого мне пришлось отвечать сразу на двух уровнях: вербальном — Наташе, и мысленном — Гжее.
— Я пока не видела и не почувствовала, что ты муж! — заявила эта хитроумная женщина и масляно посмотрела на меня. Дескать, я уже все сказала, смелей!
Одновременно на ментальной плоскости Гжее бодро сообщил, что на хозяина произведена несанкционированная атака и привнесен незначительный ущерб. Принести ответный удар? Магический, физический?
